Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)
Шрифт:
Встав, нашел среди разбросанных вещей свои и быстро оделся. Скрипя рассохшимися досками, подошел к двери и вышел с веранды на двор Костяновой дачи.
– Хо-ро-ошо-о-о! – с позевыванием и потягиванием простонал я. Посмотрев на ясное небо, направился в «домик заседаний», как называл его Костя. Вернувшись и умывшись, пошел будить остальных.
Судя по характерному скрипу, Костя с Настей уже проснулись. Хмыкнув, я пошел будить Ольгу, но она уже одетая приводила себя в порядок. Улыбнувшись ей, спросил, кивнув на потолок:
– Не мешают?
– Вчера же
«Понятно, продолжения не будет!» – Пожав плечами, я вышел на кухню и поставил чайник.
После прощания я был развозчиком по местам работы, так как не выпил ни капли спиртного.
Высадив Костю и Ольгу, повез Настю, болтая на ходу о пустяках. Оказывается, она работала в местном музее, и, заинтересовавшись, я стал расспрашивать ее о предвоенных годах.
Слушая Настю, задавал интересующие меня вопросы, и один из рассказов особо привлек мое внимание.
– …и представляешь, когда кладку разломали, там оказалась ниша, в которой был старинный чемодан. Рабочие, конечно, вскрыли его, они надеялись, что там клад, а там оказались деньги тех времен, что тебе интересуют.
– И много? – задал я вопрос, стараясь сделать голос безразличным.
– Сто семь тысяч рублей в разных купюрах и всякая утварь. Она, кстати, стала одной из наших коллекций, так как на ней был личный знак графов Глинских!..
Слушая, я усиленно размышлял о возможности тиснуть деньги – они мне были очень нужны.
– Насть, а где сейчас эти деньги?
Выяснилось, что кроме нескольких выставочных купюр, остальные находятся в запасниках.
«Блин, как бы ее уговорить продать их мне?»
– Насть, а Насть, можно у вас купить несколько купюр, а?
– Да ты что?! Нет конечно! Они же зарегистрированы, это исключительно неможно! – сердито откинув челку со лба, втолковывала мне девушка.
– Ну нет так нет! Подумаешь, не больно-то и надо. Где тебя, здесь?
– Да-да, вот здесь останови! – Высадив Настю, я отъехал немного и стал наблюдать. Она подошла к черному входу и, открыв дверь, скрылась внутри.
«Черт, да как мне тиснуть деньги из музея?!»
Я купил газировки и собрался уезжать, как вдруг одна из припаркованных машин привлекла мое внимание.
«Где-то я уже видел эту „четырнадцатую«, уж очень заметный у нее скол на лобовом стекле. А, ладно, показалось!»
Однако мое ожидание неожиданно было вознаграждено.
Из дверей музея вышел мужичок пропойного вида, в котором легко узнавался наш брат электрик, и неторопливой походкой направился к ближайшему магазину. Быстро догнав его, преградил путь. Подняв на меня измученные нарзаном глаза, мужичок с натугой проговорил:
– Что тебе, парень? Не видишь, я болею, дай пройти!
Похоже, этот монолог отнял у него много сил. Сочувственно посмотрев на бедолагу, я предложил похмелиться, и в глазах страдальца зажглась жажда жизни.
К моему удивлению, договориться с электриком оказалось не сложно.
– …в хранилище?! Да кто тебе сказал?! Да он постоянно мне
под ноги попадается! Один раз пнул, так оттуда всякие старинные бумажки полетели! Что говоришь? А, да не проблема, только… – Он характерно потер пальцы.Договорившись, мы вышли из небольшой кафешки и разошлись в разные стороны.
Отогнав машину в соседний дворик, я стал ждать. Виктор Викторович, как он представился, появился через полтора часа, неся в руках старинный чемодан – в глаза сразу бросались металлические уголки.
– Вот, принимай товар! Деньги гони!
Отдав сколько договорились, я открыл чемодан и посмотрел на пачки купюр разного достоинства, после чего спросил у собиравшегося уходить электрика:
– Не заметят?
– Да кому он нужен! Будь спок, парень, давай, пока! – после чего развернулся и помчался в сторону кафе, где мы до этого сидели.
«Вот так и продают всяким прохиндеям народное достояние!» – печально подумал я, глядя вслед уходящей фигуре, и, захлопнув багажник, подошел к водительскому месту. Открыв дверцу, осмотрелся и случайно заметил в стороне парня, который показался мне смутно знакомым.
«Странно, он похож на того, что привез мне документы. Бывают же такие совпадения! – снова посмотрев на то место, парня не увидел. – Да, наверное, все-таки показалось, да и одежда была другая. Нет, точно показалось!» – убеждал я себя, поворачивая на перекрестке к выезду из города. Пора было уже ехать домой.
Стрелка бензодатчика приближалась к нулю, и лампочка уже не мигала, домигалась.
«Пора заправиться!» – подумал я и после РКБ свернул к заправке, которая находилась на выезде из города.
«Так, сколько у меня осталось кровно заработанных? Двести… четыреста… о, ровно шестьсот десять».
Залив бензину на всю сумму, я, соблюдая все правила дорожного движения, направился домой – проблемы с гаишниками мне были не нужны.
Заехав домой и забросив в квартиру вещи, быстро доехал до матери, звонком предупредив ее, что буду.
– Вот, сынок, и блинчики поешь!
Мама сидела напротив и смотрела, как я ем. Если какую-то из тарелок я убирал в сторону, не доев содержимое, то в ее глазах появлялось жалобное выражение, вроде: «Как же так, я готовила-готовила, а ты не доел? Все, я на тебя обиделась!»
Поэтому обеды у матери превращались для меня в настоящий бой, который я, естественно, проигрывал и с трудом, но съедал все, что мне наложили. Причем порции становились все больше и больше. На все мои жалобы мама отвечала:
– Если ты все доедаешь, значит, тебе мало, вот я и ложу побольше, чтобы ты уж точно наелся! – вызывая этими словами стон у меня и гомерический хохот у бати. Батя вообще с интересом следил за моим общением с матерью, сам же старался не встревать между нами – дураком он не был. А когда в первый раз увидел сериал «Воронины», то долго смеялся, с тех пор обзывая меня Костиком, а маму Галочкой. Только из-за этого сериала он купил себе комп и провел Интернет, смотря все новые серии, что выходят в последнее время.