Английский с улыбкой. Брет Гарт, Стивен Ликок. Дефективный детектив / Bret Harte, Stephen Leacock

The vessel was on the eve of departure (судно готовилось к отплытию: «было накануне отправления»; vessel – сосуд, посудина; судно, корабль). Her deck presented that scene of bustle and alacrity dear to the sailor’s heart (его палуба являла собою картину суматохи и оживления, /столь/ приятную сердцу моряка; alacrity – живость; dear – дорогой, любимый). Men were busy nailing up the masts, hanging the bowsprit over the side (матросы были заняты тем, что приколачивали мачты, подвешивали к борту бушприт; man – человек, мужчина; солдат, матрос; side – сторона, часть /чего-л./; борт /судна/), varnishing the lee-scuppers and pouring hot tar down the companion-way (натирали канифолью шпигаты с подветренной стороны и лили горючую смолу на сходной трап; to varnish – покрывать лаком; lee – защита, укрытие; подветренная сторона).

Beside him were the first and third mates, both of them being quiet men of poor stature, who looked at Captain Bilge with what seemed to me an apprehensive expression in their eyes.

The vessel was on the eve of departure. Her deck presented that scene of bustle and alacrity dear to the sailor’s heart. Men were busy nailing up the masts, hanging the bowsprit over the side, varnishing the lee-scuppers and pouring hot tar down the companion-way.

Captain Bilge, with a megaphone to his lips (капитан Днище, с /прижатым/ к губам рупором), kept calling out to the men in his rough sailor fashion (не переставая выкрикивал /приказания/ в своей резкой моряцкой манере; to keep doing smth. – не прекращать/не переставать делать что-л.; rough – лохматый, косматый; грубый, резкий):

“Now, then, don’t over-exert yourselves, gentlemen (ну-ну, джентльмены, не перенапрягайтесь; now then – ну-ка!). Remember, please, that we have plenty of time (пожалуйста, помните, что у нас еще полно времени). Keep out of the sun as much as you can (по возможности: «насколько вы можете», поменьше будьте на солнце; to keep out of – держаться вне /чего-л./). Step carefully in the rigging there, Jones (аккуратнее там наступай на такелаж, Джоунз; to step – шагать, ступать; идти, ходить); I fear it’s just a little high for you (боюсь, он для тебя высоковато натянут). Tut, tut, Williams, don’t get yourself so dirty with that tar (ай-ай, Уильямс, /смотри/, не перемажься в этой смоле; to get – получать, доставать; становиться; dirty – грязный, испачканный), you won’t look fit to be seen (а то на тебя страшно будет взглянуть: «ты не будешь выглядеть достойным того, чтоб на тебя смотрели»; fit – пригодный, подходящий; подобающий, достойный).”

Captain Bilge, with a megaphone to his lips, kept calling out to the men in his rough sailor fashion:

“Now, then, don’t over-exert yourselves, gentlemen. Remember, please, that we have plenty of time. Keep out of the sun as much as you can. Step carefully in the rigging there, Jones; I fear it’s just a little high for you. Tut, tut, Williams, don’t get yourself so dirty with that tar, you won’t look fit to be seen.”

I stood leaning over the gaff of the mainsail and thinking (я стоял, прислонившись к гафелю грота, и думал) – yes, thinking, dear reader, of my mother (да, дорогой читатель, думал о своей матери). I hope that you will think none the less of me for that (надеюсь, ты за это не изменишь свое мнение обо мне в худшую сторону; to think all the less of smb. – иметь самое плохое мнение о ком-л.). Whenever things look dark (всякий раз, когда кажется, что дела идут не очень; thing – вещь, предмет; дело; to look – смотреть, глядеть; выглядеть, казаться; dark – темный; безрадостный, печальный), I lean up against something and think of mother (я прислоняюсь к чему-нибудь и думаю о матери). If they get positively black, I stand on one leg and think of father (если все уж совсем безнадежно, я встаю на одну ногу и думаю об отце; to get – доставать, добывать; становиться /как глагол-связка в составном именном сказуемом/; positively – безусловно, несомненно; абсолютно; black – черный; ужасный, безнадежный). After that I can face anything (после этого я могу смело встретить любые невзгоды: «все, что угодно»; to face – находиться лицом к /чему-л./; смело смотреть в лицо /чему-л./).

Did I think, too, of another, younger than mother and fairer than father (думал ли я также о той: «о другой», что моложе матери и красивее отца)? Yes, I did (да, думал).

I stood leaning over the gaff of the mainsail and thinking – yes, thinking, dear reader, of my mother. I hope that you will think none the less of me for that. Whenever things look dark, I lean up against something and think of mother. If they get positively black, I stand on one leg and think of father. After that I can face anything.

Did I think, too, of another, younger than mother and fairer than father? Yes, I did.

“Bear up, darling,” I had whispered as she nestled her head beneath my oilskins (не грусти, любимая, – шептал я, когда она пристроила свою головку под моей штормовкой; to bear up – поддерживать, подбадривать; to nestle – вить гнездо; приютиться, примоститься) and kicked out backward with one heel in the agony of her girlish grief (и лягнула пяткой в муках девичьей печали; backward – назад, в обратном направлении; agony – мука, страдание /душевное или физическое/), “in five years the voyage will be over (через пять лет плаванье окончится; voyage – путешествие /обыкн. морское/), and after three more like it, I shall come back with money (а еще после трех подобных ему, я вернусь с деньгами) enough to buy a second-hand fishing-net and settle down on shore (достаточными, чтобы купить подержанную рыболовную сеть и поселиться на побережье).”

Meantime the ship’s preparations were complete (между тем приготовления судна /к отплытию/ были закончены). The masts were all in position, the sails nailed up (все мачты находились на своих местах, паруса были приколочены; position – положение, местоположение), and men with axes were busily chopping away the gangway (и матросы с топорами были заняты тем, что рубили сходни).

“Bear up, darling,” I had whispered as she nestled her head beneath my oilskins and kicked out backward with one heel in the agony of her girlish grief, “in five years the voyage will be over, and after three more like it, I shall come back with money enough to buy a second-hand fishing-net and settle down on shore.”

Meantime the ship’s preparations were complete. The masts were all in position, the sails nailed up, and men with axes were busily chopping away the gangway.

“All ready?” called the Captain (все готово? – крикнул капитан).

“Aye, aye, sir (так точно, сэр; aye – да /устар., диал./; есть! /мор./).”

“Then hoist the anchor in board and send a man down with the key to open the bar (тогда поднять якорь «на борт» и послать матроса с ключом вниз, чтоб открыл буфет).”

Opening the bar! the last sad rite of departure (открытие буфета! последний грустный ритуал перед отплытием). How often in my voyages have I seen it (как часто /за время/ своих странствий: «путешествий» я наблюдал его); the little group of men soon to be exiled from their home (маленькую горстку людей, которые вскоре окажутся вдали от /родного/ дома; to exile – высылать, изгонять), standing about with saddened faces (стоящих с опечаленными лицами), waiting to see the man with the key open the bar (в ожидании, чтобы увидеть, как матрос с ключом открывает буфет) – held there by some strange fascination (охватило некое странное очарование; to hold – держать; удерживать /кого-л. в каком-л. состоянии или положении/).

“All ready?” called the Captain.

“Aye, aye, sir.”

“Then hoist the anchor in board and send a man down with the key to open the bar.”

Opening the bar! the last sad rite of departure. How often in my voyages have I seen it; the little group of men soon to be exiled from their home, standing about with saddened faces, waiting to see the man with the key open the bar – held there by some strange fascination.