Аномалы. Тайная книга
Шрифт:
— Да… Нет, Капитан не у них. Но я не знаю, жив он или мертв.
Ей захотелось всхлипнуть и прижаться к его плечу — оно у Воина было крепким, широким, по-настоящему мужским — но тут натура ее взяла свое, и Яна вскочила, сжав маленькие кулаки, повернулась к Борису.
— Эти сволочи снова схватили нас и запихнули сюда! Будто мы… как скот! Бараны в загоне!
Он взял ее за плечо, снова усадил.
— Расскажи все, что с вами было, Янка.
Она отвыкла, чтобы к ней обращались по имени — Артур настаивал, чтобы все использовали новые прозвища, ему это казалось важным, будто такое обращение
Яна принялась рассказывать — быстро и сбивчиво.
— Кто навел на вас этих людей в шлемах? — спросил он наконец.
— Не знаю.
— Странное совпадение. Вскоре после того, как вы туда пришли, но не сразу, словно дали сутки для чего-то. Слушай, — он встал. — Мне надо уходить. Я одно хочу сказать: Жреца… Артура надо остановить.
— Остановить Артура? — не поняла Яна. — О чем ты?
— Все вы плохо знаете его. Он всю жизнь хотел доказать отцу, которому на нас наплевать, что сильный и умный. Что круче отца. И сейчас Артур не собирается жить в мире с нормальными людьми. Он хочет сделать что-то… Хочет сделать что-то нехорошее. Ему нужна встреча с Сущностью. Я пока не знаю, для чего, но ее нельзя допустить.
— Да с чего ты все это взял?! — Яна не поверила Боре и возмутилась. — Он же твой брат! Артур хотел вернуться сюда и освободить вас с Аленкой!
Борис снова качнул головой.
— Артуру на меня наплевать еще больше, чем отцу — на нас двоих. Он меня не любит с тех пор, как я разобрался, что он собой представляет. Понимаешь, он плохо относится к тем, кто недолюбливает его. А я хорошо знаю его настоящую натуру.
— Артур — один из самых… самых самодостаточных людей, которых я знаю! — возразила Яна.
— Нет, он один из самых нуждающихся в уважении, — поправил Борис. — Даже в почитании. И он в жизни не стал бы рисковать ради меня. Одного я не понимаю, для чего он вас двоих выручал, дожидался в Зоне… В чем твой дар?
— Я — подавитель, — пояснила она. — Могу глушить чужие способности. Не всегда, то есть от меня это не зависит. Артур учил меня стимулировать область мозга, ответственную за дар, и… Или, скорее, он учился сам.
Борис, насторожившись, в упор поглядел на нее.
— Он учился стимулировать твой дар? Но сама ты…
— Сама я все еще не умею. Что это значит? Я нужна была ему, чтобы научиться подавлять чужие…
Тут он вскинул руку. Из коридора донеслись приближающиеся шаги, и Борис попятился к шкафу.
— Я ухожу. Янка, мы скоро встретимся, но запомни: Артура надо остановить. Нельзя, чтобы он встретился с Сущностью, чем бы она ни была. Случится что-то очень плохое. Алена подглядела его грезы, сны о будущем… Она чуть не сошла с ума.
Щелкнул замок в двери. Борис шагнул в угол за шкаф, продолжая говорить:
— Сядь! Сядь и не смотри.
Дверь стала раскрываться.
— Не смотри!
Яна отвернулась. Мир качнулся, темными клубами взвились тени…
Дверь раскрылась, включился свет, и в комнату, потирая ладони, шагнул Яков Мирославович Вертинский в сопровождении двух лаборантов.
— Ну-с, голубушка, —
сказал он с деланой сердечностью, — пойдемте со мной, пожалуйста.Шагнув к медику, Яна украдкой кинула взгляд через плечо, в угол за шкафом — там никого не было.
Глава 6
ПСИ-ФРОНТ
28 часов до Контакта
Начало вечереть, когда Егерь с Васяней доставили Стаса на московскую явку Пси-Фронта. Уложив аномала в кровать, Егерь осмотрелся. Плохо обставленная двухкомнатная квартира, ободранные бумажные обои, лампочки без абажуров под облезлым потолком… В маленькой комнате, кроме койки, стоял одинокий табурет да большой ящик, заменяющий стол. В большой был только платяной шкаф и два матраца на полу.
— Для чего это место используют? — спросил Егерь, поправляя ремень портфеля на правом плече. Левое ныло, рукой он старался без необходимости не двигать.
Васяня неподвижно глядел ему в переносицу.
В Москве курьер стал другим, причем переменился резко. Всю дорогу он болтал, немного снисходительно задавал вопросы, на которые Егерь отвечал скупо и односложно, а в городе вдруг замолчал. Движения, до того расхлябанные, вялые, стали четкими и скупыми, глаза перестали бегать, в них появилось что-то нездоровое и пугающее. Егерь понял: Васяня вошел в фазу отростка. Это слово упомянул Гуннар незадолго до смерти.
— Явочная квартира, — почти не размыкая губ, произнес Васяня. Кровь отлила от его лица еще в машине, он был бледен, губы побелели. А еще этот взгляд в верхнюю часть переносицы… Егерь был знаком с этим приемом: если хочешь, чтобы собеседник думал, будто ты ничего не скрываешь и в разговоре честно глядишь в лицо, но если при этом ты не желаешь выдавать своих чувств, смотри именно так. Это производит впечатление, будто ты открыто глядишь собеседнику в глаза.
Было и кое-что еще. Егерь даже не сразу смог сообразить, в чем дело — взгляд курьера расфокусировался, стал отрешенным, и это производило гнетущее впечатление.
— Кто останавливается в этой квартире? — спросил охотник.
— Иногородние. Когда надо сделать дело в Москве.
Речь тоже изменилась, стала отрывистой. Егерь припомнил Холостого, как называли одного московского охотника, которому они с Величко как-то помогали вычислить и стереть одержимую в Чертаново. Холостой вел себя похоже, тоже говорил рублеными фразами, даже интонациями Васяня напоминал его, и глядел тот охотник так же.
— Жди, — приказал курьер. — Я доложу. Вернусь быстро.
— Харчи здесь имеются? — Егерь направился на кухню.
Васяня не ответил. Открыл дверь и уже с лестницы спросил:
— Этот не очнется?
— Не должен, вторую таблетку ему недавно дал.
Хлопнула входная дверь, щелкнул замок, и Егерь сразу вернулся в комнату. Стас сел на кровати.
— За ним, — скомандовал охотник, направляясь к двери. — Тихо, слушай меня и делай, что скажу.
Вскочив, Стас поспешил следом. На гвозде возле двери висел ключ. Сорвав его, Егерь вслушался. Шаги, приглушенно доносящиеся с лестницы, смолкли. Квартира находилась на третьем этаже старой пятиэтажки на окраине города. Лифта в подъезде не было.