Ангелы Калибана

— Грифон вздыбленный, — передал Редлосс своим воинам на кодовом жаргоне Ордена. — Змий дышит в сумерках. Кровавые дыры в пагубной завесе. Перевернутая химера.

Каждая фраза обозначала формирование и боевую задачу. Все братья в Крыле Ужаса точно знали, какие место и роль назначены им в данной ситуации. Используя это воинское наречие, служившее для описания принципов и методов текущей битвы, а не строго очерченных планов действий, Фарит мог отдавать приказы любому количеству легионеров.

Отряд «Грифон», в основном составленный из отделений терминаторов и приданных им «Спартанцев», «Мастодонтов» и «Лэндрейдеров», возглавил наступление на вторую линию обороны. Под прикрытием их атаки группы разрушителей с мелта-вооружением, пусковыми рад-установками и тяжелыми огнеметами подобрались к стене по левому флангу. Легионеры с прыжковыми ранцами взмыли на парапеты башенок, расстреливая врагов из парных болт-пистолетов. Сержанты штурмовиков, бросая фосфексные гранаты, заживо кремировали врагов на верхних этажах. Другие отделения Крыла Ужаса выстроились за разрушителями, словно многоголовая химера, собравшаяся воедино для атаки. Команды опустошителей обрушили на изменников град ракет, минометы «Крот» выпустили снаряды-буры в подземные уровни, где располагались генераторы щита.

Редлосс наблюдал за ходом штурма из второго эшелона — его задачей было направлять гнев своих братьев, служить указующей рукой, по мановению которой Крыло Ужаса атаковало те или иные позиции.

Предатели нанесли контрудар: далеко слева раздвинулись со скрипом взрывозащитные ворота, из которых выступила пара дредноутов, каждый вдвое крупнее космодесантника. Их пилотировали заслуженные воины, которые получили особо тяжелые ранения и не могли сражаться без этих бронированных саркофагов. С ними рванулись в бой два десятка Пожирателей Миров, вопящие боевые кличи. Сине-белые доспехи изменников покраснели от крови зефатийцев. Следом из дверей хлынула толпа смертных, вывших и визжавших за спинами господ-постлюдей.

Сама по себе эта группа почти не представляла угрозы, но она заходила во фланг отрядов Крыла Ужаса, которые пытались пробиться в башни над генераторами. Артиллеристы на верхних позициях уже пристрелялись, и любая задержка серьезно увеличила бы потери легиона.

— Гнев Несущего Ужас! Окровавьте клинки!

Отдав эту команду, Редлосс бросился на изменников; за оголовьем его топора протянулись кирпично-красные световые полосы. Ближайшие легионеры-мечники ринулись за разогнавшимся командиром, словно привязанные к нему невидимыми цепями.

За секунды до того, как Фарит сошелся с бронированным клином предателей, Пожирателей Миров накрыли залпы Темных Ангелов с парапета внешней стены. Несколько врагов рухнули, разорванные в клочья лучами лазпушек и противотанковыми ракетами, но остальные даже не замедлили движения.

Один из дредноутов, выкрашенный в цвета легиона Ангрона, развернулся к Редлоссу. Правую руку ему заменял цепной коготь — два клинка метровой длины с вращающимися зубцами по краям. Четырехствольная автопушка на левом плече шагателя дробно зарычала, извергая огонь. Очередь поразила легионера, который бежал слева от Несущего Ужас, и воин рухнул наземь с расколотым нагрудником. Дредноут новел орудием в сторону Фарита. Тот метнулся навстречу и прорвался через трассирующие заряды, приняв два из них на кирасу. Еще один боец Крыла Ужаса, попав под шквал снарядов размером с кулак, уже мертвым отлетел в ряды собратьев с разбитыми наплечниками и шлемом, превратившимся в комок искореженного металла.

Редлосс мгновенно пришел в себя и неудержимо рванулся вперед. Фарит чувствовал аромат крови товарища, которая забрызгала его доспех, но, когда он сблизился с Пожирателями Миров, идущий от них смрад застарелых телесных жидкостей проник в воздухозаборник шлема и подавил все прочие запахи.

Ярко представив колонны из скелетов, Редлосс разъярился. Легионера возмущала не сама бойня, поскольку его выбрали в Крыло Ужаса за умение убивать, и путь к должности избранного лейтенанта напоминал восхождение по горе трупов. Фарит гордился, что сразил десятки тысяч врагов, но не кичился этим. Его оскорбило восхваление резни, то, с каким высокомерием ее выставили напоказ.

Редлосс многое знал о последствиях вторжений Несущих Слово, совершенных во время так называемого Теневого крестового похода: он присутствовал на допросах нескольких пленников. Предатели считали, что энергией варпа можно управлять путем жертвоприношений, так же, как хорошо тренированный псайкер использует ее для применения своих псионических способностей в материальном мире.

Такой извращенной логикой, почти бессмыслицей изменники обосновывали свою жестокость.

Фарит грузно мчался по изрытому воронками дворику. Всё новые Темные Ангелы следовали за ним, приближаясь к неприятелям огромными скачками на реактивных ранцах.

Пожиратели Миров — другое дело. Они превращали бойню в развлечение. Редлосс не отрицал, что он тоже любит убивать. Порой, отнимая чужую жизнь, воин испытывал пьянящее чувство превосходства, но его радовал итог, а не само действие. Совершенно неважно, истреблял он неприятелей болтером или орудиями линейного крейсера: все они одинаково уходили в небытие. Заблудшие легионеры Ангрона, которым Фарит противостоял в ходе зачистки Пятисот Миров, напротив, наслаждались схватками ради схваток. Мозговые имплантаты превратили их в отличных бойцов, но и в безумные пародии на самих себя. Порой отродья Двенадцатого жертвовали победой ради того, чтобы продолжить сражение.

Башни из костей были избыточными бессмысленными заявлениями о мощи легионеров. Бесцельной тратой сил, дарованных им Императором. Редлосс быстрее признал бы, что его топору нравится рубить людей, чем увидел смысл в таком занятии. Эта странность врагов подпитывала его гнев, распаляла желание покончить с ними.

Штурмовое отделение вонзилось в защитников крепости, словно острие клинка, под лающие выстрелы болт-пистолетов и рычание цепных мечей. Преодолев последнюю волну лазерных лучей, пуль и разрывных снарядов, два отряда сошлись в неистовом рукопашном бою.

В смятение общей схватки ворвался дредноут — размахивая когтями, он рассекал и вспарывал тела слуг и Темных Ангелов. Крутнувшись в поясе, гигант обезглавил троих рабов и на лету разрубил штурмового десантника воющими адамантиевыми зубьями. Следующим выпадом он разорвал надвое еще одного калибанца. Силовая установка на спине воина, пробитая измазанной в потрохах клешнёй, взорвалась шквалом крохотных молний.

Заметив Фарита, пилот шагателя открыл огонь из автопушки. Командир братства рванулся в вихрь снарядов, положившись на защитное поле доспеха. Вокруг Редлосса вспыхнул актинический ореол силовых разрядов, и через мгновение воин вырвался из урагана огня, волоча за собой шлейфы фиолетовой энергии, с занесенным в двуручном хвате топором.

Первым ударом Фарит всадил оружие в бок пилотского саркофага. Сверкнуло расщепляющее поле, топор раскрошил керамит, и ферритовый слой под ним просто испарился. Повернувшись, дредноут наугад взмахнул клешней. Редлосс ловко увернулся — громоздкость боевой машины была ее слабым местом.

Выпадом снизу вверх Темный Ангел рассек гидравлические трубки и пневмосистемы в бедре шагателя. Дредноут накренился вправо, словно шлюпка с пробитым дном, и отчаянно попытался напоследок достать Фарита. Великан сумел вскользь зацепить силовую установку Редлосса. Из поврежденной системы охлаждения вылетело облачко ледяных крупиц.