Английский для миллионеров

— Простите, — пробормотала она. — Я не собиралась обзываться.

— Вы совершенно не умеете вести спор по-взрослому. Хороша педагог, — безжалостно добил он.

Марианна отвела взгляд. Ее уши и щеки пылали, как факелы. Теперь было ясно окончательно и бесповоротно: конец. Стыд-позор на всю Европу, как говорит ее бабушка Нинель Владимировна.

Телефон коротко тренькнул. Петр Аркадьевич бросил взгляд на экран и объявил:

— Такси прибыло.

Марианна поднялась и отправилась на негнущихся ногах вон из библиотеки. Стресс, адреналин и пережитые эмоции не давали ей мыслить трезво. Все допущенные оплошности казались в этот момент непоправимыми.

Аракчеев шел следом. Она чувствовала затылком его взгляд.

Она начала одеваться, Петр Аркадьевич по-прежнему не говорил ни слова. Но когда Марианна потянулась к вешалке, он опередил ее и подал плащ.

— Мне больше не приходить, Петр Аркадьевич? — спросила она безнадежно, засовывая руку в рукав. — Вы теперь будете искать настоящего педагога?

— Только попробуйте не прийти, — ответил он сердито.

Она медленно застегнула пуговицы, а когда справилась с последней, Петр Аркадьевич взял ее за руку.

Марианна встрепенулась и вскинула голову, не зная, что от него ожидать. Петр Аркадьевич крепко сжимал ее запястье, словно боялся, что она вырвется и убежит. Второй ладонью он накрыл ее кисть.

Он твердо посмотрел ей прямо в глаза и словно поймал взглядом; Марианна затаила дыхание и не могла отвернуться.

— Марианна, — сказал он спокойно, — ну почему наши споры заканчиваются так нелепо? Я вижу, что вы беспокоитесь о моей дочери. Меня это очень трогает, поверьте. Я не хотел вас обижать, но понятно, что вы обижены и возмущены.

— Я не обижена, — пробормотала Марианна. Его взгляд смущал, она с усилием отвела глаза и стала смотреть на его губы, но смутилась еще больше.

Его коньячный баритон звучал неожиданно вкрадчиво. От звуков его голоса и от прикосновения его жестких пальцев волоски на ее предплечьях встали дыбом, и внезапно — так неуместно и не вовремя! — ее пронзил разряд чувственного желания.

Марианна вздрогнула. Адреналин и стресс, стресс и адреналин… это они виноваты! Да она с ума сошла, не иначе!

Петр Аркадьевич чуть сильнее сжал ее запястье и собрался сказать что-то еще; а может и не сказать, а может, и сделать… Марианна ждала, как загипнотизированная. Кровь кипела в ее жилах, но по коже отчего-то пробежал озноб.

По прихожей разлился «Марш» из «Щелкунчика»; на крыльце кто-то стоял и жал на кнопку звонка.

Петр Аркадьевич досадливо цокнул языком и отпустил ее руку. Марианна перевела дух. Гость нажал на звонок второй раз; Петр Аркадьевич шагнул к двери — Марианна отскочила в сторону — и щелкнул замком.

В прихожую ступила молодая женщина в белом пальто и произнесла интеллигентным голосом:

— Петр, прости, я без предупреждения. Ты не отвечал на мои звонки, а я как раз проезжала мимо. Поэтому решила заявиться наудачу. Привезла бумаги, что ты просил. Здравствуйте! — она заметила Марианну и мягко улыбнулась, — Вы, должно быть, Дашина учительница английского? Петр Аркадьевич о вас рассказывал.

— Здравствуйте, — Марианна растерялась и чуточку рассердилась.

Это еще кто, вся такая изящная? И почему Петр Аркадьевич говорил о ней с этой… леди?

— Марианна Георгиевна, Дашина учительница английского. Илона Игоревна, мой руководитель отдела по связям с общественностью и друг семьи, — представил их Петр Аркадьевич.

То, что дама служила начальницей, было видно сразу. Причем начальницей, так сказать, класса «люкс». Директрисе Эльвире с ее горчичным загаром и крикливыми интонациями было до нее как до луны.

Илона Игоревна была утонченной и холодной, как принцесса Монако. Ее русые волосы лежали гладкой волной. Кожа была идеально ровной. К губам приклеилась милая полуулыбка, серые глаза смотрели с умеренным дружелюбием. Она говорила тихим голосом.

Но за всем этим чувствовалась железная воля. Этой даме было палец в рот не клади.

— Вы уже уходите? Жаль! Мне хотелось поговорить с вами о Даше. Она непростая девочка, но я очень ей сочувствую. Современным подросткам живется нелегко, — она покачала головой, сокрушаясь. — Петр Аркадьевич поступил верно, когда решил обучать ее дома, а потом отправить за границу. Оставлять Дашу с матерью было нельзя. Но и Петр Аркадьевич не может уделять ей столько внимания, сколько необходимо. Лучше, если воспитанием займется коллектив опытных педагогов, действующих по одной программе. Приходящие учителя вряд ли смогут применять единый подход в обучении и воспитании. Вы согласны, Марианна Георгиевна?

Марианна издала хмыканье, которое можно было понять как угодно.

— Если бы все были такими, как вы, другое дело, — она опять улыбнулась. — Петр Аркадьевич отзывался о вас в положительном ключе. Его мнение многого стоит. Наверное, вы хороший профессионал. Я вот, например, пока не смогла подружиться с девочкой.

И тут Марианну осенило: Илона, ну конечно! Даша говорила, что некая Илона раньше частенько приезжала к папе в гости. Выходит, это его пассия — нынешняя или отставная.

Марианна немедленно настроилась против вежливой гостьи.

Тоже, видно, любительница порядка и инструкций. Они с Аракчеевым два сапога пара. Да-да, она идеально ему подходит!

Она косо глянула на Петра Аркадьевича, и увидела, что тот смотрит на Илону приветливо. Но было ли что-то еще за этой приветливостью, она не поняла.

— Ты останешься на кофе?

— Останусь, пожалуй! — обрадовалась Илона, которая, видимо, только и ждала этого предложения. — И на кофе, и от бокала чилийского вина не откажусь.

Она улыбнулась очень двусмысленно. Наверное, намекала, что и пообедать заодно готова, а потом и переночевать.

Петр Аркадьевич стал помогать ей снять пальто.

— Поболтаю с Валентиной — давно ее не видела! — продолжала делиться планами Илона. — И с Дашей, конечно!

— Даша вряд ли сейчас захочет общаться с гостями, — сказала Марианна. — У нее был тяжелый день.

Илона заинтересованно посмотрела на Марианну, потом на Аракчеева.

— Что-то случилось? Петр, учительница выглядит расстроенной, — она говорила так, словно Марианны здесь не было. — Даша опять набедокурила? Хочешь, чтобы я помогла уладить ваши разногласия?