Аномалия, или В деревне Гадюкино идут дожди

– Вы видели, там написано Гадюкино тринадцать, – изумлялся немец.

– Ну, написано.

– Скажите, а что за место Гадюкино?

Михаил Антонович сморщился, – люди говорят, если на земле есть ад, то он находится именно там.

– Почему?

– Так люди говорят. Я вам не советую туда ехать.

– Нет, именно туда мне и надо! – улыбнулся Фриц.

– Дело, конечно, ваше, но учтите, туда ни какой транспорт не ходит, потому, что нет дороги, и вообще…

– Ничего, я пешком дойду, тут всего тринадцать километров.

– А плащ, или хотя бы зонт у вас есть?

– Нет, лето же…

– Ну-ну… – покачал головой Михаил Антонович, – А, что собственно случилось? – раздраженно спросил он.

– Да, собственно ничего…

– А, тогда счастливо.

Здесь они и расстались, возмущенный Михаил Антонович поехал дальше, а Фриц пошел в деревню Гадюкино. Дорога в деревню вела через заросшее травой поле, затем между лесополосами переходящие в смешанный лес и снова заросшее поле. Уже через пару километров выйдя из леса, дорога потеряла свое очертание. Фриц остановился в раздумье. Внезапно поменялась погода, подул холодный ветер, небо затянули тучи, сверкнула молния, грянул гром и тут же пошел ливень. В этой ситуации, не долго думая Фриц развернулся и побежал обратно в лес, в надежде укрыться от дождя. Но в лес Фриц вбежал уже насквозь мокрым. Он неподвижно стоял под деревом и, наверное, жалел, что не послушал водителя белых Жигулей. Прошло минут десять, и дождь внезапно прекратился, так же как и внезапно начинался. Фриц этому обстоятельству очень обрадовался, он снял с себя мокрую одежду, выкрутил ее и снова надев на себя, двинулся вперед по мокрой траве. На том же месте, где его застал дождь, Фриц остановился, теперь дорога явно делилась на три, одинаково мало хоженые тропы. Фриц колебался, он знал, что в русских сказках такой сюжет не редкое явление, но чтобы ему пришлось с этим столкнуться воочию, его это ввело в замешательство. – На право пойдешь, – бубнил он себе под нос, – Гадюкино найдешь, налево пойдешь…

Вдруг, справа от Фрица пролетела неизвестная ему птица, крикнула и исчезла. Это знак подумал Фриц, как у Коэльо, надо идти на право, так он и поступил.

Степь, лесополоса, степь, смешанный лес и снова степь, это дорога Фрица, тропа по которой он шел давно потерялась. На горизонте ни одного населенного пункта, ни каких признаков жизни, даже нет возделанных полей. А тем временем, день близился к концу, чем ближе к горизонту солнце, тем больше Фрица охватывала паника. Идти вперед не разумно говорил себе, надо вернуться к развилке и выбрать другую дорогу.

Вечер застал Фрица на полпути, как он сам предполагал, к развилке. А сразу же за вечером пришла темнота. Не то чтобы Фриц ее не ждал, но время в этих полу степях текло как то не так как в Германии, все совершалось очень быстро и неожиданно.

Нет никакого смысла, повторял Фриц, ходить ночью по полям и лесам, надо заночевать прямо здесь, в лесополосе и на рассвете идти дальше. Ни когда еще Фриц не попадал в подобную ситуацию, он сидел на своем рюкзаке, опершись на дерево и вспоминал свой дом, мать, русскую бабушку, которая почему-то очень мало рассказывала ему про Россию. Даже дед, который сначала воевал против русских, а затем с ними же партизанил во второй мировой войне, больше рассказывал про Россию, чем русская бабушка. Он сидел и представлял себя на месте деда в то военное время в русских степях и лесах.

Но там ты хоть не один и с оружием, а здесь никого, от чего страшно и тоскливо одновременно.

КОМАНДИРОВКА. ДЕНЬ ВТОРОЙ

Всю ночь Фриц одев на себя все, что у него было свитер, куртку, двое штанов, засыпал и просыпался от страха, то хрустнет ветка, то закричит птица, дунет ветерок. И когда уже далеко за полночь он устал бояться, уснул крепким сном. Проснулся Фриц когда солнце висело над горизонтом, касаясь его нижним краем, по приказу своего внутреннего голоса, он открыл глаза и увидел в метрах двадцати пяти от себя серого волка, тот не подвижно стоял и смотрел на него. Фриц испугался так, что хотел описаться, но вовремя спохватился, ему стало стыдно. Фриц посмотрел по сторонам, нет ли рядом еще других волков, он знал, одинокий волк не так страшен, как стая, вокруг больше ни кого не было. Хорошо, подумал Фриц, теперь надо медленно встать и показать ему, что я выше и больше него, тогда он испугается и убежит. Фриц медленно поднялся на ноги, волк не двигался. Фриц поднял обе руки вверх, чтобы казаться еще больше. Почему-то в этот момент ему пришли в голову картинки из советских фильмов про войну, где партизаны берут в плен немцев и кричат им H"ande hoch.

– Ging russischen wolf, – произнес Фриц.

Волк попятился назад, явно собираясь удирать, видя это Фриц мгновенно схватил свой рюкзак и кинулся бежать в противоположную сторону от волка. И так, Фриц и волк бежали с одинаковой скоростью в разные стороны. Остановился Фриц на дороге перед огромной лужей, справа и слева от дороги лужа переходила в болото и конца и края ему не было видно.

Фриц тяжело дышал и с удивлением смотрел то на дорогу, то на лужу, а тем временем за его спиной скрипнула телега, Фриц обернулся и увидел перед собой чёрную, как смола, лошадь, запряженная в телегу на четырёх деревянных колёсах с металлическим ободом – подводу, внутри нее и вокруг ни кого не было.

Чтобы это все значило, думал Фриц, и что дальше делать. Тут же из леса в метрах пятидесяти от лужи выскочил пожилой мужчина маленького роста он, двумя руками придерживал штаны, издавал не понятые звуки и бежал к телеге. У подводы мужчина остановился, с растерянным видом застегнул штаны, заправился.

– Твою мать, а я думал тебе тут ныма! – сказал он Фрицу.

– Кого? – со смешанными чувствами спросил Фриц.

– Да тебе.

– А где мне быть?

– Престаляешь, токо присел в кущи пасрать, а она сбихгла курва, конячка– то!

Фриц напрягся от услышаной им странной речи, вроде бы русской или украинской, а скорее смешанной, суржике. Практические все местные жители говорят на этом языке, в той или иной степени, самые интеллигентные говорят близко к литературному языку, но хгхекают, вместо чистого звука г, говорят хг. Встреченный Фрицем мужчина говорил на глубоком, если можно так сказать, суржике, хотя временами он мог говорить и чисто по-русски, в зависимости от ситуации.

– Надо привязывать, – ответил Фриц.

– Отож! Это ты ии остановыл?

– Нет, она сама.

– Да, она чё-то не разумеет, трохи придуркувата стала, – мужик влез на телегу, взял в руки вожжи и тряхнув ими крикнул,– но Чуня, но! – Лошадь пошла в лужу.

– А-а меня, меня подвезите! – крикнул Фриц.

– А тебе куда? – обернулся мужик.

– В Гадюкино!

– В Гадюкина!? – обрадовался мужик, – Так и мне туда, а ну, садись!

Подвода остановилась посреди лужи и Фриц весело зашагал в к ней, добравшись до телеги, он устроился рядом с ее хозяином.

– Но, но! – ударил лошадь вожжами мужик, – но, Чуня! – подвода тронулась, – вот дывлюсь я на тэба и не пойму чей ты?

– Я не чей.

– До кого идышь?

– Меня зовут Фриц Швайгер, я из газеты Abendzeitung, корреспондент.

– Це шо за хгазета така?

– Я из Германии.

– Из Хгермани, – с пониманием повторил мужик. – А по нашему шпрэхаешь.

– У меня корни русские.

– Вон оно шо. Так говоришь як тэба звать?

– Фриц.

– Фриц. А меня Василий.

– Очень приятно.

– Так, а чахго ты идышь?

– В командировку.

– А до кохго в командировку?

– Не до кого, до всех сразу, хочу посмотреть вашу деревню, познакомиться с местными жителями. Вот вы местный?

– Как?

– Вы в Гадюкино живёте?

– Да, и Нюрка, жинка моя, там живэ и Васька сын, правда, отдельно, у ёхго е семья.

– Вот и хорошо, расскажите мне, что это за такая деревня Гадюкино?

– А шо казать прыидышь всэ сам побачишь.

– Ну, а сколько человек живёт в деревне?