Ангелотворец
Шрифт:
Хедстрёму вспомнилось, что Эрика тоже делала так во время беременности.
— Говори же! — не выдержал Йоста. — У Эббы не было родственников. Никто не хотел удочерять ее. Никто не стал бы посылать ей деньги. Так что единственный вариант — это то, что кто-то мучился совестью за содеянное и из-за этого перечислял ей деньги.
— Не знаю, каков был мотив, — произнесла Паула, наслаждаясь тем, что к ней одной было приковано все внимание, — но деньги перечислял Арон Кройц.
В комнате воцарилась тишина. Первым ее нарушил Флюгаре:
— Отец Леона посылал Эббе деньги? Но почему?
— Это надо выяснить, — сказал Хедстрём.
Внезапно этот
Сотовый в кармане завибрировал. Патрик взглянул на экран. Звонил Шель Рингхольм из газеты «Богуслэннинген». Наверное, он хотел задать вопросы по пресс-конференции. Но это могло подождать. Полицейский сбросил звонок и повернулся к коллегам:
— Йоста, мы едем на Валё. Прежде чем начать допрос, надо убедиться, что Анна и Эбба в порядке, и задать пару вопросов Мортену. Паула, а ты пока собери информацию об отце Леона.
Взгляд Патрика остановился на Мелльберге. Что ему поручить? Шеф не любил перерабатывать, но при этом всегда хотел быть в курсе всего.
— Бертиль, ты у нас лучше всех умеешь справляться с журналистами. Можешь остаться в участке и отвечать на вопросы СМИ?
Мелльберг просиял:
— Конечно. У меня большой опыт по этой части.
Патрик вздохнул про себя. Ему приходилось дорого платить за ошибки столь опытного коллеги.
— Можно мне с вами на Валё? — спросила Эрика, судорожно сжимавшая телефон.
Ее супруг покачал головой.
— Ни за что.
— Но мне нужно! Что, если…
— Это не обсуждается, — резко ответил Патрик. — Извини, но лучше нам поехать вдвоем, — добавил он, обнимая жену, чтобы смягчить резкий тон.
Та неохотно кивнула и пошла к машине. Проводив ее взглядом, Хедстрём достал сотовый и позвонил Виктору. Включился автоответчик.
— У спасателей никто не отвечает. Как обычно. А наша лодка на Валё.
За их спиной раздалось покашливание Эрики:
— Я не могу никуда ехать. Машина не заводится.
Патрик недоверчиво посмотрел на жену:
— Как странно… Может, ты подбросишь ее до дома, Йоста? А я пока здесь кое-что закончу. Лодки все равно пока нет.
— Да, разумеется, — отозвался Флюгаре, не поднимая глаз.
— Хорошо. Тогда увидимся в гавани. Позвонишь Виктору?
— Конечно, — ответил Йоста.
Снова завибрировал телефон. Это опять был Шель. Лучше все-таки ответить…
— О’кей, тогда все знают, что делать, — сказал Патрик, нажимая зеленую кнопку. — Это Хедстрём, — произнес он со вздохом.
Ему нравился Рингхольм, но он выбрал для звонка не самый подходящий момент.
Валё, 1972
Аннели ненавидела ее с самого первого дня. И Клаэс тоже. В глазах старших детей Руне она и в подметки не годилась их матери Карле, которая была просто святой. Так, во всяком случае, утверждали Руне и его дети. Для самой Инес это было важным жизненным уроком. Она узнала, что мать не всегда бывает права. Брак с Эльвандером был ошибкой. Самой большой ошибкой в ее жизни. И Инес не видела возможности ее исправить. Во всяком случае, сейчас, когда она ждала ребенка.
Вытерев пот со лба, женщина продолжала мыть кухонный пол. Руне требовал безупречной чистоты. Все в школе должно сиять к открытию. «Речь идет о моей репутации», — сказал он, когда раздавал приказы. И Инес трудилась с утра до вечера. Она буквально валилась с ног от усталости. Но Руне было на это наплевать. Как и на ее состояние.
Внезапно кто-то подошел к ней, и женщина вздрогнула.
— Я тебя напугал? — спросил Клаэс голосом, от которого у нее мурашки бежали по коже.
Фру Эльвандер переполняла ненависть. Она была так напряжена, что с трудом могла дышать. Мужу жаловаться на этого мальчишку бесполезно. Все равно он ей не поверит. Он слушает только детей. И никогда не встанет на ее сторону.
— Ты пропустила пятно, — сказал Клаэс, показывая куда-то сзади нее.
Стиснув челюсти, Инес обернулась, чтобы протереть там, куда он показывал, но тут ведро с грохотом опрокинулось на пол, обдав ей ноги грязной водой.
— Ой, прости, я нечаянно задел ведро, — сказал подросток извиняющимся тоном, но в глазах его была только радость.
Фру Эльвандер смотрела на него, чувствуя, что готова взорваться. С каждой секундой, с каждой обидой она ненавидела его все больше и больше.
— Я тебе помогу!
Юхан, младший сын Руне. Всего семь лет, а уже такой умный и добрый. Глаза его светятся теплом. Он сразу полюбил Инес. Еще в день их первой встречи мальчик взял ее за руку. Бросив испуганный взгляд на брата, Юхан опустился на колени рядом с мачехой, забрал у нее тряпку и начал размазывать грязь по полу, пытаясь собрать пролившуюся из ведра воду.
— Ты тоже промок! — растроганная, сказала она, глядя, как он старается.
Челка падала мальчику на глаза.
— Ничего страшного, — отозвался он.
Клаэс продолжал стоять, скрестив на груди руки. Глаза его стреляли молниями, но он не отваживался атаковать младшего брата.
— Размазня! — выплюнул он и ушел прочь.
Инес выдохнула. Какой позор! Клаэсу всего семнадцать. И даже если она не намного старше, она его мачеха. И она ждет его брата или сестру. Ей не следует бояться мальчишку. Но почему-то в его присутствии фру Эльвандер испытывала леденящий страх. От одного его голоса ее бросало в дрожь. Инстинктивно она чувствовала, что этого подростка не стоит провоцировать. А что будет, когда приедут ученики? Изменится ли атмосфера в доме, когда он наполнится детскими голосами? Если нет — она здесь просто задохнется.
— Ты такой добрый, Юхан, — сказала она, поглаживая мальчика по светлым волосам.
Он ничего не ответил, но от Инес не ускользнула его счастливая улыбка.
Он ждал их, сидя у окна. Смотрел на море, на остров Валё, на лодки, проплывавшие мимо, на отдыхающих, наслаждавшихся последними неделями отпуска. В какой-то мере он им завидовал, хотя никогда и не мечтал жить их жизнью. Их жизнь была намного проще, чем его. Эти люди и не догадывались, как это чудесно — жить простой обычной жизнью. Когда в дверь позвонили, Леон бросил последний долгий взгляд на Валё и откатил инвалидное кресло от окна. Там, на острове, все началось. Там и должно закончиться, подумал он.