Ангелы Эванжелины

Разве возможно им управлять, это же не дождь заклинать…

— А вот так. Иногда вы делали так, что оно замедлялось для всех, кроме вас. Именно так вы меня и спасли от тех… От друзей своего мужа… Мы успели убежать, и вы меня спрятали.

Недоверчиво смотрю на служанку, но встречаю ее искренний и честный взгляд. Значит, мне не показалось, когда я ловила Сета, что все вокруг будто замерло. Я это списала на стрессовую ситуацию и резервные силы организма, которые именно в таких вот случаях проявляются. Читала я как-то про бабулю-божий одуванчик, которая во время пожара здоровенный сундук из дому выволокла. Потом этот самый сундук четверо пожарных обратно тащили.

— А как я это делала? — интересуюсь у камеристки, задумчиво постукивая пальцем по губам.

— Не знаю, леди, — пожимает она плечами. — Как-то делали…

Ох, и я не знаю. Обидно иметь способности и не уметь ими управлять. Судя по всему, они у меня сейчас проявляются спонтанно, во время какой-нибудь опасности. Хотя на досуге можно будет потренироваться, вдруг получится просто так по желанию воздействовать на время..

— А кто знал о моих… эм… особенностях? — на всякий случай интересуюсь, чтобы не попасть впросак.

— Ну, родители ваши знали, — начинает перечислять Лина. — Сестра, я да маркиз, то бишь муж ваш покойный. А так больше никто. Лэрд и леди Реглей завещали беречь тайну для вашей же безопасности. Так мы и делали… И думали, что справляемся хорошо… Вот только лэрд Хендрик прознал откуда-то и вас захотел…

Лина вздыхает. Я тоже, вспоминая каким был мой недолгий брак… Раз муж-садист знал, значит, кто-то из этой четверки проговорился. Только вот кто?

— А что с фамилией моей не так? И кто такие регладуины? — решаю оставить на потом вопрос о предателе, и переключится на другой, не менее важный.

— Так это вам придется всю легенду рассказывать, — вздыхает Лина.

Устраиваюсь поудобнее, и, подперев щеку рукой, киваю:

— Придется.

Лина неловко ерзает, расправляет платье на коленях, разглаживает невидимые складочки на фартуке и глубоко вздохнув, словно набираясь сил, начинает.

— Было это еще задолго до вторжения на наши земли захватчиков с Большой Земли. Тогда королевства Виникония еще и в помине не существовало, а населяли ее территории разрозненные племена, которые постоянно воевали друг с другом.

Взгляд Лина мечтательно затуманивается, и я, невольно, тоже начинаю представлять все то, что она рассказывает тихим, глубоким, завораживающим голосом. Почему-то перед глазами мелькают пейзажи высокогорной Шотландии, раскрашенные в синий цвет племена пиктов, Уильям Уоллес, Стоунхендж и друиды.

А камеристка тем временем продолжает:

— Жил в то время могущественный драод Клейвоант, то бишь предсказатель. Видел он все, что было до него и что будет после, всякого человека, зверя, растение без исключения. Линии жизни любого живого существа охватывал его неусыпный взор. И было у него четверо учеников: Регладуин — управляющий временем, Летумайт — прыгающий сквозь пространство, Треораинт — проникающий в разум и Беатабас — повелевающий жизнью и смертью. Каждый из них учил мастерству наделенных даром, которых и начали соответственно называть: регладуины, летумайты, треораинты и беатабасы. Но с приходом завоевателей эра драодов закончилась. Пришли другие верования, другая магия, другие знания. Наши забылись, исчезли с лица Земли, как будто их никогда не существовало. Но волшебство драодов в нашей крови и его так просто не искоренить.

Взгляд девушки пылко загорается, а щеки начинают алеть. Видно, что тема эта близка ее сердцу. А получив в моем лице благодарного слушателя, она увлеченно рассказывает дальше.

— Каждый из четырех учеников дал начало новому роду: Реглей, Треорей, Летумей и Беатабей, — загибает по очереди пальцы Лина. — В котором дар передавался из поколения в поколение, иногда он спал, а иногда просыпался. Но эти таланты всегда держали в тайне, чтобы никто не мог воспользоваться возможностями древних в своих корыстных целях. Говорят, что когда потомки четырех родов одновременно получат дар своих прародителей — драоды возродятся и вновь принесут знания в наш мир.

Ох, ничего себе легенда. И я, то есть Эванжелина, дитя одного из этих драодов, подумать только!

— Откуда ты это все знаешь? — подозрительно прищуриваюсь. Очень странно слышать от служанки такие глубокие познания с некоторыми секретными подробностями.

Девушка удивленно моргает, а потом, вспомнив о моей амнезии, заметно расслабляется:

— Так я ж, леди, из рода Реглей тоже, только побочная ветвь. Моя семья всегда служила верой и правдой вашей. Это наше предназначение.

А вот теперь мне интересно, что из вышесказанного знает Эмерей. И не по этой ли самой причине он взял меня под опеку. Сначала отчим его во всю мечтал попользоваться возможностями Эванжелины, а теперь вот пасынка черед настал. Ну не от доброты же душевной граф меня сюда привез. Его раздраженный зубовный скрежет я имела возможность слушать всю нашу дорогу от столицы и до Айнверниса. Зачем ему такая обуза? Если только с нее не возможно извлечь выгоду. Сейчас, например, он молчит, знает, что я ничего не помню, а потом раз и заявит свои права. И буду я у него, как рабыня.

— Лина, — задумчиво прикусываю губу.

— Да, леди, — вскидывает она на меня взгляд.

— А Эванжелина, то есть я, любила графа? Почему я согласилась на помолвку?

— Так у вас и вариантов особо не было. Кому нужна бесприданница? — пожимает плечами служанка. — Муж Даниеллы, Лейтон, только и ждал, когда можно будет вас сбагрить с рук. А лэрд Эмерей посватался первым. Вас уже тогда два года в свет вывозили, а все попусту…

— И я не сопротивлялась? Никогда не протестовала? — уточняю я.

— Нет, леди. А потом, когда он нанес несколько визитов, уже даже и сами хотели, — заявляет верная камеристка.

Наверно это после того разговора в беседке. Но что же должна была сделать Эванжелина? И что так настойчиво просила уничтожить?

От этих раздумий у меня начинает болеть голова. Я легонько сдавливаю виски прохладными пальцами, в надежде получить облегчение. Но все напрасно. Боль нарастает и нарастает, пока Лина не дает мне выпить те капли, которые прописал доктор Эшли. Они и, правда, снимают неприятные ощущения, а еще существенно приглушают мое волнение перед разговором с графом. Я по-прежнему ощущаю себя как будто в какой-то игре, в которую все вокруг уже давно играют, а я впервые вижу. Но теперь-то хоть с правилами удосужились дать ознакомиться.

Остаток дня провожу в своей комнате, читая очередную книгу и чувствуя себя довольно-таки умиротворенно. Беспокойство охватывает меня буквально перед ужином, а когда в двери раздается тихий стук, я и вовсе готова грызть ногти от волнения.

Лина впускает лэрда Эмерея, а затем, повинуясь моей просьбе, оставляет нас наедине. Неужели я сейчас все узнаю?

Глава 12

Но граф не спешит начинать разговор. Его пристальный взор пробегает по мне, лишь на миг, задержавшись на моих ладонях. Стесняясь, прячу руки за спину, ощущая покалывание на кончиках пальцев, как будто дотронулась до скованного морозом металла.

— Лэрд Эмерей, — вопросительно поднимаю брови. — Вы хотели поговорить.

Из-за неловкого момента снова начинаю к нему обращаться на “Вы”. Он едва заметно встряхивает головой, словно отгоняя ненужные мысли, и вместо ответа задает встречный вопрос.

— Ты что-то вспомнила? — голос графа на первый взгляд кажется равнодушным и безэмоциональным, но я вижу неподдельный интерес в его глазах.

— Немного, — решаю признаться. Ведь можно же считать мои сны воспоминаниями?

Эмерей недоверчиво смотрит на меня, склонив голову на бок.