Англия страна скептиков
Шрифт:
Что тоже можно понять. Даже я, лишённый всяческих политических амбиций, получив избирательные права, не собирался манкировать ими. Потому, не дожидаясь выборов, я сказал моим английским друзьям, что хотел бы посмотреть, как проходят партийные игры в Англии. И тут же получил приглашение посетить конференцию консерваторов в одном из центральных районов Лондона. Я сразу заявил, что жажду познакомиться с лидером тори, председателем теневого кабинета Вильямом Хейгом и его женой Фионой. Но он прислал приветствие конференции, а сам не приехал. Зато всё остальное мои ожидания не обмануло… Я был гостем и чувствовал к себе внимание. Моя приятельница, убеждённый консерватор, познакомила меня с двумя функционерами партии в этом районе. Назову одного – сэр Рональд Линсэй. Он расспрашивал меня о Москве, о русских. Потом стал знакомить со своими единомышленниками. Кстати, многие из них – пожилые люди. Мы стояли в фойе перед банкетным залом, где сновали официанты с бокалами шампанского на подносах. Не так
Вскоре всех пригласили в банкетный зал, где я нашёл табличку со своим именем за столом под номером 14. Моё место было рядом с сидевшей во главе стола членом районного Совета консерваторов Соней Хилтон. Она рассказала, что на этот вечер приглашено 300 человек, что это – люди, которые живут или работают в этом районе. Они поддерживают партию. На их деньги издан красочный буклет, где, наряду с рекламой, напечатаны приветствия в адрес конференции.
Встреча тори проходила без длинных речей и официальных церемоний. Всё было как на обычном вечере с танцами, с прекрасным оркестром… Впрочем, несколько деталей иного рода. Мужчины явились на конференцию в вечерних костюмах. На ужин подавали прекрасное вино – на выбор красное или белое, фантастически вкусный тыквенный суп, баранину на рёбрышках под розмариновым соусом, рататуй, приготовленный по-провански, картофель, запечённый с сыром и сметаной. Затем подали выпечку в форме чаши тюльпана, заполненной кусочками экзотических фруктов, политых дивным сладким соусом. Во время ужина я зачем-то пересказал Соне вычитанную в одной из лондонских газет остроту о лидере партии консерваторов: мол, ему сделали операцию на лобной пазухе. Он же, якобы, нуждается в операции по поводу «отсутствия мозгов». Соня резко запротестовала, сказав, что на самом деле Хэйг – очень умный парень, но ему недостаёт харизмы, какая была у Маргарет Тэтчер. А вообще уход Джона Мейджора – большая потеря для партии…
Разговор ещё с одним из активистов Консервативной партии закончился призывом понаблюдать, как обновляется партия после жестокого поражения на выборах. Треть зала действительно составляла молодёжь, чего раньше не было. Может, это происходило и потому, что в Англии с большой опаской смотрят на ту решительность, с которой лейбористы расправлялись с традициями старой Англии. Знак такого курса – дебаты в парламенте по поводу предложения правящей партии о сокращении Палаты лордов. Пугало не само сокращение более чем вдвое членов Палаты, а именно курс на обновление Англии. Пэры в Парламенте по-разному отнеслись к намерениям лейбористов: одни смирились и поддержали, другие пригрозили мерами, которые надолго отравят жизнь правительству. Побывав на конференции консерваторов и сравнив с тем, что намерены делать и уже делают лейбористы, становилось ясно, что альтернативы курсу на обновление старой доброй Англии нет у обеих крупнейших партий страны. Речь лишь о разном понимании обновления и его границах, которые не следует переходить.
2. Диалог американца и британца за кухонным столом
С американцем Саем Фрумкиным я познакомился в Лондоне, когда он в 1998-м впервые посетил столицу Великобритании. Я с удовольствием показывал ему город, в котором прожил трудные, но самые счастливые годы. Несколько дней мы ходили по маленьким улочкам Ковент-Гардена и Сохо, завтракали во французском кафе, обедали в китайском ресторане, вечерами заходили в английские пабы. Через год, осенью, Сай с женой Эллой опять навестили Лондон. И на этот раз остановились не в центре Лондона, а за городом, в поместье английского гольф-клуба. В последний день их пребывания в Англии я приехал к ним из Лондона, и мы пошли в достопримечательность клуба – парную с бассейном и джакузи. Моим американцам по-прежнему очень нравилась Англия, но вот джакузи они раскритиковали. «Приезжай к нам, – сказал Сай, – мы тебе покажем джакузи». «И Калифорнию с Лас-Вегасом», – добавила Элла.
А спустя ещё несколько месяцев я оказался в Лос-Анджелесе. Две недели я был гостем в доме Сая. Каждый день мы усаживались в кухне за огромным обеденным столом: завтрак, обед, ужин сопровождались разговорами о жизни в Старом и Новом Свете. День же заканчивался в джакузи с бассейном, которые не шли ни в какое сравнение в том гольф-клубе. Когда я вернулся в Лондон, наши беседы на кухне вдруг выстроились в диалог отсталого британца с цивилизованным американцем, который я рискнул предложить читателям «Панорамы». Замечу лишь, что отсталый британец – действительно человек «кухонной культуры», который вывез из Москвы все мифы и предрассудки, остающиеся с ним и в Лондоне, где он жил к тому времени уже десять лет, и в Америке, куда приезжал в третий раз. Так что под именем Британец скрывался провинциал, который тем не менее нашёл своё место в Старом Свете. Американцем же в этом диалоге я обозначил хорошо известного в Лос-Анджелесе Сая Фрумкина, более полувека жившего в США и много сделавшего для евреев Советского Союза, а, стало быть, не чуждого теме «русский провинциал». Итак, рандеву Американца и Британца на кухне, состоявшееся в канун 2000 года.
Британец. Честно говоря, Сай, посиделки за кухонным столом для меня остаются ритуалом знакомства, гораздо более естественным, чем в кафе или ресторане. Потому, если ты помнишь, в ваш первый приезд в Лондон я и потащил вас к себе есть борщ собственного приготовления, чем, кажется удивил?
Американец. Борщ был хорош. Но в Англии, кажется, люди предпочитают встречаться в пабах, а не у себя на кухне. Ты же пригласил нас на борщ. Потому что в Лондоне (В Лондоне 90-х. – Э.Г.) нет хорошего русского ресторана…
Б. Это правда. В Лондоне огромное количество прекраснейших ресторанов – итальянских, французских, китайских, мексиканских, но только не русских. Такого борща, каким, с твоей подачи, нас угостили пару дней назад в русском ресторане в Лос-Анджелесе, я не ел много лет. Но в Англии и русских-то не так много, как у вас в Калифорнии.
А. Мексиканцев, как я знаю, в Лондоне тоже немного, но мексиканская кухня очень хорошая.
Б. Верно. Я недавно, например, выяснил, каким образом итальянцы заставили лондонцев полюбить свою кухню. Это случилось четверть века назад. Молодой человек из провинции Тоскана по имени Альфио Паренти открыл ресторан в Лондоне. Он предложил посетителям «брускетта» – блюдо, которое готовила его мать в деревне. Потом стал приучать англичан к рыбе, приготовленной целиком. Вначале англичане пугались, когда Альфио приносил им запечённую с головой форель. На их глазах он разделывал её, и теперь англичане обожают есть рыбу в ресторанах Альфио и его партнёра Витторио. Так же, как пиццу и пасту. Президент Италии недавно прислал им в Лондон медаль за содействие в распространении итальянской национальной кухни. Вот когда в Лондоне появится русский, который захочет познакомить англичан с традиционными русскими блюдами, а не выкачивать из них деньги, вскармливая их дорогой икрой и спаивая водкой, вот тогда в моём городе можно будет попробовать настоящий русский или украинский борщ.
А. Нам показалось, что за исключением русского борща в Лондоне можно найти всё. И в этом мы убедились, когда попали на знаменитый рынок Портобелло, который ты нам порекомендовал. Идёшь вдоль развалов – и перед тобой проплывает чуть ли не вся история Британской империи, когда-то владевшей половиной мира.
Б. Это правда. В Лондоне можно найти всё. Но и в Америке тоже. Хотя стиль жизни в Старом Свете сильно отличается от вашего. Каково тебе было, к примеру, на наших дорогах, где двум встречным автомобилям просто не разъехаться. Американцы не представляют жизнь без машин. К тому же в Лос-Анджелесе, кажется, нет общественного транспорта. По крайней мере за две недели я не видел ни одного рейсового автобуса… Я не вожу автомобиль, у меня нет водительских прав и, даже купив билет в столицу Калифорнии, я без вас рисковал ничего не увидеть…
А. Ну, сеть лондонского метро такая густая, что станции буквально на каждой улочке. Много рейсовых автобусов, поезда привозят тебя из-за города прямо в центр. Так что ты можешь позволить себе не иметь автомобиль в Лондоне. Но как жить, не умея водить автомобиль, – этого я не понимаю.
Б. А я не понимаю, как при таких дорогах, к которым вы привыкли в Америке, и при левостороннем движении ты, имея права, мог ездить в Англии на наших узеньких шоссе и улицах?
А. И всё же – ездил. Взятый в аренду автомобиль очень выручал нас, когда мы из гостиницы гольф-клуба должны были добираться до железнодорожной станции. Но в Лондон я не решился ехать. В Америке вообще невозможно работать, общаться, путешествовать без автомобиля. В Старом Свете это возможно?
Б. По крайней мере в Лондоне, хотя я и испытываю некоторые неудобства, не умея водить машину. Но я много чего не могу. Я, к примеру, использую компьютер только как пишущую машинку. И завёл его лишь по одной причине – сломалась моя «Эрика».
А. Да, я понял, что ты впервые послал «имэйл» у меня дома.
Б. В этот приезд я многое увидел и сделал впервые: по Интернету купил книгу; «сходил» в библиотеку, то есть нашёл список нужной мне литературы – для чтения лекций в колледже; впервые я пошёл к офтальмологу, чтобы подобрать очки. И ты, кажется, нашёл для меня «Оптику» тоже по Интернету… В Лондоне многое из этого тоже было бы возможно, но виртуальная жизнь Америки ярче, многообразнее, шире. Или, к примеру, рождественская иллюминация: то, что ты мне показал в Кэнди-Кэн-Лэйн, я и представить не мог. А знаменитый парад роз, о котором я до этого только слышал…