Ангелы во брони
Шрифт:
– Простите, я оговорился. Чемпионат по боксу, а не борьбе уже дал нашей сборной первые награды, пока, правда, лишь бронзовые…
Следующие спортивные новости можно было не слушать. Максим отметил, что Руслан задерживается. Не менее чем через час Богданову предстояло выйти на связь с прокуратурой. Для этой цели у него имелся специальный мобильник. Вот только куда приглашать следователей?! Один из основных свидетелей и фигурантов дела – Павел Мятликов мертв. Его баба будет топить Максима всеми силами. Тем не менее менять свой план он не собирался.
«Опять от меня сбежала последняя электричка! И я по шпалам, опять по шпалам иду домой по привычке…» Слова старинной эстрадной песенки навязчиво вертелись в голове Николая Водорезова, хотя
– Ты говоришь, застрелила его она? – спросил Руслан, выслушав Максима.
– А ты ее об этом не просил? – вопросом на вопрос отозвался Максим.
– Хм, – только и хмыкнул в ответ Кизилов.
Максим, знакомый с актерской школой в рамках циркового училища, почувствовал, что Руслан и в самом деле заметно обескуражен.
– Слишком рано, Катя, слишком рано, – после паузы вздохнул Руслан.
Катя временно была заперта в соседней комнате.
– Руслан, ты не будешь мешать мне? Мы ведь договаривались? – в открытую спросил Богданов.
– Напротив, Максим, – без привычной усмешки, усталым голосом отозвался Кизилов. – Я лишь помогу тебе. Твоя цель свалить Каляева и его хозяина Угря. Моя тоже. Ну а Мятликов… Он получил свое. Просто чуть раньше, чем мы предполагали. Где ты собираешься давать показания следаку?
– Как и договаривались – в большой комнате. Окна зашторены, снайперам не пристреляться. Ты с радиовзрывателем в коридоре. В случае моей команды…
– Взрываю все на хер! – кивнул Руслан. – Звони в прокуратуру.
Машина полковника Яковлева выехала за территорию МКАД, и Юрий Сергеевич окончательно убедился: им с Любой основательно сели на хвост. Два джипа повышенной проходимости шли за яковлевским «Фордом» почти колесо в колесо, не таясь.
– Ну вот, Люба, – передав женщине табельный пистолет, усмехнулся Яковлев. – В стрелковый клуб ходила недаром.
– Думаешь, они решатся стрелять? – спросила женщина.
– Могут. Каляев сильно зол на меня последний раз был. А ну-ка, Любаша!
Яковлев лихо крутанул руль, и «Форд» сделал лихой трюк, вылетел на встречную полосу и чуть ли не в самый лоб пошел на движущийся навстречу огромный «КамАз». «Форд» и грузовик разъехались буквально в нескольких сантиметрах. Водитель «КамАза», в свою очередь, избегая столкновения, вывернул руль и сам вылетел на встречку, задев преследующий Яковлева джип. Внедорожник с разбитой фарой и лобовым стеклом полетел в кювет, «КамАз» ударил по тормозам, намертво перегородив дорогу второй машине.
– Ой, товарищ
полковник, заставили вы меня… – только и всхлипнула Люба, оглянувшись назад и окончательно убедившись, что погони за ними больше нет. – С вами надо памперсы с собой брать.– Пожалуй, – кивнул Яковлев. – А вот это уже совсем плохо!
Впереди показались мигалки милицейских машин, перегородивших дорогу. Теперь полковнику ничего другого не оставалось, как затормозить.
– Полковник Яковлев? – переспросил милицейский майор, прочитав удостоверение Юрия Сергеевича и многозначительно переглянувшись с крепким усатым парнем в штатском.
– Там ясно написано, – отозвался полковник.
Усатого в штатском Яковлев узнал. Это был Геня, он же Генрих-каскадер, один из верных подручных генерала Каляева, инструктор по физ– и спецподготовке ЧОПа «Защита Люкс», который находился в сфере интересов Александра Геннадьевича.
– Бывает же такое везение, вы-то нам и нужны, – продолжил неприятно-ерническим тоном майор.
Он явно чувствовал за своей спиной чью-то серьезную поддержку. И не только Гени-каскадера.
– Куда путь держите? – продолжил небрежным тоном майор. – И с кем, если не секрет?
– Да нисколько, – отозвался в тон майору полковник Яковлев. – Вот с хорошей женщиной познакомился, сейчас следую для отдыха в пансионат… – Юрий Сергеевич произнес название одного из элитных загородных пансионатов, находящихся в нескольких километрах от данного места.
Версия выстраивалась весьма правдоподобная. Выехали за МКАД, в сторону Пироговки свернуть не успели, а вот до пансионата рукой подать. Может, и в самом деле полковник ехал расслабиться с грудастой блондинкой? «А Любу никто не узнал…» – мысленно отметил Яковлев и послал женщине очередной мысленный комплимент. Новая прическа и несколько похудевшая фигура изменили подполковника Дмитриеву самым радикальным образом. Пожалуй, узнать ее можно было только в милицейской форме. Да и то не с первого взгляда.
– Пройдемте, полковник! – Майор жестом пригласил Яковлева в микроавтобус без опознавательных знаков какой-либо службы.
Внутри автобуса Юрий Сергеевич увидел включенный монитор. И тут же узнал квартиру собственной дочери, мебель и телевизор с DVD-приставкой, которые сам и покупал. А через секунду увидел и Анечку, наводившую в комнате порядок.
– Запись идет в реальном времени, – услышал Яковлев за спиной голос Гени-каскадера. – У дверей вашей квартиры стоят сотрудники из отдела по борьбе с наркотиками. А теперь обратите внимание вот сюда! – Генрих подошел вплотную к монитору и ткнул пальцем в верхний угол. – Видите, на шкафу стоит вазочка, а что в ней – догадайтесь с трех раз?
– Догадаюсь с одного, Генрих Михайлович, – ответил Яковлев, давая понять, что прекрасным образом понимает, кто перед ним и зачем. – В вазочке наркота. Сейчас в дверь позвонят, в присутствии понятых изымут…
– Могут и не изъять, – отозвался Генрих. – Все зависит от вас, полковник.
Секунд десять Яковлев молчал.
– Да пропади оно все пропадом, – вдруг сказал он. – У Ани операция через неделю. Да вы это знаете…
– Знаю, – кивнул Генрих. – Поэтому возвращайтесь домой, точнее, к Анне Юрьевне, пообщайтесь с ней перед госпитализацией. Пакетик наш из вазочки заберите и выкиньте. У нас, в случае чего, еще найдется.
Юрий Сергеевич, не глядя на Генриха, молча покинул автобус. А ведь были времена, когда этот каскадер-самоучка чуть ли не с мокрыми штанами стоял у стенки перед полковником Яковлевым, взятый с поличным при банальном вымогательстве. А после в кабинете Геня закладывал своих сообщников-каратистов с такой скоростью, что Юрий Сергеевич пожалел, что не научился в свое время стенографии. Сообщники получили срока, а сам Геня сумел выкрутиться, дело даже не дошло до суда. Тогда Яковлев, еще не будучи полковником, понял, что Генрих является агентом генерала Каляева и используется для самой грязной работы. Вот только с вымогательством погорел, слишком жаден и нагл оказался Геня.