Ангелы по совместительству

— А то! Ты когда-нибудь видел трех нежитей, проявившихся друг в друге? Не парься! Не бывает такого в природе, что б съеденный фомой стал гулем, ну, или Ведьмина Плешь росла там, где уже Пегая Соломка повеселилась. Понимаешь?

Ридзер не понимал. Я вздохнул и обещал себе дать Ли Хану пенделя.

— Ситуация имеет признаки разумного замысла. Магическое вмешательство может вызвать лавинообразное нарастание угрозы, а наниматели хотят получить свои склады целыми.

Оно мне надо — прогорклое масло?

— Намек понят, — резко посерьезнел Ридзер. — Мы возьмем на себя силовую поддержку и охранение.

Есть все-таки от армейских экспертов польза!

Работать будем вместе, а пахлаву — мне.

Глава 38

Посмотреть на то, как молодой колдун будет совершать невозможное, собрались все жители Кунг-Харна, хотя бы немного связанные с волшебством. Пришел учитель Хан с новым учеником. Пришли пастыри под предводительством не отравленного еще Тай’Келли, Калич, не чующий занесенного над ним топора, рудничные мастера, смотрители и хранитель благочестия с отрядом стражи, пресекающей появление еще большего количества любопытных.

Номори с тоской следил за поднимающимся в зенит светилом, Ана’Тулле предусмотрительно раскрыл над головою зонтик. Старший пастырь спокойно ждать зрелища не желал.

— Я официально заявляю, что Храм не одобряет подобного! — громко объявил он.

— Храм считает, что в предотвращении голодных бунтов есть что-то недостойное? — заинтересовался Ана’Тулле.

— Спасение души важнее телесных потребностей!

— Однако самоубийства господь не поощряет.

— И неразборчивости в средствах — тоже!!! Я, в отличие от иных присутствующих, тщательно изучил вопрос. Как вы думаете, чем занимается этот иноземец? Он — некромант!!! И даже не особенно это скрывает. Проклятый!!! Он принес с собой порок и разложение! Все, все идет не так, словно бог от нас отвернулся. Теперь мы знаем — почему!

Толпа мастеров сдержано зашуршала.

— И собака у него, между прочим, мертвая!

Номори потрясенно молчал. Нет, он чувствовал, что с лохматым псом что-то не так, но предположить подобное…

— Оставьте это словоблудие, уважаемый! — немного надменно поморщился учитель. — Все ваши злоключения начались еще до закрытия трактов, а юноша прибыл в Са-Орио два месяца назад, я — свидетель.

Номори не чувствовал себя убежденным, а вот люди наоборот, ждали, что пастырь сможет возразить. Тот поступил по заветам Храма: сосредоточился на той части высказывания, по которой точно невозможно оспорить.

— Вы отрицаете, что несчастья, обрушившиеся на Са-Орио, нельзя объяснить иначе, чем карой божьей?!!

— Может и кара, может даже и божья, — непонятно чему улыбнулся учитель. — Но это не означает, что избежать ее нельзя. Возьмите себя в руки и позвольте отвести беду тем, кто на это способен!

Разговор прервался — подъехали иноземные грузовики, наружу вылезли ингернийские маги в полной боевой экипировке и пресловутый некромант. С зомби. Собаковидное чудовище весело мотало хвостом и путалось под ногами.

Если Тай’Келли и собирался читать иноземцам мораль, то резко передумал. Остекленевший взгляд пастыря сказал Номори все — служитель храма боялся колдунов до помрачения. Отсюда и его нежелание вникать в обстоятельства Калича, и попытка настроить людей против ингернийцев. Главное, чтобы он за печатных не взялся! Тут учитель успокаивающе улыбнулся Номори уголком рта… а может, тогда и яд не потребуется.

На откровения старшего пастыря народ отреагировал парадоксально: вместилище порока принялись, с любопытством, разглядывать. Часто ли встретишь подобную диковину? Другой от такого внимания сквозь землю провалился бы, а этот ничего, здороваться идет. Вроде бы.

— Хотелось бы уточнить приоритеты, — деловито начал некромант. — Нам могилы поберечь или все равно?

— Какие еще могилы? — опешил Ана’Тулле.

Номори с силой закусил губу — он до последнего надеялся избежать объяснений. Даже учитель, кажется, не заметил (или мудро промолчал), а этот бесцеремонный мерзавец…

Колдун потыкал пальцем:

— Вито хале — могильное дерево.

— Да с чего вы взяли… — залебезил чиновник.

— Я что, по-твоему, могилу не узнаю?

Действительно.

— Не понял. Это что, типа, был такой секрет?

Номори резко выдохнул и твердо посмотрел ингернийцу в глаза:

— Это было преступление, за которое кое-кто уже расплатился!

Суровость старейшины на некроманта впечатления не произвела:

— Н-да? Каков был механизм расплаты? Я не просто так интересуюсь — мне сейчас там плетениями работать. Желаю сократить профессиональный риск!

Ана’Тулле заметил смятение старейшины и попытался перевести внимание проклятого на себя:

— Что вы желаете от нас услышать, досточтимый? — развел руками бывший градоправитель — Мы люди маленькие!

Ингерниец начал загибать пальцы:

— Если там какая-то экзотическая защита? Проводились ли ритуалы? Наблюдались ли проявления стихийной магии?

Ана’Тулле бросил взгляд на зловещую аллею и покачал головой:

— Сами судите, господин. Деревья эти выросли за полгода до инцидента. За месяц вон там, правее, казнили семнадцать человек, среди них был изгоняющий и трое отмеченных светом. Обвиняли в заговоре и магической диверсии.

— А за день Ругул обновлять защиту ходил, — встрял в разговор Калич. — Половину запасов из хранилища унес! Нафига они ему там были?

— Прелестно, — поморщился некромант.

Капитан Ридзер, получив краткий перевод новостей, выдал в ответ что-то непереводимо нецензурное и принялся менять местами амулеты в разгрузке.

— Значит, так. Народ подальше отгоните. Где Шорох?!!

Господин Мерсинг забеспокоился:

— А стоит ли?

— Плевать мне на их нервы!

На зов из грузовика вылезло что-то уже совершенно невообразимое, от чего даже Калич сбледнул с лица и решил куда-то прогуляться.

— Вот тебе берилл, — инструктировал некромант создание. — Будешь вместо якоря. Следуешь за нами в десяти шагах и ловишь откаты. — Капитан Ридзер одобрительно покивал. — И, если пахлавы там не окажется, я просто не знаю, что сделаю!

Изготовившиеся к схватке черные маги (не сильно по сути отличающиеся от ночных гостей) выдвинулись на исходные позиции.

— Далась ему эта пахлава… — не выдержал Номори.

— Фиксация на второстепенных объектах как способ эмоционального вытеснения, — не очень понятно объяснил наставник. — А расскажи-ка мне, мой мальчик, что здесь на самом деле произошло? Про диверсии ты не упоминал.