Аномальщик 2

— Логично, — я прокашлялся.

— А ещё, у меня, товарищ Неверов, вопрос. Если бы в кабинете директора не было так удачно подвернувшейся катаны, вы бы чем ящерицу убивать стали?

Я напрягся ещё больше, уже понимая, что на уме у следователя… Пипец мне, похоже. Ну да Орлов с Маратычем поди не кинут?

— У меня не было задачи её убить, товарищ следователь, — ответил я, тем не менее, чётко. — Я планировал лишь отвлечь её на себя, с тем, чтобы протянуть до прибытия подкрепления.

— Звучит, как изощрённый способ самоубийства, — хмыкнул Хмуров, — с учётом её бронирования. А может, вы знали, что в кабинете есть оружие?

— Откуда? — я развёл руками.

— Например, от своих сокурсников, с которыми состояли в сговоре.

Следователь сделал паузу, пристально глядя мне в глаза.

А я сглотнул.

— Вы меня обвиняете? — спросил я прямо.

— Ещё нет, — ухмыльнулся Хмуров. — Но, может, вы хотите прямо сейчас в чём-нибудь признаться?

— Не в чем, — помотал я головой.

— Жаль, — Хмуров пожал плечами. — Что ж, вынужден вас задержать до выяснения. Как и вашу знакомую, Валерию Рысеву. И конечно, вашу напарницу. Очень удачно, что она уже вышла из госпиталя.

Честно говоря, в этот момент я не нашёлся, что сказать. Следователь встал и открыл дверь. Вошли двое, я не рассмотрел, кто по званию.

— Препроводите товарища Неверова в камеру, — приказал им Хмуров. — А вам, товарищ Неверов, рекомендую хорошенько подумать над своими показаниями. Времени у вас будет предостаточно!

На меня надели наручники. Опять, блин. Но на этот раз — за спиной. Вывели в коридор, оттуда в другой… запоминать дорогу я даже не пытался. Потом долго спускались на лифте. Интересно, какой этаж, как глубоко под землёй? Мысли были отстранёнными. Очевидно, глубоко. Запахло сыростью и нечистотами. Ну хоть освещение электрическое, и то ладно. Ещё один коридор, бетонный, железная решётка, ещё одна. Команда «лицом к стене». Меня провели через несколько блок-постов, мимо ряда железных дверей с закрытыми окошками, и, наконец, завели в одну из камер. Наручники сняли, и я остался один.

Ну хоть отлить, наконец, можно, — усмехнулся я своим мыслям.

И растянулся на жёстком матрасе, брошенном на привинченные к полу железные нары.

Вечером покормили какой-то баландой. Ел я без аппетита, даже не чувствуя вкуса еды.

И снова часы ожидания.

Ночь прошла без приключений. Хотя спал ли я? Не помню, кажется, иногда в сон проваливался. Проснулся утром совершенно разбитый.

А после завтрака в двери загремел замок.

— Встать лицом к стене! — донеслась команда.

— Не нужно, — послышался знакомый голос. — Вы можете быть свободны. Проследите, чтобы нашей беседе никто не мешал.

— Есть, товарищ… — тюремщик замялся.

— Свободен, — в голосе говорившего проскользнуло раздражение.

Дверь открылась, и в камеру зашёл старый знакомый, которого я узнал бы из тысячи. Тот самый, крысолицый. Который якобы учёный. Ну да, конечно.

— Иван Иванович, из 2-го главка, — представился он, закрывая за собой дверь. — Побеседуем?

Глава 15 Цена свободы

Иван Иванович сидел в кресле и, надев наушники, внимательно слушал беседу своего объекта разработки со следователем. Последний отработал вежливую просьбу превосходно, как по нотам разыграв переход от дружеской беседы к фактическому обвинению. Оставив при этом Неверову огромное поле для собственных фантазий. Да и камеру Алексею подготовили специальную. Там даже лампочка под потолком едва теплилась, её электрики ограничили в мощности, чтобы она светила неровно, в половину накала.

Параллельно контрразведчик пролистывал имеющиеся данные по службе Неверова, а также системные данные. И данные эти говорили об одном: Неверову невероятно везёт. Правда, это везение не распространялось на ранения, но тем не менее и Неверов, и Бурова выжили там, где другие не смогли бы.

В везение Иван Иванович не верил. Любая случайность — это скрытая закономерность. И по прошествии двух с лишним месяцев наблюдения, он склонялся к тому, что все эти случайности — результат чьей-то поддержки. Кто-то направляет Неверова, присматривает за ним. И две системные директивы, полученные им самим, лично — тому подтверждение.

Осталось выяснить, кто это. Но вот как? Ведь не спросишь в лоб: «А скажи-ка, Алексей, кто тебя курирует?»

Самое смешное в том, что Алексей может и сам не знать! Он может вообще быть именно тем, за кого себя выдаёт, случайным попаданцем. И при этом кто-то изнутри Системы оказывает ему поддержку, ведёт… Куда? Зачем? В чём цель? Если куратор Неверова засел в Центре Управления Системой, то у него и так есть все допуски и знание секретов.

Но что если… Иван Иванович даже усмехнулся своим мыслям, настолько они ему самому показались фантастичными. А с другой стороны… «Отбросьте все невозможное; то, что останется — и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался». Отбрасываем случайное везение, отбрасываем получение доступа к секретам как цель внедрения… Что остаётся?

А остаётся одно простое предположение… И каким бы фантастичным не было допущение, оно отлично объясняет все странности. В ЦУС сидит агент, или из ЦРУ, или из другого мира. Сидит, видимо, давно, и самое главное — без связи со своим центром. И Неверов с его подготовкой прекрасно подходит на роль посыльного что в том, что в другом случае. Да и в Союзе его ничто не держит…

Поэтому вербовать Неверова, конечно, надо. Но так, чтобы никто не догадался. Правда, если неизвестный агент засел в ЦУС, то у него просто широчайшие возможности для отслеживания действий объекта, и скрыть взаимодействие практически нереально. А значит, надо дать Неверову ложную цель вербовки! И история с контрабандой отлично для этого подходит!

Ну а пока пусть клиент помаринуется и сам себя накрутит, как он своим героизмом любимую девушку подставил.

Иван Иванович плотоядно ухмыльнулся.

* * *

— Иван Иванович, из 2-го главка, — представился крысолицый, закрывая за собой дверь. — Побеседуем?

— Разве у меня есть выбор? — буркнул я, вставая со шконки.

Мышцы от неподвижного лежания задеревенели, и тело отзывалось нехотя.

— Конечно, товарищ Неверов. Выбор есть всегда. Но, боюсь, альтернатива нашей беседе вам не понравится.