Ангелы-хранители

— Он – ангел Лесов Надежды,— отрезала Юля, почувствовав волну негодования в душе,— это говорит о многом. Юкумба прекрасно понимал меня, вера в мои силы, надежда была в каждом его слове, взгляде…. К тому же, он спас меня от Блуждающего Луча.

— А если вкратце – носился с тобой, как с маленьким ребенком,— произнес Хиджи презрительно,— а тебе это, конечно, пришлось по душе – Юкумба, тем самым, избавил тебя от многих проблем, которые ты должна была решить сама в Тернистых Садах. А вот в решении земных проблем оказался бессилен.

— Он дорожит мной, как никогда не будешь дорожить ты,— сказала Юля тихо, чувствуя осадок печали и горечи в душе,— и искренне заботится обо мне. Ты же со мной как коллекционер обращаешься, я тебе нужна, потому что много даю тебе, как подопечная.

Хиджи пронзил ее долгим, немигающим взглядом, сказав после:

— У тебя странное мнение о наших отношениях, Юля, очень странное. Но все же ты права – я тобой не дорожу. Ангелы Пещер Ненависти в принципе не могут привязаться к своим подопечным. А вот ангелы Лесов Надежды, как правило, очень привязаны к тем, кого опекают, и чем больше время опеки, тем сильнее привязанность. Но опекать и оберегать – одно, а иметь возможность защитить и реально помочь – совсем другое. Только став Другом-Советчиком, ангел Лесов Надежды может дать хорошую защиту своему подопечному, и не раньше.

— Мне уже все равно,— откликнулась Юля равнодушно,— ты ведь сейчас мой хранитель, не Юкумба. Как бы против этого я не была, изменить это обстоятельство не могу.

— И запомни это,— сказал Хиджи,— чтобы больше не было иллюзий на этот счет.

Юля не ответила – она продолжила тренировку, выбирала хорошие моменты, замыкая их в круг…

17.06.День.

— Твой папа умер.

Три простых слова в своей совокупности, сказанные мамой Юли, ошеломили и шокировали девочку. Он умер…. Его больше нет…. Его не смогли спасти…

Эти мысли, эхом отдаваясь в сознании девочки, держали ее в оцепенении – она больше ничего не могла воспринимать, не могла мыслить. Действительность раздробилась на отдельные кусочки, не складывающиеся в единое целое, урванные из мира органами чувств: бледное, полное горечи и непонимания лицо матери, шум играющей малышни за окном, слова популярной песни, доносившейся из квартиры снизу… Все вопросы, что она могла задать, застряли у Юли в горле, и она, чувствуя нереальность происходящего, медленно пошла к своей комнате – просто чтобы не стоять на месте, села на кровать. И, вспомнив, каким был отец до того, как запился, заплакала – сначала тихо, чувствуя, как слезы текут по щекам. Затем, осознав в полной мере происшедшее – горько, навзрыд, чувствуя разъедающие волны отчаяния, безысходности, горечи в душе…

Ласковые объятия матери заставили Юлю рыдать еще громче – до тех пор, пока слез не осталось.

И тогда она услышала тихие слова:

— Твой отец умер, и с этим ничего не поделаешь. Теперь мы с тобой вдвоем остались. Будем поддерживать друг друга…

Тут она заплакала, и теперь Юля утешающе гладила маму по спине, пока она не взяла себя в руки.

— Все будет хорошо, доченька,— приговаривала ее мама ласково,— все будет хорошо…. Нам будет тяжело, но мы справимся…

Но Юля не могла воспринимать эти слова – горе было слишком велико и блокировало ее сознание так, что она не могла мыслить и осознавать. И, чувствуя, что ей все безразлично, впала в тяжелый сон…

Следующие три дня остались в памяти Юли черным пятном. Вместе с мамой она готовилась к похоронам отца, правда, больше морально, чем физически. Артем, узнав о горе Юли, все свободное время был с ней, поддерживал одним лишь присутствием, понимая, что ей сейчас тяжело, и, порой, не говорил ни слова. Но Юле именно поэтому становилось чуточку легче – слова ничего не значили для нее теперь.

Родители Артема, навестив Юлю, выразили ей и ее маме свои соболезнования, и помогли материально, предоставив недостающую сумму на похороны и отпевание в церкви. Мама Юли и не знала, как их благодарить, и, разумеется, пригласила на похороны.

20.06.День.

Похороны прошли очень скромно, кроме Юли, ее мамы и семьи Артема были две сотрудницы Юлиной мамы по работе и родители Юлиного отца, которые жили в деревне. Сначала отца Юли отпевали в церкви, затем повезли на кладбище. Юля со стеснением в сердце смотрела, как гроб с телом отца опускают в вырытую яму, закидывают землей…. Не удержалась от слез, и почувствовала, сквозь мамины объятия, что она тоже плачет.

Когда поставили памятник, они еще немного постояли у могилки, а потом все вместе пошли прочь, к машине, на которой их должны были отвезти в город.

На следующий день Артем пришел к ней, чтобы поддержать. Юля знала, что он собирался в лагерь, и, спросила, что, должно быть, он уже опоздал.

— Сезон начнется через день,— сказал мальчик в ответ,— так что я успеваю. Поедешь со мной?

— Я с мамой хочу побыть,— покачала головой Юля,— и потом, мне никакой отдых не нужен сейчас.

— Ты должна развеяться, дочка,— произнесла ее мама, что зашла в комнату минутой ранее,— этот отдых пойдет на пользу тебе. Так что едь, не сомневайся.

— Было бы неплохо поехать,— пожала плечами Юля, когда мама вышла из комнаты, предоставив ей время для обдумывания предложения Артема,— но ведь туда путевки заранее приобретают?

— Отец узнал вчера, что одна девочка заболела и поехать не сможет,— отозвался Артем,— и подумал, что ты сможешь поехать вместо нее. Мои родители все устроят. Поедешь?

— Туда надо много чего брать,— протянула Юля нерешительно,— а у нас совсем денег не осталось. Да и вообще…. Посмотри на меня – я ведь всегда как нищенка одета!

Укоризненно глянув на Юлю, Артем возразил:

— Сейчас твоя одежда намного лучше, Юля. К тому же, мне плевать, как ты выглядишь – я все равно буду любить тебя.

— А вот остальным не плевать,— отозвалась Юля с горечью,— вспомни Катю и Вику – они меня достать пытались до последнего! Что, если в лагере тоже подобные им будут?

— Я защищу тебя от любых придирок,— произнес Артем твердо, взяв ладони Юли в свои ладони,— любому смогу доказать, что одежда – не главное в человеке. Так что не волнуйся, хорошо?

Юля, поколебавшись, кивнула.

— А на вещи, необходимые в лагере, я тебе денег одолжу,— произнес Артем, чуть помедлив,— у меня есть сумма, которую я целый год копил, и вполне приличная.

— Нет, Артем, я не могу…

— Возражений слушать не хочу,— прервал робкий голос Юли Артем непререкаемым тоном,— так что завтра же идем и покупаем тебе все необходимое. Отдашь потом, когда деньги свободные будут, мне не к спеху.

Юля, понимая, что она его не переспорит, согласно кивнула. Сообщила решение матери, после чего начала собирать сумку, руководствуясь списком, который ей дал Артем.