Анна и бесконечность

– Чай будешь, Адам? – Анна прервала его удовольствие.

– Ты серьезно?

– Вполне. Ты же в гости пришел. Давай чаю тебе сделаю.

– С радиоактивной водой и листьями-мутантами?

– Так! Ты мой чай не обижай, ты его еще не пробовал.

– Спасибо, не надо, Анна. Я воздержусь. У меня есть вода с собой, очищенная. Мне вполне достаточно.

– Уговаривать не буду. Не хочешь – так не хочешь. Печеньки принес?

– Какие еще печеньки??!!!

– Принес или нет? – Анна нервно зашевелилась, боясь услышать отрицательный ответ.

– Нет. У меня только обезвоженный белок с повышенным содержанием калорий.

– Вот это гадость!!!

– Так, Анна! Ты мой белок не обижай, ты его еще не пробовала. – Адам смеялся.

– Спасибо, Адам, не надо. Я воздержусь.

– Уговаривать не буду, Анна.

– Вот так вот и попили чай! – Анна загрустила. Капюшон закрывал большую часть ее лица, просторные складки спускались на плечи. Глаз видно не было. Длинные черные волосы струились по одежде и ложились на белый ковер черными завитками.

Глава 2

ПРИЯТНО ПОЗНАКОМИТЬСЯ, АДАМ

– Послушай, Анна. У меня к тебе много вопросов после того, что я увидел. Давай ты мне на них ответишь, а потом будешь собираться? Договорились? – Адам решил взять инициативу на себя, что, впрочем, было его естественным поведением, такая уж у него была привычка.

– Знаешь, Адам, у меня тоже есть к тебе вопросы, между прочим. И поскольку ты гость, то из вежливости должен уступить мне право задать свои вопросы первой.

– А у тебя их много? – Адам пытался высчитать время, которое это может занять. Он был человеком действия, непривыкшим вести разговоры, которые были ему малоинтересны. Отвечать на вопросы о себе не входило в его планы.

– Много, – уверенно заявила Анна.

– Тогда давай по очереди. Это будет компромиссным решением.

– Договорились! Я хочу узнать тебя поближе! – воскликнула Анна и хитро улыбнулась. – Дай руку, Адам.

– Что??? – Странности в поведении Анны начинали его порядком раздражать.

– Руку давай, сказала.

Выждав полминуты и не увидев никакой реакции, девушка сделала вывод, что ждать бесполезно. Молниеносным движением Анна схватила руку Адама, потянула на себя и проколола ему палец. Точнее, не проколола, а отрезала маленький кусочек кожи. Все произошло в одно мгновение, он даже не успел дернуться, как по его руке уже текла кровь. Адам попытался выдернуть руку, но Анна так вцепилась в нее, что это было бесполезно. Пока Адам безуспешно пытался освободиться, девушка достала пробирку и собирала в нее жидкость для анализа.

– Что ты делаешь? – Злость в голосе мужчины звучала отчетливо, но воспитанная с детства вежливость не позволяла проявить грубость. Адам держал себя в руках, хотя происходящее казалось ему каким-то извращенным театром.

– Собираюсь узнать тебя поближе, Адам. – Девушка налила достаточно крови для анализа и вежливо прилепила пластырь на порез, который она предусмотрительно положила в карман перед встречей с Адамом.

Он молчал, слова куда-то убегали, оставляя хаос в голове. Затем ему послышался какой-то механический звук, он поднял голову и увидел, как на самом верху сферы выдвигается какой-то железный ящик.

Анна закупорила пробирку и полезла по стене вверх до ящика. Потом она забралась в ящик и закрыла дверцу. Наступила тишина. Прошло десять минут. Ожидание было мучительно.

– Что ты там делаешь, Анна? – Ответа Адам не получил. Но его это не устраивало. – Ты меня слышишь или нет? – Мужчина кричал.

– Слышу-слышу, не ори, – раздался голос Анны. – У меня тут лаборатория, анализы твои изучаю. Обработай пока рану. Красный флакон.

После этих слов справа от Адама снизу выдвинулся еще один ящик. В нем было много разных баночек, таблеток и ампул, но красный флакон был только один. Капнув немного жидкости на пострадавший палец без куска кожи, Адам задал мучавший его вопрос:

– Как ты это делаешь?

– Имеешь в виду, как я управляю сферой?

– Ну да…

– Она настроена на мои волны. У тебя не получится, можешь даже не пробовать. Если бы ей мог управлять кто-то, кроме меня, то ее давно бы отобрали. Так уж люди устроены.

– Мозговые волны?

– Что-то вроде этого, Адам. Закодировала я ее. Так что даже не надейся.

– Ты скоро там закончишь? – Количество вопросов к Анне росло с каждой минутой, а ответов пока не было.

– Все уже. Насмотрелась. – Девушка открыла дверцу ящика, перепрыгнула на стену и спустилась вниз. Села на ковер, улыбнулась и приготовилась говорить. – Евгеника, Адам. Вот значит как! Так я и знала, что к этому все придет. Они уже давно двигались в этом направлении. Еще одна попытка создать совершенное общество, обреченная на провал. Ты такой красивый, Адам. Посмотрела на тебя, и мне стало невыносимо грустно. Идеальные черты лица. Совершенное тело. Знаешь, в Древней Греции было изобретено понятие «золотое сечение». Они создали много скульптур, чтобы его запечатлеть, оставить в истории образ абсолютной красоты. Они долго работали, чтобы красоту сформулировать, математически выверить, сделать из нее науку. Века сменяли друг друга, мода, как ветер, дула то в одну сторону, то в другую, заставляя людей менять свои тела, преследуя течение ветра. Порой красота становилась подобной ночному кошмару, приобретала ужасающие формы диспропорций, изможденного тела или, наоборот, ожиревшего, неестественного, больного, искалеченного, изрезанного. Понятие красота – это зеркало, в котором отражается общество со всеми его пороками и проблемами. Ты напомнил мне о золотом сечении, когда увидела тебя, Адам. И пусть ты уже не так молод, но совершенство не стареет. Или лучше сказать, совершенство стареет совершенно. Я не верю в совпадения, предпочитаю теорию вероятности. Поэтому с момента, как ты снял очки, я высчитывала вероятность обнаружения евгеники в твоем гене, не терпелось подтвердить мои ожидания. Извини за порез, кровь, но это было необходимо. Мне сложно назвать кого-то лучше греков в определении красоты, поэтому должна согласиться, что у ваших создателей хороший вкус. Посмотри на себя… ах, Адам. Ладно, хватит о золотом сечении. Ты знаешь своих генетических родителей?

– Анна, я не знаю, что ты подразумеваешь под Древней

Грецией и золотым сечением. И вообще я тебя не до конца понимаю, но боюсь, что, если я начну задавать вопросы про Древнюю Грецию и тому подобное, мы так и не доберемся до более важного.

– Ты куда-то торопишься, Адам?

– Да, я тороплюсь вернуться обратно, но я хотел задать тебе несколько вопросов, прежде чем мы покинем твой… дом.

– Что ж, тогда уходи. Я тебя не держу. Я вот точно не тороплюсь идти в дом Адама. И на то у меня есть свои причины. Знаешь, с момента, как я последний раз видела человека, прошло очень много времени, и мне хочется поговорить. Просто поговорить. Если тебе неинтересно, скатертью дорога. Но я в любом случае сдержу свое обещание и дам тебе кошку. Только не Снежинку. Она моя. А вот другую дам.

Адам понял, что с этой девушкой ничего просто не бывает. Придется сменить тактику, если он хочет вернуться обратно и с кошкой, и с Анной, и с координатами сферы. Все три объекта были ценны для общества, в этом не оставалось сомнений.

– Анна, у меня есть время. Согласен, мы можем поговорить. Давай вернемся к вопросу твоей эвакуации из радиоактивной зоны позже. Если я правильно понял конструкцию сферы, это безопасное место, верно?

– Верно. Ничего нет безопасней моей сферы. Это ты правильно понял.

– Хорошо, давай будем говорить о том, о чем ты хочешь, только, пожалуйста, оставь место для моих вопросов.

– Договорились! – воскликнула Анна и принялась наглаживать спящую кошку. – Мы нашли собеседника, Снежинка. Мы нашли собеседника! Мур-мур. Храпишь? Объелась опять, да?

Кошка возмущенно виляла хвостом во сне, чувствуя вторжение извне в свои сладкие сновидения.

– Адам, ты не ответил на вопрос. Ты знаешь своих генетических родителей?

– Их все знают. ДНК-образцы. Это очень почетная работа.