Античная наркомафия-8

– Раза в три дешевле, чем это?

– Нет, за все три - раза в полтора. Не у одного только тебя будут ещё и младшие сыновья, - и мы с ним рассмеялись, - Но обиднее всего, что и когда мы тут развернёмся - всё равно только полуфабрикаты делать придётся. Что ты там насчёт Алариха шаманил?
– мы снова рассмеялись, - Чтоб им Везувий с Этной вместе покоя не давали, чтоб их трясло через день, чтоб у них гракховщины со спартаковщинами каждое поколение случались!
– пожелал я средиземноморскому гегемону, глазастость которого осложняет нам жизнь.

– Ну, хотя бы уж полуфабрикатов хороших для Атлантиды прибавится.

– Ага, с дурной овцы - хоть шерсти клок.

Сапёры уже укладывали настил на последний пролёт моста, когда показалась на тропе высланная вперёд кавалерийская турма, командир которой сообщил о подходе уже и основных сил. За ними показалась и остальная конная ала, а после неё - голова колонны пехоты. Когорта лучников, за ней - когорта тяжеловооружённых легионеров. Принятый у нас походный порядок предусматривает чередование тяжёлой пехоты со вспомогательной лёгкой. Обоз, скорее всего, следует в середине колонны. Естественно, так оно и оказалось. Мост как раз закончили, конница проехала по нему на тот берег, разбившись на турмы, а пехотные когорты ещё на подходе растягивали интервалы, разделялись на центурии и по команде центурионов переходили на шаг не в ногу, которым и проходили мост. Лучники, легионеры, пращники, снова легионеры, снова пращники, командир колонны со штабом и охраной - Волний помахал рукой Кайсару на телеге связи, и тот помахал ему в ответ - и снова тяжёлая пехота, за ней обоз. Замыкающая колонну кавалерийская ала вступила на мост, когда на том берегу уже кипела работа по разбивке и обустройству лагеря. Перешли на тот берег и мы.

– Так что ты там про Олисипо вчера рассказать мне пытался?
– спросил Волний за обедом Кайсара, - Связь такая была, что я и четверти не разобрал.

– Это не слыхать надо было!
– отозвался тот, - Это надо было видеть! Сапроний же с легионом в устье реки паромами переправлялся, а нас бастулоны высадили западнее, на берег бухты. Лёгкая лузитанская когорта десантировалась прямо у самого города, а они же с виду - бандиты бандитами, хрен скажешь по ним, что наши. Финики и так-то видят дикарей каких-то нездешних вместо наших турдетан, да ещё и с ладей высадившихся...

– Приняли за пиратский набег!
– въехал мой наследник.

– Именно!
– и они оба расхохотались, - Так это ещё ладно! Мато наш просёк это дело и хохму отчебучил. Как раз его центурия в боковом охранении со стороны города, а центурион же знакомый, из общины Ротунда.

– В которой и наш Грат?

– Она самая, так они с ним ещё и хорошие приятели. В общем, для прикола они провели центурию вообще по предместью - Мато свои полцентурии по внешнему краю, а центурион свою половину - вообще вдоль самой городской стены. Представляешь, какой там был переполох! Никто, конечно, не хулиганил, просто пробежались трусцой, но ведь финики-то перебздели до усрачки!
– они снова рассмеялись, а судя по гоготу легионеров, им рассказывалось то же самое.

– Но самый прикол вышел ближе к выходу. Царёныш же наш - тоже приколист ещё тот. Опционит же в кавалерии, а его алу тоже ближе к городу выдвинули, он со своей турмой как раз впереди, увидел эту хохму наших лузитан, ну и сам с другого конца налёт на предместье изобразил. Бабы там визг подняли, от него к воротам бегут, а там уже наши лузитаны, и от них такие же перешуганные кошёлки бегут навстречу этим, да и ворота же заперли с перепугу, на стене суетятся - в осаду сели, короче, - тут уж я и сам не выдержал и расхохотался вместе с ними, - Оставшиеся снаружи кто сдаётся, кто из предместья уже бежит, там полуцентурии Мато попадаются и тоже сдаются, но часть-то проскочила мимо них, выбегают, им навстречу когорта тяжёлой пехоты, они к ней - спасите, типа, скорее от бандитов, а их из строя тоже по-лузитански окликают!
– мы снова легли лежмя со смеху.

– Первая Лузитанская?
– спросил я, отсмеявшись.

– Вторая, - уточнил Кайсар, - Первая при самом Сапронии вместе с легионными, а Вторая десантировалась с нами вслед за этими хохмачами, мы как раз следом за ней, так что я эту картину собственными глазами наблюдал. Вот смеху-то было, когда наконец все разобрались! Мато с его центурионом и царёныша Сапроний, конечно, отчехвостил потом за такие шутки, но тогда и сам смеялся вместе со всеми...

Две линейных лузитанских когорты ни в один из наших легионов не входят, а считаются официально отдельными и вспомогательными, но обе ничем не отличаются от легионных и укомплектованы лузитанскими бойцами, успевшими послужить легионерами в прошлые призывы. Легионов у нас как было три, так три и остаётся, но как у римлян к легионам добавляются вспомогательные войска союзников, включая и когорты латинян, вооружённых и обученных аналогично легионерам, хоть сейчас объединяй их центурии в манипулы и своди в отдельные латинские легионы, так и у нас такого же легионного типа отдельные когорты имеются, которые мы в легион не сводим, дабы гусей римских зря не дразнить. Но контингент накапливается, и хотя никто официально не говорит, что вот эти две линейных лузитанских когорты - заготовка будущего Первого Лузитанского легиона, и разговоры такие пресекаются сходу, умному ведь и самого факта достаточно. И путь в них тоже понятен - послужи сперва в турдетанских подразделениях трёх уже имеющихся турдетанских легионов, и как наберётся вас таких достаточно на очередную лузитанскую когорту - будут хорошие шансы в очередной призыв попасть в неё. Наберётся десять - ну, официально-то легиона не будет, но ведь из кулуарных-то разговоров всем давно всё и так понятно. Четвёртого Турдетанского тоже нет, хотя отдельных когорт уже больше десяти - в прошлом году дюжина уже развёртывалась. Будет приказ - будет и легион. Что значит, от кого? От кого надо, от того и будет, когда понадобится, и аттставить тут разговорчики несанкционированные в строю. Вам шашечки или ехать?

– Потом, когда финики в городе успокоились, и в лузитанских деревнях вокруг него суматоха улеглась, Ликут и его окрестные вожди с Сапронием встретились. О чём у них переговоры были, нам никто не доложил, но понятно, что весь этот официоз - просто спектакль. Даже большинству лузитанской деревенщины понятно, что никакого приказа о созыве ополчения для сопротивления оккупантам не будет, так что пошумели немного их крикуны, да и умолкли, а паромную переправу расширять и лагерь строить ещё и людей в помощь местный вождь прислал. К вечеру подошли ещё три вспомогательные когорты, а нам объявили, что утром Сапроний с половиной легиона выдвигается на север, а другая половина, наша - переправляется обратно, движется сюда и ждёт дальнейших приказов. И так уже понятно, что по эту сторону Тага будем выдвигаться, но когда, не говорят.

– Как только, так сразу, - заверил я его, - К лимесу должны подойти собранные подкрепления и сменить войска на нём, а они уже - выдвинуться сюда. Половина займёт лагерь, вторая усилит ваш полулегион. А к востоку отсюда должен выдвинуться Рузир с половиной Второго Турдетанского, который движется на север по нашей оккупационной полосе на востоке параллельно с римским Пятым Дальнеиспанским. Вот как мы дождёмся его, так тогда все вместе и двинемся дальше.

– Сплошным фронтом?

– Ну, не сплошным - где столько войск на сплошной набрать? Согласованным, скажем так. Веттоны не смогут помочь ни кельтиберам, ни лузитанам - их самих теснят Альбин и Рузир. Лузитаны не смогут помочь веттонам - их самих будет теснить Сапроний вдоль побережья, а мы - здесь, между ним и Рузиром. Хоть сплошного фронта нет, но есть связь и взаимодействие, а противник хоть и тоже соприкасается, но разобщён - кто пойдёт защищать чужие земли, когда свои в опасности? И с севера же непонятно, чего ожидать - то ли на помощь придут, то ли сами в спину ударят. По этой причине, например, ареваки с вакцеями не могут послать всех своих войск на помощь южным кельтиберам и веттонам - у самих за спиной астуры с кантабрами, которым тоже палец в рот не клади, а у северных лузитан тоже своя проблема - галлеки, на которых оглядываться приходится...

А после обеда к нам с легатом Второго Турдетанского заявился Ликут - ага, тот самый и собственной персоной. Пять местных вождей в качестве протокольной свиты и два дружинника-телохранителя в кольчугах и шлемах моей оружейной мануфактуры - не при параде, но и не совсем уж частный визит, а эдакий полуофициальный. Ну, оно как раз и к лучшему - не будет дурацких лицемерных речей "о чём положено", на которые жалко тратить время, а будет говориться дело, ради которого тутошний монарх к нам и прибыл. На это же и визит именно к нам намекает - не к Сапронию как к главноеомандующему и не к Рузиру как к наследнику Миликона, а к легату и ко мне. Легат Сапронию подчинён, а я, кем бы ни был в Оссонобе, в этой военной кампании просто префект кавалерийской алы и приданных ей подразделений и в этом качестве подчиняюсь легату, покуда состою в его военной группировке. Оба мы не того калибра, чтобы нам официальные дипломатические визиты наносить и протокольной клоунадой мозги нам компостировать.

– Вожди на севере долины отказали мне в повиновении и хотят воевать с вами, но грозят войной и мне, - сообщил нам Ликут, - Назавтра я намерен объявить сбор войск со всех повинующихся мне общин, но положение-то ведь у нас с вами двусмысленное, - мы все переглянулись и рассмеялись.

Двусмысленное - это мягко сказано. Дурацкое - так будет точнее. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, короче. Афишировать наши особые отношения официально как-то не с руки ни ему, ни нам. Урря-патриотов местечковых у него и здесь полно. Что мы, сами не помним лузитанской партизанщины у себя в первое время после завоевания? Всеобщей она не стала тогда только оттого, что основная лузитанская массовка банально прихренела от масштабов вторжения, его стремительности и заведомо превосходящх сил, которыми и сходу пресеклось сопротивление "настоящих буйных", а вменяемые сперва не надеялись на успех, потом не могли организоваться, а пока лишались наименее вменяемых, заодно и приспосабливались к новым жизненным реалиям, а приспособившись - вдруг неожиданно замечали, что жить-то так вполне можно, и живётся уж всяко не хуже, чем прежде, а кто прилежнее перенимает турдетанские навыки хозяйствования, то и получше. Ну и смысл тогда партизанить? Но это с годами у нас устаканилось, а поначалу хватало горячих голов. Хватает таких и у Ликута. И так-то царская власть не в обычае у лузитан, на чём погорел в известном нам реале Вириат - ага, даже при всём своём урря-патриотизме и авторитете. У Ликута же и того поменьше, и другого, и был бы властолюбивым самодуром, скинули бы его давно на хрен, только на демократичном стиле управления и держится, но это пока он устраивает большинство, а разве же устроит урря-патриотических крикунов турдетанский прихвостень и капитулянт? Так что нельзя ему официально с нами дружить, а надо с нами лаяться в праведном возмущении нашей бесцеремонностью к лузитанскому суверенитету. Ну и как тут ему официально помощи у нас просить против своих бузотёров? И мы тоже с ним официально дружить не можем - ну какая тут может быть дружба с врагами римлян у друзей и союзников римского народа? А если мы "сами догадаемся" против его недругов выступить, которые и римлянам тем более не друзья, то это другое дело. Враг моего врага - не всегда мой друг, бывают и трёхсторонние конфликты, и против большего врага иной раз можно и перемирие с меньшим врагом заключить, которое ни разу не мир, не дружба и не жвачка, а только временный политический компромисс ради избавления от вражины поопаснее. То, что при этом интересный прецедент создаётся - вопрос уже второй...

Компромисс тут в том, что эти турдетанские оккупанты, то бишь мы, хоть здесь и чужаки, но не шибко вредные, государственность местную не рушат и порядки свои не наводят, и если сами потом уйдут, как не раз уже уходили, так проще их перетерпеть как непогоду, а вот бузотёры с севера, хоть и свои, но вреднее - дисциплину балуют, порядок хулиганят и завязывать с этим явно не намерены. Вот и получается из этого расклада, что урря-патриот здешний урря-патриоту с севера хоть и соплеменник, но не такой уж и друг и не такой уж и товарищ, чтобы дебоши его терпеть, но унять его своих силёнок маловато, а турдетанских оккупантов просить - западло. А вот непрошеной помощью оккупантов воспользоваться - это же не мы, это же они сами, нас не спросясь, ну так и не пропадать же теперь добру, верно? А мы - отдельно и сами по себе, вот нехрен было нас сердить. А прецедент - в том, что одних и тех же северных лузитан бьют и оккупанты, и свои же, и если эти "свои же" сами этого не просекут, так им те побитые подскажут, изобидевшись, не разобравшись и обвинив сгоряча в предательстве, пособничестве и коллаборационизме. На тот момент - абсолютно незаслуженно, а лузитаны же и тутошние обидчивы, как и все дикари, и незаслуженного оскорбления уж точно не забудут и не простят. Точно так же, как и наши лузитаны в своё время, турдетанами от этого не ставшие, но и с несправедливо оскорбившими их соплеменничками ничего общего больше иметь не желающие. Вплоть до фалькаты в брюшину при встрече. А вот нехрен было язык без костей распускать.