Ангелы во брони

Несмотря на напряженные события, Руслан не забыл включить программу столичных новостей. Первым прошло сообщение об успешном штурме следственного изолятора. Выслушав его, Руслан тут же достал мобильник и набрал номер. Как только на другом конце отозвались, Кизил заговорил открытым текстом:

– В чем дело, приятель?

– Одна из уголовниц хотела ударить заложницу… Спецназ пошел на штурм, таковы правила…

– Не ври, приказ отдал ты, генерал!

– Руслан, клянусь, ты ошибаешься! – стал оправдываться милицейский чин. – Я ведь дал приказ на арест Угря…

– И уничтожил Каляева!

– Что за бред?!

– Все, генерал! Ты объявил мне войну, я принимаю вызов.

– Сумасшедший!

Закончив разговор, Руслан выбросил свой мобильник. Теперь он будет пользоваться Катиным или Оленькиным аппаратом. Объявить войну генералу милиции дело нешуточное, но за Карину он готов был уничтожить любого. Он уже и так насовершал «подвигов». Грохнув фээсбэшников, Кизил поставил последнюю точку. Теперь пощады ему не будет. Но и его врагам тоже.

– Сумасшедший, – вслух повторил милицейский генерал.

И тут же связался с Генрихом.

– Генерал, ситуация под контролем. – Голос Генриха звучал вполне оптимистично, что успокаивало.

«Мясник» знал свое дело, и если не психовал и не ударялся в бега, значит, и в самом деле все продумал и держал ситуацию в своем могучем кулаке.

Вдоль забора расположились бойцы милицейского спецназа. В соответствии с приказом милицейского генерала полковник Яковлев не начал внезапный молниеносный штурм, а вместо этого нажал на кнопку высоченных, метра в три вышиной, ворот.

– К Сторожеву, из управления МВД, – отрекомендовался высунувшемуся охраннику Юрий Сергеевич.

Тот, в свою очередь, не торопился отворять, хотел что-то возразить, но на сей раз полковник ждать не стал. Неповиновение старшему офицеру МВД пресекалось на корню. Один из спецназовцев захватил охранника за шею так, что тот захрипел и тут же был вынужден впустить гостей из милиции. Далее спецназовцы действовали по привычной схеме – мгновенно разоружили охрану и уложили мордами в аккуратнейший английский газон.

– Что скажешь, Генрих? – наблюдая за происходящим с высоты третьего этажа, поинтересовался Каляев.

– Пожалуй, остается одно… – С этими словами Генрих вскинул пистолет, и Александр Геннадьевич рухнул на пол точно с такой же дыркой в темени, как и его недавний партнер Альфред Степанович Сторожев.

Таким образом Геня-«мясник» дал генералу Каляеву полный и исчерпывающий ответ.

– Генерал-майор Каляев застрелил Альфреда Степановича Сторожева, потом застрелился сам. Видимо, откуда-то узнал, что их обоих должны арестовать. Таким образом решил избежать позора и бесчестия…

Именно так Генрих изложил произошедшие события полковнику Яковлеву.

– Позора и бесчестия, – машинально за Генрихом повторил Юрий Сергеевич.

– Вас что-то не устраивает? Ваши враги мертвы. Я же… Согласитесь, мы с вами ни разу не пересекались, я даже немного помогал вашей службе.

Генрих осекся, но было поздно. Лишняя болтовня, как правило, стоит жизни.

– Когда по заказу отправлял на тот свет других отморозков? Помогал бизнесу, крышуемому моим руководством? – переспросил полковник. – Нет, Генрих, ты мне не помощник.

– Отчего же? – к Генриху быстро вернулись невозмутимость и уверенность в себе.

Юрий Сергеевич молча оглядел помещение. Два трупа. Два основных фигуранта дела о нелегальной трансплантологии и торговле человеческими органами. Впрочем, никакого дела не было и теперь уже точно не будет. Генрих обрубил все нити. Успел-таки… Последним излишне осведомленным человеком оставался Максим Богданов.

– Как самочувствие вашей дочери? – поинтересовался между тем Генрих.

О, будь полковник помоложе да поотмороженней на голову, вместо словесного ответа он бы просто врезал в эту улыбающуюся гладкую физиономию с тоненькими усиками. Сейчас же… Кажется, он опять отступает…

ОТСТУПАЕТ.

– Никита, – обратился полковник к своему подчиненному, – вызывай экспертов и следственную группу из прокуратуры.

Юрий Сергеевич вызвал по мобильному номер старшего следователя Дмитриевой.

– Люба, змея сдохла, так и не всплыв на поверхность, – сообщил полковник, услышав голос Любы. – А коттедж взорвут! С минуты на минуту!

Яковлев говорил открытым текстом, терять было уже нечего. Генрих уничтожил Каляева; если он знает о коттедже, заложниках и Богданове с Кизиловым, уничтожит и их.

– Скорее всего два гранатометчика, с разных сторон! – продолжил Яковлев, примерно сообразив, как будут действовать посланные Генрихом убийцы. – Лучше уйти из коттеджа! Всем уйти… И немедленно!

Люба ответила, что поняла его, и связь была прервана. Время слов кончилось, пришла пора переходить к делу.

– С возвращением вас, Любовь Николаевна, – поприветствовал женщину Руслан. – Я рад, что вернулись.

– Сейчас эти хоромы сложатся как карточный домик, – ответила Люба. – На сборы – минута!

– Как лихо!

– Взрывать вас будут. Из гранатометов.

– Неужто? – усмехнулся Максим.

Усмешка, правда, получилась злой и нервной.

– Не валяйте дурака! – не менее зло и нервно отозвалась Люба. – А ты, Богданов, свои бумаги доказательные не забудь.

– В самом деле, – кивнул Руслан.

Максим вскинул руку, остановил Руслана, хотевшего сказать какую-то колкость.

– Руслан, может, и в самом деле уйти? Хотя бы на время?

– Да ты что? Она хочет нас выманить! Это же элементарно! За пределами этой усадьбы нас перестреляют, как зайцев. А ты, мусорша, – повернулся Руслан к Любе, – лучше заткнись!

– Время пошло, – только и ответила Кизилу Люба, кивнув на часы.

Руслан огляделся и неожиданно вздрогнул.

– Где твой командир? – спросил он Максима, лихорадочно ища глазами Водорезова.

– Был здесь… Только что был здесь! – ответил Максим, лишь сейчас заметив исчезновение подполковника.

И ведь в самом деле – только что Николай сидел в углу, молча слушал и наблюдал. Теперь же его не было. Исчез он мастерски, даже Руслан не сразу это заметил. Что ни говори, но подполковник был редким профи в разведке ВДВ.