Аномальный наследник. Пенталогия

– И всё же, возвращаясь к нашей теме, Аскольд, – вновь заговорила Алиса. Сегодня у неё бенефис, что ли? – Вот я что хочу предложить: раз уж отказываешься от Мастера, может быть, позанимаешься со мной? – чуть склонив голову, она мило хлопнула ресничками. Мне показалось, что после её слов всё в нашем зале на миг замерли, кроме занятого своим делом граммофонщика (у которого от граммофона в двадцать первом веке осталось только название профессии).

– Поясни, пожалуйста, – проговорил я.

– Ну а чего тут пояснять? – пожала она плечами. – Если я права, и у тебя проблемы с техниками, могу помочь освоить те, которые мне известны. Без секретных, разумеется. Только общие. А заниматься можем после уроков прямо в лицее. У учсовета есть отдельный зал для тренировок.

– Что ж, это предложение я с благодарностью приму, – кивнул я.

– Только вот что, – быстро проговорила она, подняв указательный палец, – за это ты мне ничего не должен. Я просто помогаю чемпиону «Алой Мудрости». Но… – она хитро улыбнулась и скосила взгляд влево, на Софью. – Нужно получить разрешение на использование зала у главы учсовета. Да и показать чемпионский танец тоже было бы неплохо! Господин граммофонщик, что-нибудь мелодичное! Ну, Аскольд, Софья? Просим-просим-просим! – она захлопала в ладоши.

Многозначительно посмотрев на Васю и Машу, Алиса склонила их поддержать «попрошайничество», а затем одарила подобным взглядом и свою сестрёнку. Яна тоже начала хлопать.

Справа от меня, казалось, похолодало на несколько градусов. Форкхово дерьмо, Юля же не сдержится и выскажет всё, что думает. И напирать будет явно на то, что танец – дело добровольное и нельзя к нему никого принуждать.

А значит не время медлить.

Я резко поднялся из-за стола. Народ притих, а из колонок полилась мелодичная песня о любви.

– Яна, позволь мне пройти, – с полуулыбкой попросил я. Девушка чуть отодвинулась в сторону.

Выходя из-за стола, я встретился взглядом с Владом. Глазами я указал ему на небольшую площадку для танцев за столами, а затем на Инну. Ну в самом деле, не удержал язык за зубами – пусть отплясывает.

Обойдя Алису, я склонился в поклоне перед Троекуровой:

– Софья Антоновна, позвольте пригласить вас на танец. И, если у нас с вами имеются какие-то противоречия, пусть они забудутся после этого танца.

Мне пришлось ждать три томительных секунды, прежде чем она молча положила свою прохладную ручку на мою ладонь.

– На сколько баллов можно оценить твои знания современного медленного танца? – послышался за спиной тихий голос Васи.

– Баллов у меня будет явно больше, чем у тебя, – тут же последовал ответ Маши.

– Звучит так, как утверждение, что земля плоская.

– Хочешь проверить?

– Ну, попробуй удиви меня.

Правой (здоровой) рукой я вывел Царицу лицея на танцевальную площадку, мы поклонились друг другу, я поднял её правую руку левой. Вчера эти наши две руки столкнулись во время горячки боя. Теперь же поддерживали друг друга в танце.

Кроме нас, на ковёр вышли ещё две пары. Но мы разместились так, чтобы не мешать друг другу. Место хватило бы и на большее количество пар.

– Как ваше здоровье? – учтиво поинтересовался я.

«Современный» танец, по сути, напоминал классический вальс – кружились по кругу, иногда кавалер кружил партнёршу.

– Благодарю, неплохо, – тихо ответила Софья. – А как ваша рука?

– Я же уже говорил, почти в норме.

– Если бы вы сражались в полную силу, такого бы не произошло, – сухо ответила она.

Хм… разгадала, значит?

– Если бы я не сдерживался, тут бы не стоял, – спокойно ответил я. Мы оба понимали, что если я сейчас стану отнекиваться – лишь оскорблю её.

– Настолько велика разница между нами?

– Нет. Но, увы, большего я рассказать не могу.

– Понимаю. У всех нас хватает своих секретов.

– И много ли у вас секретов?

– Имеются.

– Понимаю.

Пару минут мы кружились молча. Затем она вдруг произнесла:

– Я смотрела запись боя. И то, что было после. Почему вы не дали мне упасть? Или не положили на арену, как Евгению Васильевну? – припомнила она мою соперницу из третьего тура.

– Потому что чемпионка не должна лежать на арене.

– Ну так я больше не чемпионка, – зло проговорила София.

– Хорошо. Царица. Царица не должна лежать побеждённой. И не спорьте, у лицея может быть лишь одна Царица и это место нынче занято.

– Вот как… Приятно, что вы настолько высокого мнения обо мне.

Музыка закончилась, мы поклонились друг другу, и я повёл Софью на её место. Алиса довольно улыбалась, Яна, хлопая глазками, пила чай, а Юля – холоднющая Ледяная Королева, сидела с гордо выпрямленной спиной и аккуратно ела маленький бутерброд, проткнутый деревянной шпажкой. Вроде бы такие закуски называются канапе.

После танца за столом пошли разговоры о втором этапе турнира. Алиса попросила Софью поделиться мнением, на кого из участников стоит обратить внимание. На это Царица ответила:

– Я не сомневаюсь, что Аскольд Игоревич сможет пройти этот этап. Особенно если продолжит тренировки и станет тренироваться с тобой. Из участников же… Я бы выделила разве что княжича Астраханского. А кроме него… даже не знаю, может быть, в этом году кто-нибудь новый заблистал?

– Я тоже уверена, что Аскольд выиграет! За победу Аскольда в следующем этапе! – подняла свою чашку с чаем Яна.

– Яна, – укоризненно покачала головой Троекуровой. – Нельзя поднимать тосты за победу до победы.

– Ой, простите, – смутилась младшая из двух Оболенских. – Не так выразилась… Хм, пусть во втором этапе Аскольду сопутствует удача!

– Так-то лучше! – поддержала сестру Алиса.

Снова мы выпили, а затем заговорили о школьных буднях. В один момент, когда разговоры поутихли, Юля встала из-за стола и подошла к граммофонщику, что-то тихо ему сказала. А затем вернулась обратно к столу.

– Одну секунду, ваша светлость, – проговорил парень ей в спину, а через пару мгновений из колонок полилась приятная мелодия. – Господа и дамы, белый танец! Дамы приглашают кавалеров!

Под удивлённые взгляды трёх остальных княжон Юлия грациозно остановилась возле нашего стола, совершенно не обращая на девушек внимания.

– Аскольд Игоревич, – обратилась она ко мне, глядя в глаза. – Не изволите ли подарить даме танец?

– С превеликим удовольствием, Юлия Евгеньевна, – поднялся я и поклонился.