Аннабель. Терновые истории

— Может, просто дольше прошепчешь эти свои стихи? — предложил мистер Вассти, хмурясь.

— Заговоры, — исправила я его. — И нет, не пошепчу. Я, знаете ли, тоже устаю и не собираюсь отдавать вам остатки собственных сил. Попьете настойку, которую я рекомендую. Её нужно купить в аптеке и начать принимать как можно скорее. Это очень важно.

— Да мне уже легче, — отмахнулся горе-пациент. — Отлежусь пару дней, а на следующей неделе…

— Ляжете в больницу, — пожала плечами я. — Там вам сделают курс уколов и отправят на лечебную гимнастику. Мне кажется, пить настойку и разрабатывать ногу дома приятнее. Сейчас я немного помогла при помощи магии, но к утру колено за болит снова. Если не начнете лечение.

— Начнет! — заверила меня миссис Вассти, бросив предупреждающий взгляд на мужа. — Сейчас же схожу в аптеку и куплю, что надо. Спасибо, Анни.

— Будьте здоровы, — привычно ответила я, забирая скромный гонорар и покидая их дом.

После третьего пациента голод, до этого едва заметный, заставил желудок нервно сжаться. Пришлось свернуть к пекарне неподалёку и купить яблочный пирог. А ведь хотела хотя бы ненадолго ограничить себя в сладком и мучном…

Перекусить решила у тётушки Марианны. Она как раз проживала рядом. Заскочила к ней в дом без стука, прошла по коридору к гостиной и… остановилась, услышав чужой голос. Мужской.

— На этот раз дело серьезное, — говорил он. — Сколько я вас просто не гадать людям по портретам? Вы опять за своё. Напророчили девице лучшую судьбу вне стен отчего дома. И что она сделала?

— Что? — как-то не слишком заинтересованно спросила тётушка.

— Сбежала! Оставила письмо с извинениями и пропала. Нашли только её портрет и ваше предсказание под подушкой.

Теперь я узнала голос мужчины. Местный законник, мистер Гаерр. Его контора вечно прозябала без клиентов, потому что услуги были слишком дороги. И потому что сам мистер Гаерр очень любил «снимать печаль» в пабах, где в основном его потчивали вдолг.

— Теперь родня той девицы жаждет расправы и компенсации, — продолжил закончил. — Написали грозную телеграмму. Угрожают. Требуют выдать местонахождение беглянки, или…

Дальше слушать я не стала. Вышла из дома, тихо прикрыв дверь, и устало провалилась к стене. Неприятности сыпались на нашу семью одна за другой, даже не думая прекращаться. Теперь вот тетушка… Столичные часто приезжали, заказывали услуги у местных, а затем, не желая платить или желая вернуть уплаченное, подавали жалобы через конторы законников. То картину им нарисовали не такую, как хотелось; то предсказание испортило им жизнь; то артефакт работает совсем не так, как просили. Так что, теперь все больше местных вовсе отказывались работать с незнакомцами.

Тут я припомнила бывшего жениха. Оуэн, уехав год назад, осел в столице и, говорят, неплохо устроился. Иногда по его рекомендации оттуда за услугами приезжали богатые леди и лорды. Им доверяли. Оуэна здесь помнили и любили. Я тоже помнила. А любовь давно увяла, и теперь казалось, что все это было совсем не со мной: мечты о семье, романтика, жаркие поцелуи. Он не смог вернуться ради меня в Глубинки, а я не смогла отказаться ради него от дара.

Тетушка Марианна как-то сказала, что настоящая любовь и не должна восприниматься как жертва во имя кого-то. Возможно, она была права.

Оттолкнувшись от стены, я отправилась к себе. Нужно было успокоиться и подумать, чем помочь родственнице. Подсчитать, сколько денег у меня отложено на свободные расходы… Взгляд невольно опустился к сумке, в которую я сложила сегодняшний крошечный заработок, и наткнулся на дурью траву, обещанную леди Василианне.

И хотя идти больше никуда не хотелось, я заставила себя сделать небольшой крюк. Зря. Стоило войти в уютный дворик арендованного леди Василианной дома, как настроение испортилось окончательно: я услышала голос ее племянника. Дальше показался и он сам.

9

Раймонд

К моему пробуждению дом снова опустел.

Глубинки радовали отличной погодой, постель оказалась удобной, а сны… очень приятными! Даже слишком. О таких никому не рассказывают, наслаждаясь воспоминаниями в одиночку. Единственным нехорошим моментом стало понимание, о ком именно были эти сны.

Аннабель. Девица, дважды встретившаяся мне на пути. За два дня. И засевшая в голову, как заноза, от которой было очень тяжело избавиться. Вечером, после тетушкиного рассказа, меня терзало чувство вины из-за необоснованных нападок на бедняжку знающую. А ночью… Ночью я очень усердно извинялся перед этой Аннабель. И, смею заметить, ей в моем сне тоже нравилось.

Вот только ближе к обеду, когда я соизволил спуститься вниз в поисках завтрака, захотелось все забыть. И то, как я грубил девице в реальности. И то, что мы делали в моих снах. Однако ее образ — тот самый, где она в слишком откровенном сарфане вешала белье, привстав на цыпочки — не выходил из моей головы. Ее стройные ноги, высокая грудь, выбившиеся из-под платка пряди русых волос на загорелом лице…

Я мотнул головой, прогоняя наваждение, и позвал тетушку. Та не откликнулась. Ее горничная так же исчезла.

— Чаоморро! — крикнул я, выходя из дома в поисках хотя бы одной живой души. — Где все?

И, кто бы мог подумать, один человек нашелся! Вместо лекаря из-за угла дома показалась всезнающая и вездесущая мисс Аннабель.

— Ищите своего Чмора? — спросила она с непроницаемым выражением лица. — Он потерялся?

Я почувствовал, как дернулось правое веко. То ли так подействовало неправильно произнесенное имя лекаря, то ли голос девушки, то ли ее появление в принципе.

— Вас за каким… по какому случаю сюда занесло? — как можно сдержанней ответил я.

Сегодня знающая была одета в длинное бежевое платье с рукавами фонариками. На груди оно застегивалось почти до самой шеи. Казалось бы, скрыто абсолютно все, чем можно заинтересоваться. Но моя память, на которую я к сожалению не жаловался, моментально подсказала, что за фигура спрятана там, под плотным хлопком.

— Я обещала леди Василианне зайти, — сказала девушка тем временем. — Принесла ей трАвы. Они помогут унять головные боли, приведут в порядок мысли и дадут организму расслабиться.

Я с подозрением посмотрел на холщевый мешочек в руках «всезнающей». Из него сиротливо выглядывали сухие мятые соломины, меньше всего напоминающие что-то, способное обезболивать или расслаблять.

— Не думаю, что тетушка станет это пить, — выдал, не сдержавшись.

— Почему? — удивилась мисс Аннабель. — Вы же пили, и ничего…

— Я?

Мисс кивнула:

— Леди Василианна сказала, вы выпили остаток ее запасов за два вечера и попросила принести еще «дурьей» травы.

— Почему «дурьей»? — чуть севшим голосом уточнил я. И, хотя не имел дара, откуда-то заранее знал — хорошего ответа не получу.