Ангелы моих снов
Шрифт:
Дэй-Асс замолк. "Мы…" Фениксу-то как раз всё равно. Даже лучше, если умрёт. Легче. Закончатся мучения от ран и сжигающего плоть яда. Ладно. Пусть так, но надо ещё раз попробовать затратить на него остатки сил. Маг вздохнул и выдохнул так, что руки задрожали от плеснувшей в них силы. Он почуял свои похолодевшие, мгновенно впавшие щёки, почуял, что от перерасхода сил ему самому совсем уже плохо — так, что качнуло.
— Поставь…
"На ноги!" — услышал Дэй-Асс, уже готовый уплыть в небытие. На последнем усилии он осторожно опустил было тело Исира, но ноги того не держали, и пришлось вцепиться в его плечи, поддерживая. Чёрный Пёс будто нехотя оскалился — шея его вздрагивала, голова заваливалась
— Помни…
"Ты умрёшь, чтобы ожить!"
Дэй-Асс кивнул.
— Я знаю.
Оба забыли, что между ними не должно быть контакта при переходе. А маг всё ещё поддерживал слабеющее тело Исира.
— Иди-и…
Шёпот феникса пронизал всё тело мага…
… Его ударило изо всех сил по животу. Запертый в горящей клетке с плотными стенками, которая переворачивалась, подпрыгивая, Дэй-Асс судорожно пытался вдохнуть воздуха и вжимался в спинку своего странного сиденья. К последнему его пришпилило, как раз таки не давая ни вздохнуть, ни охнуть. Кричать он тоже не мог — для крика нужен воздух… И взорвалось понимание, почему он в прошлый раз очутился в теле парня, а сейчас пока не знает, в чьём — взрослого мужчины ли, совсем ли уж юнца: Исира вселял их в мёртвых! За секунды до полной смерти физического тела!..
Дальнейшее превратилось в обрывистый кромешный ад. Он видел эти обрывки, но никак не мог связать их с собой.
Его вытаскивают из горящей клетки-коробки, кладут на странную переносную лежанку.
Провал во тьму… Он лежит на этой странной штуковине, у которой, кажется, есть колёса, и его везут по адскому коридору, с потолка которого на него взирают ослепительно-белые глазища светильников… Над ним деловитые, слегка встревоженные крики. Кто-то командует — и он понимает эти команды, понимает, что они относятся к его новому телу…
Провал. Он лежит обнажённый на другой лежанке и не может шевельнуться, а над ним склонились люди, спрятавшиеся под белыми масками, и в руках у них тонкие инструменты — не то пыточные, не то алхимические, не то медицинские…
Провал. Он спокойно взирает на тело, лежащее на лежанке, нисколько не соотнося его со своим новообретённым, взирает сверху вниз, лёгкий и свободный, а люди в белых масках что-то повелительно и беспокойно кричат и суетятся — кажется, беспорядочно, хотя чувствуется, что они делают что-то последовательно…
Провал. Он снова открывает глаза и снова чувствует боль чужого тела, снова ему тесно в чужой плоти…
Потом он лежал на кровати в белой комнате, а по мутно-прозрачным трубкам в его тело втекала помогающая жидкость. Это он сначала хотел выдернуть трубки, а потом, поднапрягшись, понял сущность жидкости, вливавшейся в него.
Он не мог ни с кем разговаривать, но его поняли так, что молчание — последствие аварии. Ему рассказали, что с ним произошло. Он молчал.
Потом выяснилась неприятная вещь: оказывается, последствия аварии и в самом деле были. Выразились они в том, что он, ни с того ни с сего, вдруг шарахался от мест, в которых оказывался впервые. Дэй-Асс, которого окружающие называли Денисом, был ошарашен: тело, оказывается, могло жить чужими законами. Физическое тело! Тело этого Дениса страдало от странной фобии. И он, маг, ничего не мог с этим поделать!
К нему приходили местные эскулапы, врачующие дух и сознание. Пытались вылечить эту странную фобию. Качали головами и пытались объяснить (ему казалось — больше себе, чем ему самому), что его страхи перед незнакомыми местами появились оттого, что горел, запертый в машине, и рядом никого не было. И он знал об этом.
Может, Исира совсем ослабел, пересылая
Дэй-Асса в этот мир. Может, повлияла клиническая смерть. Но с момента прихода в сознание маг обнаружил ещё одну неприятную вещь. Он постоянно плавал между собственным восприятием мира и чужими воспоминаниями — погибшего человека. Дэй-Ассу приходилось держаться в большом напряжении, чтобы не свихнуться по-настоящему… Кроме всего прочего, он начал подозревать, что фобия незнакомого пространства появилась всё-таки не у Дениса, а у него самого, чьё сознание не впервые агрессивно подселяется чужому телу.Всё урывками…
Приходила какая-то расфуфыренная девица. Он всё смотрел на её кукольное, с мелкими чертами лицо и только морщился от пронзительных ноток в её голосе. А говорила она непрерывно, словно боясь: остановится — будет плохо. Она всё пыталась чего-то от него добиться. Дэй-Асс понял, что ей нужны какие-то деньги. Маг ничего не понимал, хотя воспоминания подсказывали: это жена Дениса, она хочет развода и каких-то отступных за их дочь. Имени её он не вспомнил. Такое впечатление, что не вспомнил бы и сам погибший Денис.
Лишь однажды воспоминания сработали как надо. Его снова предупредили, что к нему посетитель. И при виде широкоплечего, темноволосого молодого мужчины с губ непроизвольно сорвалось: "Виталий!" Нерешительно шагнувший было в палату, мужчина засиял и долго тряс Дэй-Ассу руку. Он решил за мага всё. Только приносил какие-то документы, и маг безразлично ставил смешную закорючку туда, куда указывали. Эта закорючка его вскоре здорово заинтересовала, он даже чуть улыбался, глядя на неё. Однажды, задумавшись о ней, маг попробовал родными буквами воспроизвести собственную подпись на бумаге с предписаниями. Не получилось. Зато легко вывелось незнакомыми ранее, здешними буквами: "Дэй-Асс".
Комната, в которой он лежал, была изучена вдоль и поперёк — с кровати. Как и расписание тех, кто приходил к нему лечить. Поэтому однажды он встал, хотя это было ещё запрещено, и подошёл к входной двери. Там, у двери, расположен умывальник. А над ним — зеркало. Он опёрся на умывальник и заглянул в стекло. И встретился глазами с мужчиной лет слегка за тридцать. Как ни странно, Исира почти угадал на этот раз. Самому Дэй-Ассу шёл тридцать пятый. Недовольное худое лицо в зеркале тоже понравилось. Кажется, этот Денис был по характеру человеком волевым. Дэй-Асс вспомнил, как торопливо говорила та девица, жена Дениса. Она боялась мужа и, кажется, воспользовалась его болезненным состоянием, чтобы выговориться.
После выписки Виталий забрал мага к себе. Но долго в его семье жить Дэй-Асс не мог. Слишком занятые люди, часто на работе. А с ним самим надо возиться, знакомить с территорией. Дочери нашли няню. И тогда Дэй-Асс сам предложил снять какую-нибудь квартиру, чтобы пожить там какое-то время, привыкая снова к жизни (с женой к тому времени развёлся, оставив ей квартиру). И тогда Виталий предложил квартиру своих переехавших родителей.
Прошло два месяца со времени автокатастрофы. И Дэй-Асс понял, что полностью приспособился к жизни в этом мире и времени. Не считая неотступающей фобии на незнакомое место.
Понял однажды, стоя на балконе и смоля сигарету — дурная привычка Дениса тоже перешла к нему. Понял, когда машинально поднял руку к солнечному свету и смог взять часть воздушной силы. Наверное, с минуту он постигал, что именно произошло.
А потом пришло понимание, что Исира тоже здесь, в этом мире, в этом времени.
И тогда Дэй-Асс решился на главное в своей нынешней жизни. Стоя на балконе же, он закрыл глаза и "увидел" Исира.
Его властно развернуло в нужную сторону, и он чуть не задохнулся: феникс где-то рядом! Значит, клятву, данную Дасти, выполнить можно!