Анимист

– Нет хорошо, – пропыхтел Кет. – Надо вернуться, начать сначала.

Он наклонился над вытянутыми руками Алекса, взял хумана за голову и потянул изо всех сил. Когти царапали кожу Алекса, но он не сдвинулся. Кет пискнул, и Плиип развернулась и помогла ему тащить – бесполезно.

– Идите вперед… поищите… может, найдете… веревку, что ли, – выдавил Алекс, с трудом дыша в узкой трубе. Грызы развернулись, извиваясь и пихаясь, и убежали.

– Оставьте свечу! – крикнул было Алекс им вслед, но его слова поглотила темнота.

Он закрыл глаза и невольно представил себе, как умирает здесь, задыхаясь в гулком тепле, не в силах ни пошевелиться, ни вздохнуть… Сердце заколотилось от страха. Он попытался пробиться и не смог, попытался вздохнуть и не смог и почувствовал волну паники…

утешение любовь ободрение

Пылинка выбралась из-под воротника, где сидела, уютно свернувшись, и ткнулась носом в ухо, все время посылая теплые волны заботливых мыслей. Алекс начал успокаиваться, отвлекаясь на мягкую меховую щекотку. Пылинка бегала у него под подбородком, по руке, чтобы он мог погладить ее; это движение – на большее он не был способен – успокаивало. Даже без просьбы Пылинка показывала ему Офир. По крайней мере это, наверное, был Офир, но странный – тихий и темный, каким Алекс никогда не видел его прежде, такой темный, и в нем не роились даже простейшие духи, видеть которых он привык всегда. Почему-то это успокаивало, а не пугало. Потом он услышал, как возвращаются грызы.

Грызы торопились к нему с куском гнилой веревки. Алекс обернул ее вокруг запястья и крепко ухватился за нее.

– Подождите! Пока вы не потянули, дайте-ка я попробую добыть побольше места…

Зубы Пылинки взялись за работу. Она грызла и рвала швы его куртки, и каждый оторванный кусок утаскивала куда-то назад. Когда остались рукава, Алекс позвал Кета; грыз ухватился за них и стащил. За курткой быстро последовала рубаха. Вскоре у вокруг него появилось немного места – всего несколько долей дюйма, но этого хватило. Алекс весь взмок от страха и жары, кожа была скользкой от пота; он ухватился за веревку, закрыл глаза и пожалел, что ему некому молиться.

Грызы потянули. И Алекс медленно заскользил вперед. И снова застрял. Он извивался, грызы тянули… он снова двинулся вперед. А потом, как пробка из бутылки, вылетел в пустоту. Свобода! Потянуться, стоять, двигаться! Место, куда он попал, было похоже на дно колодца: выложенный кирпичом квадрат со стороной четыре фута с туннелями в каждой стене; в одном была проржавевшая решетка, к которой грызы привязали веревку. Вверх уходила темная труба, похожая на дымоход.

– Нуут говорит, что до башен уже недалеко, – сказал Флип, указывая на туннель, откуда выглядывал Глиит.

Грызы снова морщились и зажимали уши, и Алекс понял, что они, вероятно, снова приблизились к поверхности. Он покачал головой.

– Дальше я пойду один, – сказал он, поднимая голову.

– Это может быть небезопасно, – предостерег Глиит, тоже глядя вверх. – Может, стоит поискать другой путь…

– Хватит труб, – твердо сказал Алекс. – Я поднимусь здесь. – Прежде чем они успели заспорить, он начал взбираться по колодцу, упираясь ногами в одну из стен, а спиной – в противоположную. – Ищите остальных!

– Удачи! – шепнул ему Флип, и они исчезли внизу.

Алексу показалось, что свечи погасли: грызам они были не нужны.

Колодец закончился круглой плоской керамической плитой с множеством дырочек размером с палец Алекса. Алекс видел такие крышки с «грызскими дырками» здесь, да и в Деридале. В Деридале тоже имелась система водосточных канав и сточных труб для отвода воды из акведука. Неудивительно, что грызы могли исчезать в городе. Но у них было много возни с крышками: они ужасно тяжелые, особенно когда нечем подпереть их. Страх, что придется лезть обратно и пробираться по трубам, придал ему сил, и он ухитрился приподнять часть плиты, опираясь ногами и спиной, и оттолкнуть. Дальше пошло легче, и Алекс осторожно высунул голову.

Вокруг никого; улица пуста. Издалека доносился шум попойки в какой-то таверне; вероятно, предстоящую победу короля Бельтара уже начали праздновать, но в этот поздний час большинство жителей разошлись по домам. Алекс выбрался, теперь дрожа от прохладного ночного воздуха. Он обернулся, прислушиваясь, уловил звуки реки и «клок-клок-клок» поворачивающегося водяного колеса и направился туда.

Первая башня неясно вырисовывалась в тумане. Алекс огляделся, никого не увидел и проверил дверь. Заперта и крепкая. Он внимательно осмотрел ее, но в ней не было дырок или щелей, куда могла бы проскользнуть Пылинка. Кроме того, так близко к источнику звука она дрожала и распространяла

страх несчастье боль

от визга башни. Алексу хотелось избавить ее от этого, и он начал быстро обходить башню в сторону берега реки, где пенило воду колесо. Простой вал выходил из дырки в стене башни. Алекс осторожно пробрался по берегу реки и по каменной плотине, внимательно поглядывая на вращающееся колесо и плещущую воду, и приложился глазом к дырке.

Пространство между валом и краями отверстия было от силы четверть дюйма – небезопасно даже для крысы, принимая во внимание поворачивающийся вал. Внутри башни было темно, но Алексу показалось, что он слышит за плеском колеса ритмичный шипящий звук, похожий на работу кузнечных мехов, и потрескивание дерева.

Потом он посмотрел на колесо. Оно было из прочного дерева, новое с виду и хорошо сконструированное, рассчитанное на годы постоянной эксплуатации. Он не заметил ничего, что плохо держалось или что можно было легко сломать. Будь у него хороший каменный топор, возможно, ему и удалось бы, как следует поработав, перерубить вал, но топора не было, и взять его было негде. В уме громко звучали жалобы несчастной Пылинки, и Алекс отступился от башни. И, отступая, пристально смотрел на реку, задумчиво покусывая костяшки большого пальца. А потом с решительным видом припустил прочь.

* * *

Входной шлюз охранялся даже в этот вечер. Несколько горожан бродили неподалеку, пили и веселились. Они подшучивали над стражниками, а те только отмахивались. Эту часть стены охраняли пятеро солдат – половина обычного количества: почти все бельтасские войска участвовали в нападении на Деридаль. Алекс спрятался в тени и наблюдал за гуляками. Внизу текла река, врываясь в черную утробу шлюза. За шлюзом, под стеной, сходни вели вниз, к мостам и за город. Алекс побывал здесь вместе с речниками в тот роковой день крысиного колдовства и знал, что он крепко построен, массивные ворота усилены камнем, так что вломиться там почти невозможно. Шлюз тянулся по обе стороны стены; со втекающей стороны нельзя было пробраться из-за крепкой решетки, а попытку войти с другой стороны остановил бы мощный поток. Это напомнило Алексу трубу акведука и жалкое тело Клака, подхваченное течением.

Алекс вернулся в переулки и начал рыться в мусоре. В отсутствие грызов хлам и отбросы скопились на улицах в огромные кучи – не грязь сама по себе, но кусочки и обломки всяких ненужных вещей. Алекс нашел то, что искал, завернул в тряпки и набросил на плечи кусок грубой мешковины.

Стражники бросили на него взгляд, когда он вышел из ворот и сел на берегу реки, но не обратили особого внимания: нищие и бедняки были здесь обычны. Алекс подождал, пока они не отвлеклись на что-то другое, а потом тихонько развернул свой узел и пустил по течению. Потом встал и потащился обратно в город.