Ангелы на льду не выживают. Том 2
Шрифт:
Она не была уверена, что Дзюба правильно понял ее замысел, поэтому на всякий случай не давала ему вставить ни слова, решив проговорить весь нужный текст самой.
– Ты должен стоять у запасного выхода и ждать, когда я выйду от Роберта. Вот иди туда и стой. Хорошо, что я проверила, как ты выполняешь мои указания. Еще один прокол – и твой испытательный срок закончится. У меня разговор еще на полчаса примерно. И эти полчаса ты должен стоять там, где я сказала. Бездельник хренов!
Резко развернулась и ушла. Все, что нужно для подстраховки, сказано: если Филипп вспомнит, что видел Ромку в «Оксиджене», где тот искал Ольгу Виторт, то теперь у него есть все возможности прикинуться безнадежно влюбленным поклонником, разыскивающим свою фею там, где она может находиться.
Настя вернулась в кабинет Роберта Аркадьевича, налила себе кофе из красивого серебряного кофейника, снабженного специальным тряпичным треугольничком, чтобы не обжечься о горячую металлическую ручку.
– Все в порядке? – спросил управляющий, перебирая бумаги на столе. – Будете смотреть или на диванчике посидите?
– Буду смотреть, с вашего позволения.
Он молча уступил ей место за своим столом, взял какую-то папку и устроился в глубоком кресле, закинув ногу на ногу и неторопливо покачивая ступней в изящном ботинке из запредельно дорогой кожи. Настя с интересом наблюдала, как разговаривают Орехов и Дзюба. Какое-то время Роман стоял, потом Филипп пригласил его присоединиться к ним за столиком. Ромка играл роль добросовестно, не забывал каждые две-три минуты посматривать на часы (ну а как же! Хозяйка же обещала через полчаса выйти!), от спиртного отказывался, но одну из девушек честно потискал, как и полагается молодому мужчине, проводящему время в ночном клубе.
Интересно, узнал его Филипп или нет? Ромка умничка, сел, когда его пригласили, с самого края полукруглого дивана, вынудив Орехова пододвинуться и оказаться в профиль к камере. Правда, сам Дзюба теперь сидел спиной к камере, но это уже неважно. Судя по жестикуляции, он что-то рассказывал об оружии. Ну правильно, о чем еще можно говорить с телохранителем? Филипп, судя по всему, слушал с интересом, даже вопросы задавал.
Наконец Дзюба, в очередной раз посмотрев на часы, решительно поднялся из-за стола. Значит, первое впечатление он составил, а продолжение общения нежелательно. Настя тоже встала.
– Спасибо вам огромное, Роберт Аркадьевич, вы очень меня выручили, – искренне поблагодарила она. – Надеюсь на вашу сдержанность.
– Ну, само собой, – широко улыбнулся хозяин кабинета, не скрывая облегчения от того, что столь странный визит, слава богу, закончился. – Обращайтесь, если еще какая нужда возникнет. Сагдеева вызвать?
– Обязательно, – кивнула Настя, снова с отвращением влезая в туфли. – Я должна выйти точно так же, как вошла, и все должны это видеть. Ваша девушка, наверное, всем уже рассказала, что я пришла кидать предъяву от имени Казначея, вот и не будем портить впечатление.
Шустрый Сагдеев появился в считаные секунды, после чего последовал торжественный проход немолодой дамы в розовых брюках и черном пиджаке через весь зал в сопровождении плечистого рыжеволосого охранника. Если Филипп Орехов решит полюбопытствовать, то увидит именно то, что ему и пытались показать: важная гостья, явно из криминальных кругов, которую второе лицо заведения услужливо сопровождает сначала в кабинет первого лица, а затем к выходу. Ничего опасного. И уж тем более ничего даже отдаленно напоминающего полицию.
Роли исполнялись тщательно вплоть до того момента, как машина отъехала от клуба. Следом сразу же двинулся автомобиль Антона.
– Что скажешь? – спросила Настя, остановившись через пару кварталов, чтобы переобуться.
Антон тоже остановился и пересел к ним в машину.
– Анастасия Павловна, по-моему, это была не очень хорошая идея – вам сидеть за рулем, – заметил он. – Как-то это… Вопросы вызывает, одним словом. Снижает достоверность.
– Возможно, –
согласилась она. – Но я не могу пустить Ромку за руль Лешиной машины. Если бы на моей ехали – не вопрос. Машина принадлежит моей фирме, доверенность есть, документы в порядке. А на Лешкину машину у меня ничего нет. И если бы нас остановили, была бы куча головной боли. Я-то ладно, у меня в паспорте штамп стоит, что я жена гражданина Чистякова, я бы отбрехалась как-нибудь, но и то не факт, что быстро и успешно. А Ромке оно зачем? Но я на всякий случай пробросила про испытательный срок. Так что если кто и задумается, почему за рулем я, а не охранник, то ответ очевиден: я ему пока еще не доверяю, мало работает. Ну и потом, я ж дама немолодая, имею право на странности. Так что скажете, какие впечатления?Роман почему-то не спешил ничего рассказывать, сидел задумчивый и какой-то рассеянный, поэтому первым заговорил Антон:
– Пока вы были в клубе, я пробил Орехова по учетам. Ничего особенного на него нет, кроме одной весьма любопытной вещи: он получил разрешение на приобретение травматического пистолета. И даже использовал его, причем дважды, как и предусмотрено законом. То есть купил официально два ствола.
– Когда? – быстро спросила Настя.
Антон улыбнулся.
– Когда надо, Анастасия Павловна. Ровно за два месяца до убийства полицейского в Перми.
– Но зачем? Зачем вся эта муть с убийствами людей, которые ничего плохого ему не сделали? И теперь слив всеразличных помоев на Власова, с которым он едва знаком… Такое впечатление, что он хочет посадить Власова, подставить его капитально, убивая именно тех людей, к которым у Власова могут быть претензии. Но почему? И все равно не получается: если бы у него была цель расправиться с Власовым таким манером, он бы улики подбрасывал, доказательства. Ствол бы ему подсунул, что ли… А на Власова ничего нет. Вообще ничего. Рома, что ты молчишь? Говори.
– Да я как-то… – медленно проговорил Дзюба. – В общем, Орехов меня не узнал. Я сначала даже поверить не мог, ну ей же богу! Меня всегда все запоминают с первого раза, потому что я рыжий. И я был стопудово уверен, что он вспомнит! А он не вспомнил.
– Может, со зрением проблемы? – предположил Антон. – Ты не обратил внимания, он щурится?
– Вроде нет. Но лица он не запоминает, это точно. Пока мы за столиком сидели, он попросил официанта принести виски, и потом двум другим официантам, которые проходили мимо, напоминал, мол, сколько можно ждать, я же просил! И дружки Орехова каждый раз со смехом объясняли ему, что это не их официант. Так-то он парень веселый, незлобивый, очень мне сочувствовал, что у меня хозяйка такая… ну, вы понимаете какая. Как только вы отошли, он сразу обернулся ко мне и начал разговор, спросил, кто вы да что. Узнал, что я ваш охранник, и начал про оружие спрашивать. Я аккуратно так насчет подпольного казино прокинул, дескать, раньше было где в картишки перекинуться, а теперь искать надо – он не отреагировал. Вообще никак. Даже глаз не блеснул.
– Значит, то, что Власов – карточный шулер, полная лажа, – сделал вывод Антон.
– А я о чем? – Ромка постепенно говорил все оживленнее. – Потом, когда девчонка ко мне на колени уселась, я грубо так пошутил насчет чистоты и гигиены в половой жизни, и снова никакой реакции. То есть это точно не его тема. Короче, понятно, что Власов ко всему этому никакого отношения не имеет.
– Понятно-то оно понятно, – протянула Настя. – Но хотелось бы понимать зачем. Ладно, друзья мои, спать пора. Рома, еще что-нибудь добавить можешь?
– Еще? – Дзюба призадумался. – Ну, есть кое-что, но такое… Филипп Орехов считает, что все нормальные люди должны быть такими же, как он сам. Кто не такой – тот полный дебил. Я понимаю, все люди в большей или меньше степени такие, на себя только ориентируются и считают себя самыми правильными, но у Орехова это как-то… Доминирует, что ли. То есть ему даже в голову не приходит, что можно рассуждать не так, как он сам, и хотеть чего-то другого, не такого, как хочет он.
– А чего он хочет? – с интересом спросила Настя.