Аномалия
Шрифт:
— Я… не убивал… ее. Что с… Хагридом?
— Хагрид арестован. Скажи мне, кто виновен в смерти девочки?
— Мы не называем его имени… Тогда кто-то выпустил Короля на волю… и он убил человеческую самку. Наш злейший враг… снова пробудился… Но это не важно… для тебя.
«Внимание. Оценка поведения акромантулов выявило повышенную враждебность».
— Я обещал… Хагриду не нападать… на людей в лесу… Но сейчас… добыча сама пришла…
«Высшая категория опасности по классификации министерства. И такого зверя, да еще и такой численностью держат возле школы, полной детей. Хоть мне и жаль Хагрида, который будет скорбеть по паучкам. Заклинатель, Гекатой возможно все здесь спалить?»
— Ты убьешь друга Хагрида?
«При текущей мощности ядра Геката сможет выполнить
— Хагрид… никогда не рассказывал… о тебе.
«Разрешение на активацию системы Геката», — отдал распоряжение Гарри, развертывая свой НД.
— Я вообще-то поговорить пришел и найти способ вытащить Хагрида из тюрьмы, — ответил Гарри. Кристаллы в крыльях НД засветились мертвенно-голубым светом, и на экране НД появилось сообщение о готовности системы Геката к работе.
— Я не могу… отпустить тебя… чтобы твои собратья узнали про нас. И мои дети… давно не ели… свежего мяса.
«Нужен обширный источник пламени? Сейчас будет», — подумал Гарри, убирая с правой руки перчатку брони НД и доставая палочку из чехла.
Подпрыгнув, Гарри пулей вылетел из-под кокона, используя режим заднего хода. Одновременно с полетом Гарри выполнил самое сильное огненное заклинание, которое умел.
— Не Финдфаир и даже не Адское Пламя, но и не инсендио. Геката, используя источник открытого огня, преврати местность в радиусе пятидесяти метров в выжженную пустыню, — пробурчал Гарри, набирая высоту.
Получив приказ, кристаллы засияли еще ярче, и пламя словно ожило. Из пламени желтого цвета оно превратилось в ярко-голубое пламя, которое, словно вихрь, стало бесшумно вращаться вокруг Гарри, постепенно расширяясь. Термодатчики НД показывали температуру пламени в восемь тысяч градусов, и она росла. Достигнув температурной отметки в десять тысяч градусов, пламя взревело, но оставалось на месте.
— Да что такое?! — воскликнул Гарри, но тут же умолк, вспомнив описание Гекаты. Эта система могла только рассчитывать комбинацию необходимого воздействия, но не задавать его вектор.
Посмотрев на энергопотребление, Гарри увидел, что на питание Гекаты отводилось уже 650 единиц. Он поднял руку на уровень глаз и раскрыл ладонь, словно держал в руках шар. Пламя послушно приняло форму шара. Гарри мысленно послал команду Заклинателю расширить радиус шара, чтобы тот накрыл всю колонию. Шар послушно стал расти, сжигая встретившихся ему на пути акромантулов и деревья, но внутри него находился центральный кокон, остававшийся нетронутым.
Убедившись, что огненный купол полностью накрыл колонию акромантулов, Гарри стал сжимать кулак, отдав приказ начать уменьшение радиуса огненного шара. Геката послушно выполнила его приказ, и купол стал уменьшаться, оставляя после себя лишь раскаленный докрасна грунт. Посмотрев на параметры энергопотребления, Гарри заметил, что Геката вытянула уже 800 единиц энергии. Когда огненный купол сжался в шар, диаметром в один метр, Гарри резко дал команду Гекате прекратить управляющее воздействие и, переведя освободившуюся энергию на двигатели и на систему подпитки щита и набросив мантию-невидимку, понесся прочь от места, бывшей некогда колонией акромантулов.
И как оказалось, совершенно правильно поступил. Огненный шар, представлявший из себя сгусток плазмы, разогретой до температуры в десять тысяч градусов, и имевший метровый диаметр, потерял стабильность и поступил так, как поступает нестабильная плазма. Он взорвался. На секунду ночной лес озарила яркая вспышка, словно над ним взошло солнце. Взрывная волна и поток раскаленного газа устремились к деревьям, но тут видимо включились защитные заклинания Хогвартса, которые не дали пламени навредить лесу. Ударная волна от взрыва ударилась в некий щит, который, завибрировав, впитал в себя всю энергию взрыва. Но Гарри уже не видел этого, ибо он уже на всех порах мчался по коридорам Хогвартса в факультетскую гостиную, влетев во внутренние помещения замка через открытое окно одного из коридоров. В стену он не врезался только чудом, которое называлось 3д-картой Хогвартса, которую составил Заклинатель, и быстрой реакции автопилота.
Директор школы чародейства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина первой степени и прочая и прочая, мирно спал в своих покоях, когда его разбудил сигнал от защитных чар Хогвартса.
Сигнал был такой силы, что директор вскочил с кровати и схватился за палочку, думая, что на школу напал возродившийся Темный Лорд, как за окном словно взошло солнце. Но оно светило не белым светом, и до восхода было еще шесть часов. Это солнце светилось яростным ярко-голубым светом, и восходило оно не на востоке, а на севере, в самом сердце Запретного Леса.
Кажется, где-то в той стороне находилась колония акромантулов, которых вывел Хагрид, и на которую жаловались охранные периметры Хогвартса. Дамблдору еще повезло, что Министерство не знало о существовании этой колонии, иначе не один Хагрид был бы поцелован дементором. Даже Дамблдора не спас бы от поцелуя его длинный список титулов и заслуг, если бы факт существования колонии акромантулов численностью свыше ста особей вблизи школы стал бы достоянием общественности.
Спустя несколько мгновений странная вспышка погасла. Одевшись, Альбус аппарировал к хижине Хагрида, откуда поспешил в сторону произошедшей вспышки. Одним из преимуществ должности директора Хогвартса было то, что он мог аппарировать в пределах защитных заклинаний, правда, об этом никто не знал. Он мог конечно использовать феникса, но эта проклятая курица выбрала именно этот вечер, чтобы переродиться.
Прибыв на место, где когда-то была колония акромантулов, Дамблдор увидел лишь кратер с оплавленными стенками. Кратер был около трехсот метров диаметром и был глубиной примерно двадцать метров. Это даже не было похоже на кратер. Это больше напоминало ледяную глыбу, из которой раскаленными щипцами зачерпнули кусок, и она успела застыть вновь. Края кратера все еще были горячими, а у деревьев, что росли вокруг воронки, сгорели ветви, которые были обращены в сторону кратера.
Дамблдор не понимал, кто мог провернуть такое. Это был не чужак, иначе охранные чары уведомили бы его. Нечто подобное мог провернуть мальчишка, но у него бы не хватило сил причинить такие разрушения. А если и хватило бы, то он не смог бы уйти далеко. То, что в лесу нет посторонних волшебников, Альбус проверил сразу же, едва ступил под сень деревьев Запретного Леса. Да и не мог мальчишка узнать о существовании этой колонии.
Альбус тихо выругался. Сперва эти нападения, устроенные, скорее всего, кем-то, одержимым Томом. Теперь уничтожение колонии акромантулов неизвестно кем. Будто бы у Альбуса других проблем нет, к примеру, как бы заставить мальчишку обратить внимание на юную мисс Уизли.
Через три дня Гарри успешно возобновил работу модуля саморемонта и закончил анализ пробного использования Гекаты. Выяснилось, что взрыва можно было избежать, имей Гарри побольше терпения. Геката вполне была в состоянии развеять в пространстве скопившуюся энергию, не приводя к ее взрыву, не демаскируя тем самым Гарри. Но вот ее огромный аппетит в вопросе энергоснабжения не оставлял сомнений в том, что пока генерируемая ядром мощность не превысит хотя бы 2000 единиц, Геката не сможет работать без предоставленных ранее явлений. Иными словами, она сможет управлять молнией только тогда, когда Гарри создаст эту молнию. Но вот ее эффективность поражала. Покопавшись в описании системы, Гарри выяснил, что Геката может управлять даже гравитационным полем, правда, в таком случае энергопотребление не просто высокое, а заоблачное.
Гарри сидел у камина в гостиной и чатился с дневником Тома Риддла, пытаясь узнать у того побольше информации о событиях, приведших к гибели девочки в его время, когда проходившая мимо Джинни Уизли выронила учебники, увидев дневник в руках Гарри. Но он не обратил на это внимания, так как в это время дневник писал ему о Выручай-комнате и о ее возможностях, которые заинтересовали Гарри.
На следующий день этот дневник пропал из тумбочки Гарри. Пропажу Гарри обнаружил только вечером, когда вернулся со своей обычной вечерней тренировки.