Аномальщики. Трилогия

– Фу, прорвались-таки, - с трудом устраиваясь в узком пластиковом кресле, облегчённо выдохнул сеньор Кастильо.
– Уже и не чаял.... Отличное местечко. И обзор - практически безупречный. Слов нет, - после непродолжительной паузы заливисто хихикнул.

– Чего смешного?
– невозмутимо поинтересовался Макс.

– "Максимилиан", понимаешь.Упасть и не встать, как ты, бездельник, любишь говорить.

– А что, собственно, такого? Очень даже прилично звучит - для всяких официальных случаев и торжественных церемоний.... Вот, представь, старина, такую поучительную и завлекательную картинку.Решу я как-нибудь, наплевав на все краеугольные принципы упёртого холостяка, жениться...

– Неужели?

– А ты - представь.... Торжественная церемония, посвящённая моему бракосочетанию. Приглашённых гостей собралось - человек пятьсот. Может, и вся тысяча. Почитай, со всего Мира съехались. Почтенный католический собор.... Почему - католический? Ну, так, мол, невеста захотела, а я, будучи человеком широких взглядов, спорить не стал.... Итак, тишина, полное и нескончаемое величие. Таинственно мерцают, слегка потрескивая, свечи. Аромат ладана...

– В католических службах ладан практически не используется, - недоверчиво хмыкнул Мегре.
– Насколько я знаю.

– Серьёзно? Был не в курсе, извини.... Так вот. Стою это я - весь такой образцово-показательный жених "сам из себя". В умопомрачительном угольно-чёрном смокинге от самого Версаче. Беленькая кружевная рубашка. Ботиночки - "Норимар". Светло-салатная бабочка на мужественной шее. Носки, трусы и пять упаковок презервативов в правом кармане брюк - того же изящного колера. Всё, как и полагается. Знатный и заслуженный кабальеро, решивший стать родоначальником нового мафиозного клана, короче говоря.... А рядом - невеста. Нежная и трепетная такая. Вся в белом, естественно. Кстати, белый - цвет невинности.... Такая вся симпатичная из себя: среднего роста, но очень и очень стройная-грациозная. Черноволосая, понятное дело. Милая и нежная. Веснушчатая. С небрежно растрёпанными волосами. Вот.... И тут величественный седовласый священник (епископ, кардинал, сам Папа Римский?), торжественно вопрошает, мол: - "Согласен ли ты, благородный и уважаемый Максимилиан Соколофф, так тебя, морду белобрысую, и растак, взять в жёны эту рабу Божью?"... Как тебе, напарник, такая картинка?

– Нормально. Одобряю.... А как невесту-то зовут?

– Мария Бурручага, ёжики колючие. Только так. И никак - иначе. Гадом последним буду.... Ладно, заканчиваем с пространными и легкомысленными разговорами. Успеем ещё вволю помечтать и посплетничать. Народ прибывает...

Вскоре все места на Главной трибуне были заняты. Естественно, чёрт знает кем: проще сказать, кого там не было - нормальных и обычных людей, вот кого.

– Слышь, принц хренов, не наглей, - по-честному предупредил Максим соседа справа, беспардонно орудующего худым костлявым локтем.
– Если ты, харя носатая, вырядился под Наследника английской Короны, то это не даёт тебе право, мать твою...

– Что такое, смерд?
– высокомерно подрагивая тёмно-рыжими бакенбардами, возмутился сосед.
– Совсем поляны не видишь? Со зрением плохо? Не осознаёшь, рожа в шляпе, с кем, червь земной, говоришь? Да я тебя...

Пришлось, понятное дело, ткнуть наглецу - указательным пальцем - в нужную болевую точку, после чего он тут же успокоился и, благостно сложив ладошки на тощем животе, задремал.

– Будь поосторожней с профессиональными навыками, - шёпотом посоветовал наблюдательный Мегре.
– Чай, не на учебном полигоне спецназа. А если это - самый настоящий и натуральныйпринц Чарльз? Что тогда?

– От прошлогодней сахарной свеклы - высокая ботва, - неуклюже отшутился Макс.
– Кто из нас принц - ещё большой-большой вопрос.Вот, женюсь на черноволосой принцессе своего глупого и доверчивого сердца, и тоже - в миг - стану знатным принцем.... Разве нет?

– М-м-м...

– И лишь загадочное мычание было ему ответом.... Всё, закончили шептаться. Кажется, начинается...

На высокий квадратный подиум, возведённый рядом с Главной трибуной и украшенный несколькими солидными микрофонами, по длинной лестнице поднялись - бок о бок, и дружно позвякивая крохотными колокольчиками-бубенчиками, - два шута. Один - низенький, приземистый и пузатый. Второй, наоборот, высокий и субтильный.

"Странно, в моём недавнем "выпуклом" сне шут был всего один", - слегка удивился Максим.
– "Впрочем, вещие сны, они же не дословно, так сказать, предсказывают будущее, а только в общих чертах. Вот, того же сеньора Мануэля Кастильо, например, в том сне не было и в помине. А сейчас он, безусловно, есть. Сидит себе рядышком, усатик, как ни в чём не бывало.... Кстати, от него очень даже приятно пахнет: морской утренней свежестью и - совсем чуть-чуть - колодезной осенней водой, в которую нападало багряных и тёмно-жёлтых листьев, облетевших-опавших с осин.... Интересно, а каким парфюмом он пользуется? Надо будет обязательно поинтересоваться...".

Первым слово (на испанском языке), взял толстый шут - долго и красочно говорил о незабываемых красотах этих благословенных краёв: о "вечнозелёных и беспокойных джунглях, которые не засыпают никогда", о "голубых далёких горах, полных неизъяснимой печали и зовущих в дорогу - прочь от родного очага", о "стадах белоснежных лам, пугливых и грациозных, как наши детские сны", о "Великом и несравненном Карибском море", о "песчаных белоснежных пляжах означенного моря, на которых так любят загорать самые симпатичные и стройные девушки этого Мира", и о "яркой многоцветной радуге, которая призвана соединять любящие сердца...".

– Очень мило, - растрогался впечатлительный Мегре.
– Хорошо и душевно сказано, будь я проклят.... Только, вот, что это ещёза "многоцветная радуга" такая, играющая - под здешними Южными Созвездиями - роль Амура со стрелами?

– О, это очень симпатичная, слезливая и, главное, страшно-романтичная история, - неожиданно ожил "костюмированный" принц Чарльз.
– Вернее, старинная-старинная легенда - "О непорочной девице Анхелине Томпсон и об её жёлтой розе". Попросите кого-нибудь из местных рассказать. Обещаю, что не пожалеете. Настоятельно рекомендую - в качестве непревзойдённого и умелого рассказчика - сеньора Луиса Романо. Весьма достойный и красноречивый джентльмен. Весьма...

Ожил, высказался и вновь, крепко зажмурив глаза, умиротворённо засопел.

Тем временем, пузатый шут замолчал, и разговорную эстафету (по-английски), подхватил его тощий коллега, тут же начавший петь цветастые и многословные дифирамбы "древним и красочным традициям", а также "благородным людям, регулярно помогающим эти вышеупомянутые традиции чтить-развивать самым достойным и весёлым образом...".

"Всё понятно", - мысленно усмехнулся Макс.
– "Толстый шут выдвинут от местных городских Властей. А субтильный является, чтоб мне по субботам в баню никогда не ходить, официальным и полномочным представителем банкирского семейства Ротшильдов. Следовательно, именно тощему шуту и следует уделить самое пристальное внимание. Если, конечно, такая возможность представится...".

Приветственные речи, наконец-таки, завершились, и шуты - поочерёдно и на разных языках - торжественно объявили, мол: - "Юбилейный, семьдесят пятый по счёту "Карнавал Святого Джедди, Покровителя диких камышовых котов и кошек", объявляется открытым! Веселитесь, добропорядочные граждане и гражданки!".

И означенные граждане и гражданки, естественно, не заставили себя долго просить и уговаривать. Это в том смысле, что всё вокруг тут же заполнилось восторженными воплями-визгами, а также нескончаемым грохотом от запускаемых в ночное небо ярких петард и многоцветных фейерверков. Уточняю, от многих сотен (если, конечно, не тысяч), запускаемых петард и фейерверков.