Анимация

— Перерабатывающий завод перешел на ручное управление, — сказал капитан, отрываясь от экрана. — Я помню, нечто похожее было два года назад, из-за пожара. Наверно, у них тоже что-то случилось, и автоматика вырубилась.

— Завод перешел? — переспросил Саня.

— Я говорю, что данные для стыковки набирались вручную. Оператор ошибся.

— И как удалось выкрутиться в тот раз?

— Связался со станцией по голосовому каналу и устроил разнос. Прислали новые данные, пилот перезапустил обработку, и все наладилось.

— Эх, — сказал Саня. — Сейчас связи нет. Сплошные помехи, нам не пробиться. Такое впечатление, что рядом с нами вещательная станция Голливуда — не меньше.

Капитан задумчиво почесал бороду и тихо сказал:

— Станция, говоришь? Вещательная?

— Пал Палыч!

— Сигнал отследишь?

— Момент!

Пилот убрал с экрана новостной блок и углубился в путаницу графиков и цифр.

— Если это то, что я думаю, — пробормотал капитан. — То все становиться еще хуже…

— Есть! Сигнал идет к Земле. Дальше распадается и исчезает. Видимо расходится по сети незарегистрированных спутников. Они распределяют мощность трансляции между собой, и на Землю идут передачи не отличающиеся от обычных. С поверхности их не засечь, они теряются среди тысяч похожих.

— А источник?

— Прямо перед нами. Нас на него несет. Визуальный контакт при постоянной скорости — через десять минут.

— Вот это повезло, так повезло, — капитан вздохнул. — Думаешь…

— Оно и есть, Пал Палыч! Зуб даю!

— На черта мне твой зуб. Заглушить сигнал можешь?

— С этим барахлом? Да это как с вилкой на кита! Не те у нас мощности, капитан.

— Плохо, Саня. Давай, связывайся со своими любителями бумажек, путь распространяют информацию дальше. А мы пока подойдем поближе, посмотрим, что это за кит.

Пилот послушно захрустел клавишами. Пал Палыч вернулся в свое кресло и уставился на экран, по-прежнему показывающий Луну. Прищурился, куснул отросший ус и спросил:

— Саня, а как подберемся поближе, ты сможешь к этой штуке подключится?

— Не знаю, — отозвался пилот. — Если там стандартные сети, то наверно смогу.

— А взломать? Сань, ты подумай, они же не ожидают такого. Это нас на них дуриком выбросило, такого не просчитаешь. Сможешь войти в их систему и выключить ее?

— Вряд ли, Пал Палыч. Я не хакер.

— А если тебе друзья помогут — ну, проконсультируют? Сань, я же знаю, ты с собой таскаешь кучу нелицензионных архивов — и видео и аудио. Ты же их взял не из заводской библиотеки, друзья, наверно, помогли. Пусть они тебе пришлют какую-нибудь программу, специальную. Ледобур или как они там называются? На это канала «Малыша» хватит.

— Можно попробовать, капитан. Только, наверное, отключить — не получиться. Попытаюсь заменить исходящую информацию — подложить другое видео. Я, помниться, в детстве проделывал такое на уроках, в школе…

— Удачно! А говоришь, что не хакер. Давай, Саня, давай, тряси дружков. Эти умники со станции подменили сигналы вещательных компаний, и мы проделаем с ними то же самое.

— А чем подменять-то будем? У нас на борту из видео — только инструкция по пользованию сортиром в условиях невесомости. Вещь толковая, только очень короткая.

Капитан повернулся к Сане и довольно улыбнулся.

— А вот твоим нелегальным архивом и подменим, — сказал он. — Ничего, если дело выгорит, отмажем тебя от полиции.

Пилот тяжело вздохнул и жалобно протянул:

— А может, не надо, Пал Палыч?

— Что там у тебя? Порнушка, что ли?

— Мультики.

— Что?

— Мультики. Пал Палыч, не волнуйтесь! Наши русские. Старые. Моя коллекция.

Капитан медленно выдохнул и покачал головой.

— А знаешь, — тихо сказал он. — Так даже лучше будет. Может, народ и не поймет, что к чему. Будет им «релакс», как сейчас говорят.

— Попробую, — сказал Саня и повернулся ос экрану. — Может, и получиться.

Капитан кивнул и глянул на экран.

— Ну, — сказал он, отключая автопилот, — поехали.

Орбита Луны. Станция «Кокоро». Владелец неизвестен. Номер реестра космофлота неизвестен

Когда Миноку доложила о поступившем вызове, Кадзуми удивился, но все же решил ответить. На этот раз колона света, появившаяся перед столом, была желтой. В ее центре колыхалось мутное пятно, и Кадзуми недовольно нахмурился. Будто отзываясь на это движение, пятно превратилось в человеческую фигуру, затянутую в черное трико. Человек. Лицо породистое, словно скопированное с портрета одного из древних императоров. Ровный нос, правильные черты. Слишком правильные для настоящего лица.

— Кадзуми-сан! — низкий голос, искаженный голосовым синтезатором, разбил тишину. — Приветствую.

— Зеро, — японец чуть наклонил голову.

— Как идут дела?

— Договор выполняется. Отчет… — Кадзуми провел рукой по столешнице, активировав управление, — отправлен на известный вам адрес. Все идет по плану.

— Это мы заметили, — нарисованное лицо дрогнуло. — Тут… Неспокойно. Проблем нет?

Кадзуми чуть сдвинул брови: «Гайдзины! Сколько лишних эмоций. Никогда им не познать совершенства».

— Все в порядке, — произнес он вслух. — Все инструкции неукоснительно выполняются.

— Это хорошо. Сколько осталось?

— Двадцать часов. После этого, системы защиты, там, где они остались, подавят сигнал. А в обработанных зонах вещание прекратиться из-за нехватки персонала.

— Все должно пройти гладко, слышите, Кадзуми, гладко. В этом случае, мы вас не забудем.

Японец не ответил. Это он слышал тысячу раз. Соглашения заключены, обязательства исполняются, и лишнего подтверждения не требуется. Но Зеро нервничает, это заметно. Даже на нарисованном лице проступает беспокойство…

— Когда закончится атака, начнется обновление мира. К власти во всех странах придут новые люди. Придем мы.

И тогда… О! Новый мир не забудет вас, Кадзуми. Наша благодарность не будет иметь пределов.

Японец молчал. И эти слова он слышал много раз, но этикет должен соблюдаться. Пусть собеседник выговорится, если это ему нужно.

— Мы станем новыми властителями мира! Старое дерьмо канет в прошлое. И на обломках жалких мирков мы построим новую империю!

«Эмоции. Сколько эмоций. — Кадзуми вежливо улыбнулся собеседнику, мысленно пожелав тому неспокойного сна. — Пусть гайдзины думают, что все будет так, как они захотят. Пусть они думают, что будут новыми хозяевами, пусть. Но яшма… Разбитая яшма вновь станет целой. Сакура расцветет на всех континентах, во всех странах! Лепестки хризантемы усыпят весь мир».