Античная наркомафия 4
Шрифт:
— Старика ей поручили, — сообщила мне спутница, проследившая взглядом за указующим жестом наставницы, — Но не такого дряхлого, как мне — противно, конечно, придётся пересилить себя, но должна справиться. А теперь — облапь-ка меня покрепче, да поувлечённее, и не туда смотри, а на меня…
Пятой была массилийка, из-за которой мы и затеяли весь этот спектакль, и ради такого дела я даже в вырез ниже пояса к Меропе рукой залез.
— Отлично сработали! Тебя ей показывают! Ну-ка, взгляни на неё мельком, а потом меня поцелуй и облапь поразвратнее!
— Могут передумать?
— Не должны бы, раз «выпавший» жребий уже объявлен, но мало ли что…
Инструктируемая как раз высматривала меня, когда
— Скисла! — заметила гетера, — Теперь меня глазами прожечь норовит как врага — вот и помогай таким после этого, хи-хи! — я раздул эфирку, прикрыв и её, потому как эфирку массилийки тоже заценить успел — сильна, чертовка! Если таковы же были и те средневековые ведьмы — млять, можно тогда понять и тех средневековых инквизиторов!
Шестая, как и ожидалось, получила нормальный вариант, аналогичный двум первым. Собственно, по мнению гортинки, и четвёртой наставницы «вытянули» старика исключительно «для приличия» — чтоб не так резко бросалось в глаза явное заваливание СЛИШКОМ перспективных спартанки и массилийки.
На этом фиктивном розыгрыше выпускных испытаний, вообще-то говоря, и заканчивалась культурная программа смотрин свежего пополнения гетер. Удалились с пением хвалебного гимна в честь Афродиты получившие свои задания аулетриды, удалились вслед за ними и их подставницы… тьфу, наставницы, гулко ударил бронзовый гонг, и с края площади раздались восторженные вопли — это толпа коринфских гегемонов хлынула к храму, спеша принять участие в служении богине через многострадальные передки второсортных гетер и храмовых жриц-иеродул.
— Скорее! — поторопила гортинка, — Здесь сейчас будет не продохнуть!
Мы устремились к ступеням храма, на которых и полагалось послужить богине, стремясь попасть первыми — я резко вырвался вперёд и буквально выдернул критянку на буксире так, что у той глаза на лоб полезли. Млять, сразу видно, что не выстаивали эти античные греки в советских очередях и не штурмовали битком набитые дражайшими согражданами советские автобысы и электрички! Но сориентировалась она быстро — выбрала местечко почище, уселась поудобнее почти на краешек, задрала подол пеплоса, откинулась назад, опёрлась на локти и раздвинула ноги:
— Пристраивайся!
На каменюках, конечно, смак совсем не тот, но она мне помогла — ага, своими нутряными мышцами, пускай и ни разу не чемпионскими, но тоже тренированными, и вышло очень даже неплохо…
— Нет, в меня! Всё должно быть по-настоящему! — гетера обхватила меня ногами, не давая вытащить «инструмент», да с такой силой, что пришлось в натуре кончать в неё, — Вот так… Таков обычай… А теперь — посторонись-ка!
Только я последовал доброму совету, как эта оторва — ага, исключительно нутряными мышцами — «выплюнула» из звизды всё, что я ей туда впрыснул. Читал в своё время и про такой ихний профессиональный навык, но прочитать — одно, а собственными глазами увидеть — совсем другое. Понятно, что это не для предохранения, а для понтов, но понты эффектные, надо отдать должное…
Следующим она обслужила моего шурина, вслед за ним приняла выбранного третьим испанца-охранника. Рядом ухмыляется уже «отстрелявшийся» в её подругу Гелиодору Васькин, близится к финалу Володя, готовится сменить его Серёга. А кругом рёв, гвалт, бабий визг — гегемоны дорвались до халявы. Слева в десятке шагов лаются, не поделив бабу, чуть дальше уже и дерутся, справа на таком же примерно расстоянии бабу поделили к обоюдному согласию, но своему, а не ейному, и она уже не визжит, а ревёт белугой — млять, не иначе, как производственная травма назревает. Сзади одну вообще вниз стащили,
и ей явно предстоит быть пущенной по кругу…— Ты-то куда лезешь?! Не видишь, что ли — я уже троих обслужила! — очистив нутро от «подарка» моего бодигарда, Меропа решительно одёрнула подол и встала, — Вот так-то и приходится служить Афродите тем из нас, кто не справляется с заданием и не получает высшего разряда, — она приняла от ведущей учёт жрицы медный жетон на шнурке и торжественно надела его на шею, — Уфф, хвала Афродите! Что мне теперь нужно — так это хорошая ванна!
Рядом аналогичным манером получила свидетельство о честно отработанной сексуальной повинности и Гелиодора, и мы принялись проталкиваться с обеими гетерами через царящий на площади бедлам к выходу — прямо сквозь прущую навстречу толпу всё новых и новых коринфских гегемонов. Представляю, что там вскоре будет твориться! В общем, покидали мы Акрокоринф в хорошем настроении и с твёрдым сознанием хорошо исполненного долга…
Зарулили в баню — и не «заодно и помыться», а просто помыться, потому как ни на баб уже не тянет, ни на бухло. Ну, разбавленного только винца попили исключительно для утоления жажды. Я ведь уже упоминал, кажется, что не пьют обычно на югах просто воду? Хреновая она там, так что слабенькое вино как раз и предназначено для разбавления и питья вместо воды. В общем, помылись, освежились — красота, кто понимает. Ну, не сауна, конечно, ни разу, больше турецкую напоминает. Точнее — это турецкая напоминает греческую, потому как с неё практически один в один и слизана. Но дикари, млять, ещё те — они даже мыла не знают! Гребиптяне знают, финикийцы знают — ну, не такое, как привычное нам современное кусковое, а вроде геля на оливковом масле, но во всём остальном это именно мыло, нормально мылящееся. А эти олухи царя небесного вместо мыла чистым оливковым маслом пользуются. Натрёшься им и отскребаешь его потом вместе с грязью специальной деревянной или костяной лопаточкой. Извращенцы, млять!
Вернулись на постоялый двор, плотненько пообедали, перекурили, даже сиесту после трудов праведных себе позволили, в ходе которой и продрыхли мирно до ужина. Ну, я-то больше дремал, да медитировал, но не один ли хрен? Поужинали, курим, да над греками зубоскалим:
— Римляне ведь у кого свой разврат переймут? — риторически вопрошал Серёга, — Разве не у этих культурных гегемонов?
— Но у римлян он будет масштабнее, — заметил Володя.
— Ну, не скажи! Ну, будут оргии в домусах и на виллах отдельных шишек — хрен ли это за масштабы? Пара сотен от силы будет шалить, а весь остальной миллионный город — только судачить об ихних шалостях. И наверняка в сильно преувеличенном виде.
— А по лупанариям шляться тоже одни только шишки римские будут?
— Ну и хрен ли те лупанарии? Тут, можно подумать, борделей меньше! А в храме сколько шлюх? Ну, не тысяча, конечно, это тоже здорово преувеличивают, но несколько сотен реально ведь есть!
— В карфагенском храме Астарты — и то гораздо меньше, — добавил я.
— Вот именно! А у римлян жрицы ихней Венеры разве ж такие шалавы? Да и тоже их там с гулькин хрен! А что мы тут сегодня наблюдали? Если это не массовая «народная» оргия, то что это тогда?
— А римские Вакханалии? — напомнил Васкес.
— Так они когда ещё будут-то? И опять же, у кого переймут? У тех же греков — с Дионисий греческих и будут слямзены! Так что римляне — жалкие подражатели, а греки, получается, по части массового млятства — впереди планеты всей!
— Вдобавок, у римлян Вакханалии будут запрещены, и их участников будут преследовать как тоталитарную секту, а у греков их Дионисии считаются нормальным явлением — солидные замужние бабы — и те участвовать могут, — припомнилось мне, — И кажется, вплоть до христианских времён хулиганить будут…