Анна навсегда

Он ждал моей реакции. Тишина больше не могла длиться вечно.

– То есть, ты похищаешь меня посреди ночи. Увозишь за тридевять земель от любимого мужа, выкидываешь за борт мою собаку и говоришь, что я должна тебя помнить? Ты кто вообще такой?

– Я твой муж, - ответил он практически шепотом и шагнул в мою тюрьму. Вместе с этим шагом с его лица ушла тень, и я его узнала в тот же момент, ведь мы были знакомы уже большую половину жизни. Я закрыла глаза и сползла по стенке вниз, чувствуя, как моя мягкая толстовка цепляется за мельчайшие опилки, торчащие из фанеры. Мне не хотелось верить своим глазам.

– Это шутка? Розыгрыш?
– спросила я, ожидая оваций и взрыва хохота за дверью.

Но этого не произошло.

Он молчал. В его руках было ржавое ведро, которое сейчас он ставил за дверь, повернувшись ко мне спиной. Да, я знаю, что это был отличный шанс если не сбежать, то хотя бы попробовать. Но я была настолько шокирована, что упустила подходящий для побега момент.

– Твою мать. Что за нахрен ты творишь? У меня разбита голова, ты держишь меня в подвале... Ты осознаешь, что, когда я свалю отсюда, то тебе категорически не поздоровится?
– закричала я, даже не пытаясь сдержать слезы бессилия и злости.

– Анна, - ответил он.
– На этот раз я предусмотрел всё. Мы состаримся вместе. Обещаю.

Он поклонился так, как это обычно делают в театре, срывая аплодисменты, и покинул меня. Я осталась в окружении вонючих фанерных стен, импровизированной кровати и старого ведра, установленного в углу за дверью.

Арис. Мы все учились в одной школе. Я была в седьмом, когда он уже заканчивал десятый. Наша школа не была элитной, именно поэтому мы все были знакомы и знали друг друга в лицо. Мы все варились в одном огромном районном котле. Я училась там, где были намешаны дети из обычных семей со средним достатком, и дети со дна. Дети, которые кочевали из интерната в пропитую комнату в общаге родителей. И дети, изучавшие три иностранных языка по выходным. В моём классе, о чем я могу сказать с гордостью, не было никакого разделения на элиту и слои "снизу". Все вместе мы прогуливали уроки и курили за гаражами у школы, не рассчитываясь на группки по наличию денег и статуса родителей. Наш класс был семьей. Всё остальное - неважно.

Также, в нашем классе были те, кто успел повзрослеть раньше остальных. Эти двое сидели всегда вместе, потому что были неразлучны настолько, что даже ночевали друг у друга. Временами мы подхихикивали над этой их особенностью, но они хором отвечали, что эта жертва дана ими его величеству Искусству. Наличие штабелей девушек у каждого из них, было явным подтверждением тому, что вместе ребята только творят, а вытворяют они по отдельности. Отдельным ключом их объединяла ежевечерняя тусовка в гараже у Ариса. Того самого парня из десятого класса, своими формами напоминающего нам культуриста со стажем. С Арисом был знаком весь наш класс, благодаря этой неразлучной двойке, сидящей на третьем ряду, за четвертой партой.

– Малая, позови пацанов срочно, - иногда кричал мне Арис из толпы.

– Сам зови, если они тебе нужны. Я передавать ничего и никому не буду, - отвечала я ему, а он лишь улыбался такой улыбкой, определения которой в том возрасте в моём словарном запасе еще не было. Сейчас я бы назвала её плотоядной. В те времена у меня от неё где - то в животе сворачивался клубок, а по спине пробегал неприятный холод, как от морозного сквозняка. Эта схема повторялась столько раз, что мы оба со временем сократили её до максимально возможной.

– Малая, - кричал он мне.

– Не передатчик, - откликалась я.

Это было у нас вместо приветствия. Вместо общения. И вместо прощания.

Малая. Не. Передатчик.

Мы никогда не были с ним не то чтобы друзьями, мы даже не были официально знакомы. Я знала, что его зовут Арис и что каждые выходные он собирает всех друзей где - то на окраине поселка километрах в двадцати от города. В такой лесной глуши, где случись что, концов не бы нашел никто.

Картинка в моей голове сложилась.

Я поняла, где находилась сейчас.

– Не передатчик!!!
– закричала я, глядя вверх.

– Не передатчик, мать твою за ногу!!!
– повторила я так громко, как только смогли выдержать мои связки.

Почти целую вечность ответом мне была лишь тишина.

А потом раздался знакомый скрежет открываемой двери.

На пороге появился Арис.

– Малая моя, - прошептал он с такой любовью в голосе, что я даже прибрала ноги на постель от неожиданности.

– Будешь насиловать двадцать пять раз в день, пока я не растянусь до размеров коридора?
– спросила я, придав своему тону максимум вызова, и посмотрела ему прямо в глаза (вернее туда, где они должны были находиться по моим расчетам, ведь в тени мне не было видно ровным счетом ничего, кроме того, что парень колоссальной комплекции).

– Не вижу смысла.

– Я не привлекаю тебя?
– продолжала я держать планку.

– Более чем, Анна. Иначе бы я никогда не женился на тебе.

– Тогда в чем же дело? Я твоя пленница. Тебе не нужен выкуп за меня. Ты ничего не хочешь получить взамен моей свободы. Получается, что я нужна тебе для удовлетворения твоих мужских потребностей. Давай, что же тебя останавливает?

Арис аккуратно закрыл за собой дверь и подошел ко мне. Он наклонился настолько близко к моему лицу, что я смогла разглядеть цвет его глаз. Такой серо - зеленый, как море в часы шторма. Он молчал. И не двигался. Он не отводил взгляд от меня. А я сидела, всё так же подобрав колени к подбородку. Минуту назад я хотела сорвать с себя одежду и швырнуть ему в лицо, как знак того, что мне плевать на последствия. И что я предпочту смерть насилию. Но его ледяное спокойствие сбило меня с толку. Я замолчала. И он предпочел молчать тоже.

Казалось, прошла еще одна вечность, прежде чем он заговорил.

– Ты всё сказала, Анна?

– Да, - ответила я внезапно охрипшим голосом.

– Готова выслушать меня?

Я посчитала, что он обойдется простым кивком с моей стороны и не стала отвечать на его вопрос.

– Я не притронусь к тебе и пальцем, пока ты сама не попросишь меня об этом.

– Никогда.

– Ты любишь меня. Просто сейчас ты больна и помнишь только то, что хочется помнить тебе. Мне нужно всего лишь помочь тебе разбудить те, другие, воспоминания.

– Никогда тебя не было в моей жизни, Арис. Меня зовут Николь. И тебе это прекрасно известно еще со школы. Хватит называть меня чужим именем и пытаться заставить проживать чужую жизнь.

– Наш разговор идет по спирали. Достаточно. Ты дома, Анна. И я этому очень рад. Приходи в себя потихоньку. Если тебе что-то нужно, то ты только скажи. Я всё принесу и сегодня больше не побеспокою тебя.

– Ключи от двери мне принеси. Или телефон, - ответила я беззлобно. Голова гудела, и только сейчас, когда адреналин в крови начал спадать, я почувствовала смертельную усталость.

– Здесь нет связи, ты никому не сможешь позвонить. И идти отсюда некуда. Со всех сторон лес. В этом году особенно много волков, ты просто не пройдёшь одна почти четверть сотни километров. Что - то еще?

– Пить хочу. Лекарство от головы. И еще иногда я пользуюсь туалетом.

Он молча протянул мне пластиковый стакан с водой и серую таблетку на ладони, а на последнюю просьбу указал на ведро, установленное за дверью.

– Откуда ты знал?
– удивилась я, аккуратно забирая у него стакан двумя пальчиками, стараясь не дотронуться до его ладони. Было страшно. Я не знала, что происходит у него в голове.