Анимист

– Я не верю в это, – повторил он. И снова голос Селины:

– Я говорю тебе правду, Алекс! Кому ты доверяешь? Ему или мне?

предостережение гнев неприязнь

Он посмотрел вокруг, скорее просто по привычке. В Офире ничего не было, ничего, кроме обычной размытости зрения Пылинки; в темноте его собственного мира теплый солнечный свет падал ему на лицо через единственное окно комнаты. В тишине слышалось громкое дыхание Селины. Королева, которой больше нечего бояться, и Генерал больше не напугает ее, и советники не прикрикнут… хотел бы этого Темит? Неужели он действительно сломался, пренебрег обетами врача? Из верности Кэрэвану, бедному дорогому Кэрэвану, памятник которому Алекс увидел бы, если бы вообще мог видеть, из этого самого окна, через которое солнце греет ему лицо…

– Я не верю в это. – Теперь он был уверен. – Нет. Не думаю, что Темит убил их, а если и убил, то не хотел этого. – Он глубоко вздохнул. – Думаю, их убили вы.

– Алекс! – Потрясенный шепот.

– Темиту не надо было бы убивать их, чтобы помочь вам… вы способны помочь себе сами и сделали это. Их убили вы. И, – добавил Алекс, медленно пятясь, протянув назад руку, чтобы не споткнуться обо что-нибудь, – и вы убили своего отца. Вы застрелили его из этого окна… – он махнул рукой, –…из деридальского арбалета. Вот почему стрела достигла цели.

Он снова увидел, как не долетают стрелы лучников, а потом один единственный болт вонзается так глубоко. Он подумал о Селине, бродящей по башням, не растерянной и одинокой, а наблюдающей, выжидающей, с арбалетом и смертоносным искусством.

– Как ты можешь такое говорить! – В голосе Селины звучали гнев и боль. – Как ты смеешь намекать…

– Ваш арбалет, – медленно произнес Алекс. – После того, как вас захватили, он был у короля Бельтара. Вы прекрасно владели им, и вы достаточно искусны с дубинкой, чтобы щелкнуть Генерала Рхуунна. Советники… они боялись вас, но не могли ничего поделать! И по-прежнему не могут. Темит спрятал тело Чернана, чтобы попытаться сбить с вас самоуверенность!

– Ты… нет, неправда, они бы просто ни за что не стали бы слушать, – пробормотала Селина.

– Вам незачем притворяться со мной, – осторожно сказал Алекс. – Я знаю, как вы сильны – и снаружи, и внутри. Никто не считает вас слабой или глупой только потому, что вы красавица и женщина…

«Меня снова использовали, – печально подумал он, – совсем как с Джиеной».

Наступила тишина, и тут он налетел на дверь. Заперто. Он в ловушке.

– Так, значит, Чернана действительно нет? – медленно спросила Селина.

Алекс кивнул, содрогнувшись.

– Темит… Темит позаботился.

Послышался глухой лязг, словно кто-то только что взял обшитую бронзой дубинку.

Снова зазвучал голос Селины, теперь изменившийся, твердый и спокойный:

– Тогда, пожалуй, ты мне больше не нужен.

Алекс быстро проверил Офир, но там не было ничего – ни волшебства, ни духов; слова Селины принадлежали ей одной. Он не был уверен, что это хоть какое-то утешение. Пылинка, напрягая глаза, уши и усы, ухитрилась передать ощущение движущейся к нему фигуры.

– Вы действительно убили своего отца, – прошептал Алекс, потрясенный злом, которое может таиться в хуманской душе.

«А теперь она собирается убить меня», – понял он, но не мог заставить себя сопротивляться.

– Ты знаешь, каково это было – смотреть на него все эти годы? – закричала она. – Смотреть, как он становится посмешищем, смотреть, как ветшает и разрушается город? Я должна была стать королевой сразу после несчастного случая. Я смогла бы все изменить, могла бы избежать всего этого, но народ предпочитал иметь дурака, а не…

– А не убийцу, – закончил Алекс.

Пылинка показала ему внезапное движение. Он наугад увернулся от удара дубинкой, которая с грохотом ударила в дверь.

– Генерал защищал не вас, он защищал короля от вас! – крикнул Алекс, шаря вокруг, пытаясь нащупать способ открыть дверь. – Он предупреждал меня держаться подальше от вас…

– Другие советники прекрасно знали, что мне лучше не попадаться под ноги, – пробормотала Селина, и Алекс снова попытался увернуться, услышав слабый вдох, когда она замахивалась; но удар пришелся по лицу. Он отшатнулся, прижавшись к стене, по лицу текла кровь. – Но он не отступал. Я почти убила его – из того же арбалета. Он стоял у меня на пути. А теперь, когда ты решил изменить мне… ты тоже стоишь у меня на пути.

– Но я думал… вы говорили… – пролепетал Алекс.

Все это было похоже на страшный сон. Он понимал, что, преданный и оглушенный, все еще любит ее. И теперь скорее умрет, чем причинит ей вред…

– Ты убил шамана, которого я наняла, чтобы убить отца, и за это я хотела твоей смерти… Ставила Темитовы ловушки на твою крысу… и змея, за которую обвинили бы Валенса… а потом я поняла, что могу использовать тебя. Я могла бы отвлечь тебя от защиты короля какой-нибудь ложью о Чернане. Разумеется, он никогда не интересовался мной – он никогда не интересовался никем, кроме себя. А ты поверил в это, и ты любил меня, – сказала она, зная, что он беспомощен. – Тогда ты был мне нужен. Я могла использовать тебя… и тебя так легко было использовать.

Внезапно Селина схватила Алекса за горло и начала душить. Он не мог дышать, мир вокруг стал красно-черным… он отбивался, и, когда они боролись, что-то холодное скатилось на его руку, словно браслет.

– Какая трагедия: бедный верный слепой анимист падает с лестницы и ломает свою глупую шею, – сказала Селина, ее голос по-прежнему был ужасающе спокоен. Алекс пытался вывернуться из ее хватки, но она владела приемами борьбы без оружия лучше, чем он, и была не только прекрасна, но и сильна. – И рядом не будет врача, чтобы поставить другой диагноз.

Алекс понял, что Темит мертв и что скоро он сам последует за своим другом.

гнев ярость ненависть защита!!

Алекс не почувствовал прыжка Пылинки, но услышал ее писк и вскрик Селины. Руки на горле разжались, а потом снова заверещала Пылинка и послышался голос Селины:

– Глупое животное!

боль! ужас!

Алекс захрипел, слепо бросился вперед и теперь ударил, схватил Селину за руку, рванул назад, разжимая пальцы, пока она молотила его кулаком по почкам. Она уронила Пылинку и попыталась превратить хватку Алекса в болезненный захват, но Алекс был готов к этому и превратил его в побег.

Дверь с грохотом распахнулась, отшвырнув их друг от друга. Алекс услышал голоса грызов: Лен и Плиип.

– Алекс? Мы слышали шум… все в порядке? – спросила Плиип.

– Алекс, у тебя идет кровь, – заметил Лен.

Крохотные крысиные коготки взобрались по штанине Алекса; он схватил Пылинку: она дрожала, но была невредима.

Принцесса дышала тяжело, но тихо.

«Она не может убить меня так, чтобы об этом узнали грызы, – понял Алекс. – Я их герой. Она потеряет их поддержку, и тогда снова начнется война…» Но, понял он, сейчас остров оказался в руках безжалостной правительницы, которую, однако же, поддерживают грызы, которую любит народ и которая, судя по всему, знает, что делает. И она достаточно дорожит своим делом, чтобы убивать. Вытащить всю эту историю, развязать сейчас новые конфликты – значит начать новые сражения. Новая война, новые жертвы. Весь остров раздробится, город против города, хуманы против грызов. Алекс знал правду, но вреда от нее будет больше, чем пользы.