Ангелы шутят: Комедия-буфф

Шляпин. Почему?

Глафира. По кочану!

Музыка заканчивается.

Краснодарцы возвращаются за столик.

Краснодарка (Глафире). Я выбрала два крупных лобстера для мужчин и два маленьких для нас. Заказала все приготовить по-кипрски.

Шляпин. Вы были на Кипре?

Краснодарка. Мой муж работает на Кипре в консульстве. Я с ним.

Шляпин. Значит, ваше платье с Кипра?! (Трогает мизинцем блестящую материю, и почтительно к мужу.) Я вашу жену мизинчиком поглажу. Вы не обидитесь?

Глафира (резко). Я обижусь! (Ударяет Шляпина по руке, выбегает из-за стола.)

Шляпин (бежит за ней). Фира! Фира!

Выходит официант с подносом. Все трое сталкиваются. Поднос падает. Краснодарец идёт помочь. Краснодарка в царственной позе остаётся за столиком.

Занавес

Антракт

Действие второе

Та же комната Пустовойтенко, только после ремонта.

Богатая люстра. Новый диван. На стене пять портретов:

Руссо, Дидро, Брокгауза, Ефрона и Семёна Петровича.

На тумбочке беспроволочный телефон. На полу пачки книг. На одной из пачек кофр Циркулева.

Пустовойтенко, Циркулев, Шляпин, Нина Николаевна, Александр.

Семён Петрович в тренировочном костюме, испачканом красками, ходит между пачек книг, прихрамывая и потирая поясницу.

Циркулев элегантен, торжественен, распечатывает пачку.

Пустовойтенко. Ступить негде! Рассылать надо, а Коли нет!

Циркулев вручает один том Семёну Петровичу, другим любуется сам. Оба садятся на пачки, читают энциклопедию.

Длинная пауза.

Циркулев. Выпустили! Семён! Осуществилась твоя задумка. Был ты заслуженный рационализатор, им и остался! И я свою мечту осуществил. (Разглядывает книгу.) О! Моя лебединая песня!

Пустовойтенко. Да, в руках её держать любо-дорого! Ваше название лавроносцам душу согреет. Отлично вы, Александр Филиппович, воплотили мою задумку.Бархатная ленточка вклеена – закладка. Красавец том! Только вот... держу я его в руках, а как бы... чего-то мне в нём не хватает.

Циркулев (взвешивает на руке том). Килограмма полтора будет!

Пустовойтенко. И ни грамма про рабочего человека! Мы его (потрясает томом) здесь проморгали!

Входит загорелый Шляпин.

Пустовойтенко. Явился, африканец!

Шляпин. В срок, как и обещал! Что вы, Семён Петрович, проморгали?

Пустовойтенко. Не что, а кого. Рабочего! Ведь он всякому человеку ближе всех. По улице идём, дома сидим, кто дома построил? Обедаем, кто всё вырастил, продукт сделал? А на поезде ехать, кто рельсы отлил, кто путь проложил? Труд рабочего ценнее всего и ещё, скажу вам,тяжелее интеллигента. Лично сам проверил! Энциклопедию я обмозговывал и вами руководил – огурчиком был! А ремонт сделал -смотреть на себя не хочу, старый гриб. Поясница болит, пальцы не гнутся. (Демонстрирует залу пальцы.) Надо было хоть десяток рабочих бесплатно включить в «Триумфаторов мира» и преподнести им в знак уважения.

Циркулев. Сеня, ты прав. С этой верной мыслью мы опоздали. Но «Триумфаторы» вышли. И это событие, как ни говори, со знаком плюс.

Шляпин смотрит на компаньонов свысока.

Пустовойтенко. Что ты смотришь на нас таким гоголем?

Шляпин. Где там гоголем! Я из отпуска. Без денег!

Пустовойтенко. Сейчас будут! (Идёт к новому дивану, машет рукой, кидает на диван том, уходит в другую комнату, выносит коробку из-под женских сапог, ставит на пол перед Шляпиным.) Вот, теперь получи! Сто пять пачек! В каждой по десять тысяч. Перемножать научился? Что сморщился?

Шляпин. Я думал, тара крупней будет!

Пустовойтенко. Ты подними её!

Циркулев перелистывает том, доволен.

Шляпин (раскрывает коробку, садится рядом с ней на пачку книг, оглядывает другие пачки). Это всё мне на почту таскать?!

Пустовойтенко. Ничего, потаскаешь! Отдохнул вон, как африканец, загорел! А они таскали, да ещё на инструментах играли! А как пели! (Поёт.) О, Сан-Луи, сто второй этаж! Там трое негров играют джаз. А буги-буги... Александр Филиппович, а из таких вот африканских народных композиторов-музыкантов есть хоть кто-то в нашей энциклопедии?!

Циркулев. Конечно! Поль Робсон! Луи Армстронг!

Пустовойтенко. Вы молодец! Не забыли наших дорогих чернорабочих! А, буги-буги! Сто второй этаж... (Поёт, танцует.)

Циркулев (поднимая над головой том, торжественно). Сегодня, господа, эти тома нашей энциклопедии начинают делать первые шаги в самостоятельную жизнь!