Англичанка

— Я первый раз на Корсике, — возразил Габриель.

— Я говорю про юг Франции. В Старом порту Канн вы убили саудовского террориста Зизи аль-Бакари, а в Сен-Тропе пару лет назад случился неприятный эпизод с Иваном Харковым.

— Я-то думал, Ивана убили его соотечественники, — уклончиво произнес Габриель.

— Его убили вы, Аллон. За то, что он похитил вашу супругу.

Габриель промолчал, зато корсиканский дон улыбнулся — уверенно, как человек, знающий о своей правоте.

— У маккии нет глаз, — сказал он, — но она все видит.

— Вот поэтому я и приехал.

— Понял, понял. В конце концов человеку вроде вас услуги киллера ни к чему. Вы и сами неплохо справляетесь.

Габриель достал из кармана пиджака деньги и положил их на тетрадь смерти, рядом с талисманом. Орсати на деньги даже не взглянул.

— Чем могу помочь, Аллон?

— Нужна информация.

— О ком?

Не говоря ни слова, Габриель положил рядом с деньгами фотографию Мадлен Хэрт.

— Англичаночка?

— Вы не удивлены, дон Орсати?

Корсиканец не ответил.

— Знаете, где ее держат?

— Нет, — ответил Орсати, — зато, кажется, знаю, кто ее похитил.

Габриель показал дону фото неизвестного из «Ле Пальмье», и корсиканец кивнул.

— Кто он? — спросил Габриель.

— Не знаю. Мы с ним только раз встречались.

— Где?

— В этом самом кабинете, за неделю до исчезновения англичаночки. Он сидел в том самом кресле, в котором сидите вы, — добавил Орсати. — Вот только денег принес больше. Куда больше, чем вы, Аллон.

8 Корсика

Было время обеда, любимое время дня дона Орсати. Они с Габриелем перебрались на террасу, за стол, обильно заставленный яствами: местными хлебом, сыром, овощами и колбасой. Солнце светило ярко, и сквозь бреши в зарослях сосен Габриель видел аквамариновые проблески далекого моря. Привкус и запах маккии чувствовался во всем: в воздухе и в еде; казалось, даже дон Орсати испускает ее аромат. Налив Габриелю кроваво-красного вина в большой бокал, он отрезал несколько ломтей плотной колбасы. Из чего она, Габриель интересоваться не стал. Шамрон любил повторять: кое о чем лучше не спрашивать.

— Я рад, что мы вас не убили, — признался Орсати, поднимая бокал.

— Можете не сомневаться, дон Орсати, я вашу радость разделяю.

— Еще колбасы?

— Будьте так любезны.

Отрезав и положив на тарелку Габриелю несколько толстых ломтей, дон Орсати надел очки-половинки и взглянул на снимки неизвестного мужчины.

— Здесь он слегка не похож на себя, — произнес корсиканец. — Впрочем, я его узнаю.

— В чем различия?

— Прическа другая: ко мне он пришел тщательно прилизанный. Деталь несущественная и в то же время эффективная.

— Кем он представился?

— Назвался Полем.

— Фамилия?

— Если я верно понял, это и была его фамилия.

— На каком языке разговаривал наш друг Поль?

— На французском.

— Местный?

— Нет, говорил он с акцентом.

— С каким?

— Я не разобрал. — Дон нахмурил густые брови. — Чувство было такое, будто язык он учил по кассетам: говорил слишком правильно и вместе с тем делал ошибки.

— Вас, я так думаю, он не в телефонном справочнике нашел?

— Нет, Аллон, меня ему рекомендовали.

— Кто-то конкретный?

— Да, он назвал имя.

— Ваш прежний клиент?

— Обычное дело.

— Какую работу вы для него выполняли?

— Такую, когда в комнату входят двое, а выходит один. Не просите называть имя клиента, — быстро добавил Орсати. — Речь все же о моем бизнесе.

Габриель слегка кивнул, давая понять, что дальше в этом направлении копать не намерен — по крайней мере пока. Затем поинтересовался, с какой целью приходил незнакомец.

— За советом, — ответил дон.

— Насчет чего?

— Сказал, что ему надо переправить некий товар и что нужен человек на быстрой лодке — такой, который знает местные воды, ориентируется в них ночью и умеет держать рот на замке.

— Товар, говорите?

— Вы, наверное, удивитесь, но в подробности он не вдавался.

— А вы приняли его за контрабандиста? — в утвердительном тоне спросил Габриель.

— Корсика — основной перевалочный пункт наркотрафика с Ближнего Востока в Европу. Для протокола, — поспешил добавить Орсати, — наш клан героином не промышляет, хотя нам доводилось устранять наркобаронов.

— Разумеется, за плату.

— Чем крупней игрок, тем выше плата.

— И как, вы помогли нашему другу?

— Конечно же, — ответил дон и, понизив голос, добавил: — Случается, и нам надо перевозить кое-что под покровом ночи, Аллон.

— Кое-что — это трупы?

Дон пожал плечами.

— Как ни прискорбно, трупы — побочный продукт нашей деятельности, — философски изрек он. — Обычно мы оставляем их лежать на месте смерти, однако некоторые клиенты платят дополнительно за то, чтобы их враги пропали с концами. Наш излюбленный метод — отправлять тела в бетонных гробах на дно моря. Один бог ведает, сколько их там уже.

— Много ли заплатил этот Поль?

— Сотню тысяч.

— Как вы распределили гонорар?

— Половину мне, половину — лодочнику.

— Лишь половину?

— Пускай спасибо скажет.

— Узнав о пропаже англичанки, вы?..

— …само собой, заподозрил неладное. А уж увидев фото Поля в газетах… — Дон умолк ненадолго. — Скажем так, мне стало неприятно. Меньше всего хочется проблем с законом. Это, знаете ли, вредно для бизнеса.

— Вы принципиально не похищаете молодых людей?

— Как и вы, я полагаю.

Габриель не ответил.

— Не хотел вас оскорбить, — искренне извинился корсиканец.

— Я и не обиделся, дон Орсати.

Дон положил себе на тарелку жареных перцев и баклажанов, полив их маслом собственного производства. Габриель отпил вина и, похвалив его, как бы между прочим спросил имя лодочника.

— Ситуация очень деликатная, — предупредил Орсати. — Я с этими людьми веду дела, и если кто-то из них проведает, что я сдал их человеку вроде вас, Аллон, дела мои могут разладиться.