Ангел в минуту дефекации
Шрифт:
Опухший и небритый алкоголик лежащий рядом с ней, с моей любовью, уже одним своим видом осквернял ее юное и невинное тело… Я заплакал… Ангел и дьявол лежали рядом и одинаково разлагались, подчеркивая собой ту самую бессмысленность, с какой мы проживаем свои жизни… Вскоре пришел сторож и мы сели у него в кабинете пить водку…
Вообще-то это помещение было трудно назвать кабинетом, скорее всего это был какой-то чулан, куда раньше складывали белье от покойников, а теперь его милостливо отдали сторожу…
Без окон, с тремя стенами и одной дверью, размером 2х2 метра, эта комнатушка все же располагала к вдумчивому проживанию всякого смысла…
И тут же в подтверждение моих мыслей сторож одним махом выпивший полбутылки, вдруг начал цитировать Марка Аврелия…
– Жизнь коротка! – кричал
– А вы думаете, что люди очень нуждаются в каком-то благе, – горько усмехнулся я, – скорее всего они нуждаются в хорошей порке! Только пороть их, увы, здесь некому!
– Эх, молодой человек, – глубоко вздохнул сторож, наливая себе новый стакан водки, – душа человеческая не добровольно, а силой отвращается от правды, умеренности, справедливости и добра! И чем яснее ты это уразумеешь, тем кротче и терпимее будешь относиться к людям! Это, конечно, сказал не я, до этого Марк Аврелий додумался, но я с ним полностью согласен! А поэтому и твержу его мысли как свои! Ты можешь вполне разумно негодовать, на все человечество за его пороки, на кого угодно за его грехи! Это твое дело! Но скажи мне старику, чем перед тобой виноват я, почему мое соседство тебе так противно?!
Мне стало стыдно и горько, и чтобы не показывать сторожу свои слезы, я опять вышел в анатомический зал, и опять загляделся на нее, на свою прекрасную девчонку… Ее глаза были закрыты, как будто она уснула, уснула для того, чтобы когда-нибудь проснуться, но не здесь, а где-то уже там, за небесной далью, за божественной высью она проснется, чтобы снова жить…
Она все еще лежала рядом с безобразным алкоголиком, и почему-то впервые за все это время я испытал к ним одинаковую жалость, жалость, какую дал мне Господь, и какую в мое сердце своими устами вложил Марк Аврелий вместе с пьяным сторожем…
Вечером я вошел в церковь и купил две свечи, и поставил их у святого распятия, и помолился и за свою любимую и за рядом лежащего с ней алкоголика…
И любовался светом-пламенем свечей и плакал, и плакал, радуясь тому, что я могу так искренно отдавать свою печаль всем жившим прежде до меня и со мной людям…
И было чисто в душе как в небе после дождя… Так Смерть твоя дала мне очищение, чтоб я везде мог чувствовать тебя…
Жаркий полдень, сон из детства
Младенец
Мы познакомились с ней в результате неожиданного и резкого торможения автобуса, в котором ехали… Из-за чего между нами сначала произошло чарующее столкновение, а затем быстрое падение вниз… Я упал на нее как мужчина на женщину, то есть животом на живот, членом на лоно, и я так странно прочувствовал ее, и между нами сразу же что-то произошло… вспыхнуло… и задрожало…
Вообще на свете нет прекраснее зрелища чем мужчина лежащий на женщине…
Она лежала подо мной всего одну минуту, но и этого было достаточно, чтобы я ощутил, что происходит внутри нее… Она дрожала подо мной как пойманная птичка, а ее глаза при этом были округлены до ужаса, говоря мне, что я сошел с ума, хотя я упал на нее не умышленно, а от резкого толчка автобуса… А потом между нами возникла какая-то неловкость… Мы смущенно улыбнулись друг другу под смех и шуточки остальных пассажиров… Кажется, она хотела выйти из автобуса, но боялась, что я могу остаться в нем и уехать, и потеряться навсегда… И самое интересное, что я боялся того же самого… И пусть я уже давно должен был быть на своей работе, я ехал с ней как идиот, думая только об одном, что я скажу ей, когда она выйдет из него…
И еще я считал удары собственного сердца… Мы посылали друг другу в толпе невидимые звуки и сигналы, говорящие об одном, что мы хотели связаться, сблизиться, соединиться, раствориться… Пальцами мы одинаково теребили, трогали железные прутья сидений, ногами меняли положение своих возбужденным взаимным переглядыванием тел… Иногда появлялась смешная мысль, что мы одинаково страдаем мочевыми позывами, но эта мысль быстро исчезла от ее горящего, испепеляющего меня взгляда… Да, мало ли что я думал в тот день…
Да, я был пьян от нахлынувших на меня ощущений, от ее прекрасной и воспламеняющей меня близости… Я плавал в облаке ее небесного возникновения…
Ее звали Стелла и она была ****ь… Она сильно красилась, чтобы побыстрее извлечь деньги из богатых клиентов и еще она постоянно носила с собой 50 пачек презервативов с ароматом клубники, чтобы ей было легче выносить тяготы интимной жизни… В общем, я ошибся, глупо влюбившись в развратную и порочную женщину…
Она коснулась меня своим звериным ароматом возбужденной жарким июльским днем плоти… Я как завороженный разглядывал ее длинные обнаженные ноги… И поэтому, когда она спросила меня, – куда я еду, я еще долго молчал, пытаясь найти необходимые для ответа слова… Наконец, я ей ответил, что не знаю, куда я еду, потому что еду с ней, то есть за ней, в общем, я запутался в глаголах и местоимениях, чему она весело рассмеялась и взяв меня за руку, вышла со мной из автобуса…
Это был пригород, домов здесь не было, а был только небольшой дачный поселок… За автобусной остановкой, мы зашли в густые заросли березовой рощи…
А потом она лукаво улыбнулась и спросила, – есть ли у меня деньги…
А я сказал, – а при чем здесь деньги, если это любовь…
Тогда она засмеялась и сказала, что без денег очень трудно, почти невозможно кого-то полюбить… Я пропустил ее слова мимо ушей, я их совершенно не слышал, очарованный ее красотой… А потом я взял ее за руку и сказал, что в детстве часто ходил с одной девочкой, взяв ее за руку… Она засмеялась и сказала, что она не девочка… Тогда кто же ты? – удивился я… И она еще громче засмеялась…
Я ее не понимал, но был очарован ею до безумия…
Я нарвал ей букет ромашек, но она их почему-то выбросила, сказав, что это ни к чему… Что ей нужны деньги…
– У тебя проблема? – спросил я. – Да, проблема! – ответила она и я дал ей денег… А после этого она сразу же стала раздеваться, прямо в кустах орешника…
– Неужели ты тоже влюбилась в меня?! – Ага, тоже, – засмеялась она.
Я почти не сопротивлялся, к тому же я сам хотел этого… Я овладел ей как сказкой, я проник в нее как в Вечность, и даже потом от счастья уснул, но она быстро разбудила меня и сказала, что ей надо уже уезжать… А у автобуса она протянула мне руку на прощанье… – А разве я с тобой не еду?! – удивился я.