Аномальщик. Часть 1

— И как тогда? — нетерпеливо сказал я.

— Смотри на меня, — Леший остановился.

Мы пошли сегодня вдвоем. Холод отчего–то остался в лагере. И по пути я пытал Лешего по своему обыкновению, насчет чего–нибудь такого, этакого. Он мне и выдал, что какого фига я хочу необычного от него, если сам могу все увидеть. Но, по моему мнению, ничего такого вокруг не происходило. Прямо сейчас в смысле.

— Для того, чтобы ВИДЕТЬ, для начала надо расфокусировать зрение.

— Это как? — удивился я.

— Есть метод. Смотри на меня. На зрачки глаз.

Леший принялся кидать быстрые взгляды вокруг, зрачки фиксировались на определенном месте на секунду не больше.

— Понял? — спросил он, остановив, в конце концов, взгляд на мне.

— Что делать понял. Только не дошел смысл этого, — ответил я.

— Эх! Пообщался бы ты с Учителями! Смысл! Делай и поймешь!

Он двинул дальше, ворча под нос. Кажется, я уже начал доставать всех своим желанием понять для чего и зачем.

— На самом деле, не так важно, что ты делаешь — вдруг сказал Леший, когда мы молча прошагали минут десять — на самом деле мир не простой. Он еще проще, чем ты думаешь. Сложным его делает вот это.

Он постучал согнутым указательным пальцем по голове.

— Именно там рождаются системы, описывающие мир. Во всем, что мы встречаем, мы начинаем искать признаки похожести на то, что уже встроено в какую–нибудь систему. Так и получается окружающий мир.

Он остановился, огляделся вокруг.

— Ага, — он показал рукой направление и вновь пошагал. — Понимаешь, на самом деле не так уж и важно, что ты делаешь. Главное остановиться, вырваться из этой бесконечной оценки всего. Попробовать увидеть не ПРИЗНАКИ ПОХОЖЕСТИ, а СУТЬ того, что видишь.

Он замолчал, вновь о чем–то задумавшись. Я не решился нарушать его ход повествования своими комментариями и терпеливо ждал продолжения. К тому же, если честно, не совсем понимал, о чем это он. Слова то знакомые, но как–то ускользал смысл. А он был, чувствовалось, что есть какая–то своеобразная основа…

— Как ты думаешь, зачем это нужно? — Леший показал назад, видимо подразумевая ту демонстрацию с глазами.

— Чтоб расфокусироваться? — предположил я.

— Ну, в общем, и это тоже, но самое главное, ты при этом обрываешь привязки, ориентиры для составления ПОНЯТНОЙ картинки.

На меня почему–то стало накатывать раздражение. Хотя… Если разобраться, причины в нем были. Почему Леший преподносит свои слова, как истину? Нет, вероятно, имели место явления, подтверждающие его теорию, но, сколько таких теорий? Его, лишь одна из них. Почему я должен ему верить?

— А все–таки, зачем это нужно делать? — спросил я, стараясь все же не пускать в голос охватившее меня чувство.

Леший обернулся, внимательно посмотрел на меня.

— Поверь, нужно. Когда придет время, и ты это примешь.

— Блин, как всегда, — пробормотал я тихо. — Только доходишь до сути, тебе говорят эти слова.

Несмотря на то, что я не стремился быть услышанным, Леший уловил мое недовольство. И улыбнулся!

— Ты что же, думаешь, я хочу что–то скрыть от тебя? — он покачал головой. — Нет, поверь. Вот ты сейчас испытываешь раздражение, да, нет?

Я промолчал.

— А знаешь из–за чего это? Из–за того, что не можешь воспринять информацию. И теперь, что бы я не говорил, в том числе и эти слова, ты их просто откинешь и все. Поэтому мы поговорим попозже. А пока идем, уже почти пришли.

Леший развернулся и бодро пошагал дальше. Я немного постоял, и пошел следом. Странное дело, но червячок недовольства, поселившийся было в груди, практически исчез…

… На этот холм лезть, желания не было абсолютно. Мы как одноименные полюса магнита, можем быть рядом, но на определенном расстоянии отталкиваемся… Чему я, в общем–то, не сопротивлялся. На пару с Лешим мы обошли этот холм, он при этом что–то бормотал себе под нос.

— И что это? — спросил я, увидев, что он расслабился и достал сигареты.

— Весьма нехорошее место, — ответил он, прикуривая. — На таком же, только посильнее и побольше в свое время погибла целая группа исследователей. Слыхал может, про ребят из УрГУ?

— Да, что–то такое, где–то слышал. Или читал. И что с ними произошло?

— Да поехали они всем составом на одну горушку, под Челябинском. Аппаратуры набрали, профессор даже с ними какой–то был. Словам местных, что ту гору прозвали Чертовой, ноль внимания. Заночевать они решили на этой самой горе.

Леший сделал паузу, выпустив дым изо рта.

— Так вот, — продолжил он. — Потерялись они было. Утром нашли их лагерь, в нем никого не было. Тут и начался кипеж. Нашли их недалеко, но не в одном месте, а в разных сторонах от лагеря. Все они были мертвы. Такое ощущение, что они разбегались кто куда. Палатки были взрезаны изнутри, а на лицах застыло выражение дикого ужаса. Умерли от шока.

— Круто, — помотал я головой, прогоняя наваждение. — А это что, типа нее же?

Я показал в сторону холма.

— Типа, — покивал головой Леший. — Кстати, та история, которую ты приносил, о таком же месте.

— Вот как, — я в задумчивости потер подбородок. — И что же это за места все — таки?

— Ворота. Прокол. Переход, — Леший рассказывая, прошел к поваленному дереву, сел. — Кто как называет.

— А кто–нибудь проверял? — спросил я, садясь рядом и доставая свои сигареты.

— Конечно. Попадают туда люди иногда. Кое–кто и вернуться умудряется. Вот только кто специально, именно ради проверки, туда пошел, еще никто …

Тут голос Лешего неожиданно пересекся, словно он давил сильную и очень негативную эмоцию. Взглянув на его окаменевшее лицо, я предпочел помолчать.

— Короче не знаем мы, что там. И как понимаешь, желающих туда сходить нет, — Леший выбросил окурок, но вновь достал сигарету.

— А эти Фениксы, — осторожно спросил я. — Они там были?

Лицо Лешего мгновенно напряглось, но тут же расслабилось. Впрочем, не знаю, заметил бы эту смену настроений, кто посторонний. Это у меня привычка изучать мимику всех, с кем я контактирую долгое время. На взгляд со стороны. парни превосходно владеют собой.

— Да кто их знает, — махнул рукой Леший. — Что они и где, хрен угадаешь.