Английский язык с Р. Э. Говардом

But it had been a thousand years since any Yuetshi had understood the import of these tales (однако было = прошло около тысячи лет, с тех пор как какой-нибудь юэтшиец понимал смысл этих сказаний; to understand — понимать); they repeated them now as a meaningless formula (они повторяли их теперь как бессмысленную формулу), a gibberish framed to their lips by custom (тарабарщину, выражаемую их губами по традиции; to frame — собирать; выражать в словах). No Yuetshi had come to Xapur for a century (уже столетие ни один юэтшиец не приезжал = не приплывал на Ксапур; to come — приходить, приезжать). The adjacent coast of the mainland was uninhabited (расположенное рядом побережье материка было необитаемым), a reedy marsh given over to the grim beasts that haunted it (заросшее тростником болото, полностью отданное ужасным тварям, которые населяли его; to give over — передавать; посвящать, полностью отдавать; grim — жестокий; страшный; to haunt — часто посещать; обитать). The fisher's village lay some distance to the south (поселок рыбака располагался на некотором расстоянии к югу; to lie — лежать; располагаться), on the mainland (на материке). A storm had blown his frail fishing craft far from his accustomed haunts (шторм занес его хрупкое рыбачье суденышко далеко от привычных мест; to blow — дуть; уносить /ветром/;craft — судно;haunt — часто посещаемое место) and wrecked it in a night of flaring lightning and roaring waters on the towering cliffs of the isle (и разбил его в ночь сверкающей молнии и ревущих волн о возвышающиеся утесы острова; to wreck — терпеть крушение; вызывать крушение, топить /судно/;waters — воды, море; волны). Now, in the dawn, the sky shone blue and clear (теперь на рассвете небо сияло ясной синевой; to shine — сиять); the rising sun made jewels of the dripping leaves (а восходящее солнце создавало драгоценные камни из мокрых листьев = придавало мокрым листьям вид драгоценных камней; to make — делать; создавать; dripping — капающий; мокрый).

thousand ['auznd], century ['senr], lightning ['latn]

But it had been a thousand years since any Yuetshi had understood the import of these tales; they repeated them now as a meaningless formula, a gibberish framed to their lips by custom. No Yuetshi had come to Xapur for a century. The adjacent coast of the mainland was uninhabited, a reedy marsh given over to the grim beasts that haunted it. The fisher's village lay some distance to the south, on the mainland. A storm had blown his frail fishing craft far from his accustomed haunts and wrecked it in a night of flaring lightning and roaring waters on the towering cliffs of the isle. Now, in the dawn, the sky shone blue and clear; the rising sun made jewels of the dripping leaves.

He had climbed the cliffs to which he had clung through the night (он взобрался на утесы, за которые крепко держался всю ночь; to cling — цепляться; крепко держаться) because, in the midst of the storm, he had seen an appalling lance of lightning fork out of the black heavens (потому что посреди шторма он увидел, как ужасное копье молнии разветвилось из черных небес; to fork — разветвляться), and the concussion of its stroke (и толчок от его удара), which had shaken the whole island (который потряс весь остров; to shake — трясти; потрясать), had been accompanied by a cataclysmic crash (сопровождался разрушительным грохотом = грохотом разрушения) that he doubted could have resulted from a riven tree (который, он сомневался, /что/ мог произойти от расщепленного дерева; to result from — проистекать, происходить в результате).

A dull curiosity had caused him to investigate (глупое любопытство подвигло его на исследования; to cause — послужить причиной; заставлять; to investigate — расследовать; исследовать); and now he had found what he sought (и теперь он нашел, что искал; to find — находить;to seek — искать), and an animal-like uneasiness possessed him (и им овладела тревога, как у животного), a sense of lurking peril (чувство таящейся опасности).

appalling ['p:l], heaven [hevn], sought [s:t]

He had climbed the cliffs to which he had clung through the night because, in the midst of the storm, he had seen an appalling lance of lightning fork out of the black heavens, and the concussion of its stroke, which had shaken the whole island, had been accompanied by a cataclysmic crash that he doubted could have resulted from a riven tree.

A dull curiosity had caused him to investigate; and now he had found what he sought, and an animal-like uneasiness possessed him, a sense of lurking peril.

Among the trees reared a broken domelike structure (среди деревьев возвышалось разрушенное куполообразное строение; to rear — воспитывать; возвышаться /о здании/), built of gigantic blocks of the peculiar ironlike green stone found only on the islands of Vilayet (построенное из гигантских блоков необычного, похожего на железо зеленого камня, который находят лишь на островах Вилайета; to build — строить). It seemed incredible that human hands could have shaped and placed them (казалось невероятным, что человеческие руки могли придать им форму и установить их), and certainly it was beyond human power to have overthrown the structure they formed (и, конечно, за пределами человеческих сил было уничтожить строение, которое они образовывали; to overthrow — перебрасывать; уничтожать; to form — придавать форму; образовывать). But the thunderbolt had splintered the ton-heavy blocks like so much glass (но удар молнии разбил вдребезги многотонные блоки, как /кучку/ стекла; like so much — совсем как), reduced others to green dust (обратил другие в зеленую пыль; to reduce — ослаблять; превращать, обращать), and ripped away the whole arch of the dome (и сорвал весь свод купола; to rip away — срывать; dome — величественное здание; купол).

structure ['strk], island ['alnd], power ['pau]

Among the trees reared a broken domelike structure, built of gigantic blocks of the peculiar ironlike green stone found only on the islands of Vilayet. It seemed incredible that human hands could have shaped and placed them, and certainly it was beyond human power to have overthrown the structure they formed. But the thunderbolt had splintered the ton-heavy blocks like so much glass, reduced others to green dust, and ripped away the whole arch of the dome.

The fisherman climbed over the debris and peered in (рыбак перебрался через обломки и заглянул внутрь), and what he saw brought a grunt from him (и то, что он увидел, вызвало у него нечленораздельный возглас; to bring — приносить; влечь за собой; grunt — хрюканье; ворчанье). Within the ruined dome (внутри разрушенного величественного здания), surrounded by stone dust and bits of broken masonry (окруженный каменной пылью и кусками разрушенной каменной кладки), lay a man on a golden block (на золотой колоде /подставке/ лежал человек; to lie — лежать). He was clad in a sort of skirt and a shagreen girdle (он был одет в какую-то юбку и шагреневый кушак; to clothe — одевать;a sort of — какой-то, своего рода). His black hair, which fell in a square mane to his massive shoulders (его черные волосы, которые ниспадали широкой гривой на его массивные плечи; to fall — падать; ниспадать), was confined about his temples by a narrow gold band (на висках удерживались узким золотым обручем; to confine — ограничивать; приковывать; band — тесьма; обруч). On his bare, muscular breast lay a curious dagger with a jeweled pommel (на его обнаженной, мускулистой груди лежал необычный кинжал с головкой эфеса, украшенной драгоценными камнями; curious — любопытный; необычный), a shagreen-bound hilt, and a broad, crescent blade (с эфесом, обмотанным шагренью, и с широким серповидным клинком). It was much like the knife the fisherman wore at his hip (он был очень похож на нож, который рыбак носил на боку; hip — бедро; бок), but it lacked the serrated edge and was made with infinitely greater skill (но ему недоставало зазубренного лезвия, и он был сделан с безгранично большим мастерством; to lack — нуждаться; недоставать).

debris ['debri:], breast [brest], jewel ['u:l]

The fisherman climbed over the debris and peered in, and what he saw brought a grunt from him. Within the ruined dome, surrounded by stone dust and bits of broken masonry, lay a man on a golden block. He was clad in a sort of skirt and a shagreen girdle. His black hair, which fell in a square mane to his massive shoulders, was confined about his temples by a narrow gold band. On his bare, muscular breast lay a curious dagger with a jeweled pommel, a shagreen-bound hilt, and a broad, crescent blade. It was much like the knife the fisherman wore at his hip, but it lacked the serrated edge and was made with infinitely greater skill.

The fisherman lusted for the weapon (рыбак страстно возжелал это оружие; to lust for — страстно, сильно желать). The man, of course, was dead (мужчина, несомненно, был мертв); had been dead for many centuries (был мертв уже много столетий). This dome was his tomb (это величественное здание было его могилой). The fisherman did not wonder (рыбак не задался вопросом; to wonder — удивляться; интересоваться) by what art the ancients had preserved the body in such a vivid likeness of life (каким искусством древние люди сохранили тело в таком живом подобии жизни), which kept the muscular limbs full and unshrunken (которое сохранило мускулистые конечности полными = плотными и несморщенными; to keep — держать; сохранять), the dark flesh vital (а смуглую плоть — полной жизни; dark — темный; смуглый;vital — жизненный; полный жизни). The dull brain of the Yuetshi had room only for his desire for the knife with its delicate, waving lines along the dully gleaming blade (в тупом мозге юэтшийца было место лишь для его вожделения к ножу с его изящными, волнистыми линиями вдоль тускло мерцающего лезвия; room — комната; место, пространство; desire — желание; вожделение, жажда; dull — тупой; тусклый).

weapon ['wepn], tomb [tu:m], ancient ['ennt]

The fisherman lusted for the weapon. The man, of course, was dead; had been dead for many centuries. This dome was his tomb. The fisherman did not wonder by what art the ancients had preserved the body in such a vivid likeness of life, which kept the muscular limbs full and unshrunken, the dark flesh vital. The dull brain of the Yuetshi had room only for his desire for the knife with its delicate, waving lines along the dully gleaming blade.