Английский сад. 4. Кружева

– Это значит я виновата! – Холли убрала с лица пряди волос, - Ну, да, куда проще обвинить меня! Вам всем так проще. Фредди, что его жена - дрянь, Дилану, Дженни не хочет ждать и принять его успех, а тебе, что я - плохая мать. Как же это удобно!

– Знаете, что вы меня обе достали! Вы только и делаете, что пьете мою кровь, присосались, как пиявки, - он ринулся в спальню, кидая свои вещи в сумки, забрал кое-какие документы и собрался уйти.

– Ты куда, папа? – спросила Кэрри.

– Подальше от вас всех! – он хлопнул дверью.

Первая мысль, что пришла ему в голову это отправиться к родителям, но потом он решил, что ночной визит будет крайне неуместен. Поэтому он приехал к Бетти. Она открыла ему дверь, как показалось ему, она только что пришла откуда-то. Всю ночь он пил, а она старалась его понять. Он как-то странно посмотрел на нее, и ей стало немного по себе.

– Я ведь люблю тебя, - прошептал он.

– Гарри, ты пьян, - ответила она.

– Ты не понимаешь… - он притянул ее к себе, ощущая запах чужого мужчины на ее коже.

– Прости, но я… - она осеклась, его губы прижались к ее губам, и она задрожала от страха. Ей вспомнилась та ночь, когда она пришла пьяная к нему, как они целовались, как она интимно ласкала его, и как утром они поругались. Хотя что-то не давало ей оторваться от него. Они все погрязли в сраме, их всех тянуло в пучину греха и разврата. Гарри встал, закрыл дверь на замок, и увидел испуг в ее глазах.

– Ты нужна мне сегодня, - она, как покорная собачонка подошла к нему. Он целовал ее, он губил ее, губил себя, это было все не хорошо. Бетти оторвалась от него.

– Нет, - она открыла дверь и ушла к себе. Проснулась она от возни в гостевой комнате. Она открыла дверь, видя, как Гарри пытается повеситься на собственном галстуке, - нет, только не в моем доме. Черт возьми, Гарри Хомс, - она спустила его со стула, и сама зарыдала вместе с ним, а потом она уступила ему. Он ласкал ее, и она ощущала горечь свою и его, они были как две неприкаянные души, которым не было покоя. И в эту ночь они были нужны друг другу, как никогда.

Гарри посмотрел в ее глаза, когда она лежала в его объятьях, она старалась ни о чем не думать:

– Что с нами твориться?

– Все приходить, все уходить, - Бетти крепко обняла его, целуя грудь.

– Фредди меня убьет…

– Ему все равно, что со мной твориться, - бесцветно ответила она.

– Но ты…

– Любовница Брайана Мейтса, - она впервые признавалась кому-то в своей связи с ним, - я и до этого изменяла ему. С Джейком в Ирландии, - он резко привстал.

– Я так и знал! Чертов ублюдок! – она мягко поцеловала его.

– Не надо, все было по взаимному согласию, - она села, он знал ее, как казалось ему лучше всех, но это было его иллюзией. Бетти оказалась для него загадкой, даже проведя с ней ночь, обладая ею, он не смог ее понять.

Утром он нашел ее записку на краю постели:

Мы были нужны друг другу, пусть это будет нашей с тобой тайной. Все должно остаться прежним.

Твоя сестра Бетти.

Все запуталось дальше некуда, чтобы не искушать себя, Гарри приехал к деду в Аллен-Холл, его здоровье стало его беспокоить, сказывался уже его возраст. Странно все сложилось. Черная полоса затянулась…

Дженни продолжала встречаться втайне от всех с Роджером, хотя она ждала, что они с Диланом когда-нибудь померяться. Она надеялась, что о ее грехопадение не знал никто, но она ошиблась, об этом узнали Брайан и Джо. Сам Роджер до сих пор не определил их статус. Кем она была для него? Этот вопрос ее мучил постоянно, и поэтому она решилась на разговор с ним.

Они были в их съемной квартире, где они проводили время. Дженни боялась, что Дилан или Николь узнают о том, что было между ними. Роджер чувствуя, что она напряжена стал ее успокаивать, но она отошла от него в сторону, стараясь не думать о его объятьях, в которых ей было хорошо. До этого она никогда не изменяла мужу, да и других мужчин в ее жизни кроме Дилана никогда не было, и тут она испытала потрясение, когда ощутила более мощные ощущения при близости с Роджером, нежели чем с мужем. Он был искусным любовником, умея доводить ее до умопомешательства, так что она долго билась, как стекло в его объятьях, но все это казалось ей греховным, она стала падшим ангелом, и поэтому надо было поговорить с Роджером.

– Что случилось, малышка? – спросил он, как же ее выводило из себя это обращения, это было, как в дешевом фильме, но в его ласках она видела искренность.

– Все кончено, - проронила она.

– Значит так, ты со мной. Ты просто боишься менять свою жизнь. Ты цепляешься за него, - его слова вывели ее из равновесия, она подошла к нему и с пылом посмотрела в его голубые глаза.

– Я люблю его!

– Тогда мне жаль, тогда все и правду кончено, - он тихо вышел, ее сердце мучительно сжалось.

Через три дня вернулся Дилан, умоляя ее простить его, но в ее сердце закралось сомненье. Она простила его, но каждый раз, смотря на Роджера в ее душе рождалось море чувств. Близость с Диланом была какой-то скучной и пресной, он старался угодить ей, а она старалась делать вид, что у них все хорошо. Дженни терпела все это, повторяя, что так должно быть, что все это ради их семьи, девочек, что лучше худой мир, чем хорошая война.

Правда потом она узнала о его любовнице, и то что, он не хотел с ней разводиться лишь только потому что, не желал делить свое состояние. Ему было проще развлекаться на стороне, чем честно рассказать обо всем жене. И тогда Дженни захотела вернуть Роджера, ее не беспокоил тот факт, что он женат и у него двое детей, что от их лжи будут страдать все, но с ним было так хорошо, так легко. С ним она оживала, с ним ощущала радость и слабость, он дарил ей эти волшебные минуты, не требуя от нее решительных действий. Он любил ее, и впервые в жизни у нее кружилась голова от счастья.

– М-Джейн, я разослала пригласительные, - Тина, ее высокая помощница в строгом бежевом костюме, прошла в кабинет Мери-Джейн, ее ореховые глаза радостно засияли, на лице появились милые ямочки, - я сказала фотографам, чтобы тебя снимали только портретами.

– Хорошо, - Мери-Джейн осмотрела зал, обычно в последние тридцать лет здесь проходили помпезные выставки, сегодня же они готовили презентацию ее книги. Поскольку творение было о проклятом Нью-Йорке, ее дружная команда решила украсить выставочные залы в чисто английском стиле, можно было заметить сдержанный английский консерватизм, панк, викторианство, и немного старины.