Античные хроники

– Подождите здесь. Мой отец еще не вернулся с собрания старейшин, – сообщила Тифата, проводив путешественников в абсолютно пустой тронный зал.

– Куда же ты, красавица, останься, – взмолился Аякс, когда понял, что великанша собирается их покинуть.

– Не волнуйся, коротышка, – успокоила его лестригонша, – мы еще увидимся…

И Тифата величественно удалилась.

Агамемнон, всегда подмечавший всякие детали, с ужасом уставился на громадный трон царя лест-ригонов, сложенный из обожженных человеческих черепов.

– У местного царя отличное чувство юмора. – прошептал Агамемнон, безуспешно борясь с нехорошими предчувствиями.

Шаги Антифата путешественники услышали задолго до того, как увидели самого повелителя лестригонов.

– Идет. – Агамемнон положил руку на верный меч, который вполне мог бы послужить для какого-нибудь лестригона прекрасной зубочисткой.

– Я попрошу у него ее руки, – мечтательно заявилАякс.

– Чьей руки? – испуганно переспросил Агамемнон.

– Тифаты… о эти груди!

– Даже и не думай говорить с царем о его дочери, – вспылил Агамемнон. – Ты нас своей глупостью погубишь.

– Любовь сильнее смерти…

– О пустоты Тартара!!!

Шаги приближались, и через пару минут в тронный зал вошел Антифат, толстый великан в одной набедренной повязке и с лавровым венком на плешивой голове.

«Вылитый Зевс, – внезапно подумал Агамемнон, – вот только седая борода сходство портит».

Дойдя до своего трона, царь лестригонов резко остановился и удивленно вытаращился на великих героев.

– Опа! А вы кто?

– Мы? – Греки переглянулись. – А разве ваша дочь Тифата ничего о нас не говорила?

– Ага! – обрадовался царь. – Значит, вы и есть те самые странствующие недомерки. Ну и чего вам у нас надо?

– Нам бы поесть, – осторожно попросил Агамемнон, – да передохнуть с дороги…

– И жениться, – добавил Аякс.

– Ого! – Антифат с удовольствием плюхнулся на свой кошмарный трон. – Однако я вижу, у вас серьезные намерения.

И царь лестригонов вдруг облизнулся. Ох и не понравилось это Агамемнону, сильно не понравилось.

– Тифата, – позвал царь, – доченька…

Из-за мраморных колонн появилась габаритная дочурка рыхлого папаши.

– Да, отец.

– Проведи наших маленьких друзей в гостевые комнаты и позаботься о том, чтобы они ни в чем не нуждались. Распорядись, чтобы их накормили, напоили, помыли, а вот этот, что побольше, вроде как еще и жениться хочет… короче, организуй им все это.

– Конечно, отец, – кивнула великанша, – все будет сделано так, как ты хочешь… Идите за мной, – добавила Тифата, обращаясь уже к гостям.

Переглянувшись, герои неуверенно последовали за могучей феминой.

– Ты слышал, что он сказал? – горячо прошептал на ухо приятелю Аякс.

– Ну и что он сказал? – мрачно поинтересовался Агамемнон, который мало что стал понимать в происходящем.

– Он разрешил мне жениться! – торжественно сообщил Аякс.

– Да? – Агамемнон даже особо не удивился. – Ну что ж, поздравляю.

– Любимая, – обратился Аякс к шагавшей впереди Тифате, – я написал тебе стихотворение.

– Чего? – не поняла великанша, остановившись и посмотрев на героя так, словно с ней заговорила мраморная статуя сатира.

– Вот послушай…

Агамемнон зажмурился.

Аякс набрал побольше воздуха:

О твои груди, Тифата, они подобны ударам грома,

А бедра твои – что утесы на скалах у твоего дома,

Ноги высоки и крепки, как сосны,

Шея тонка, как упругие весла.

«Утесы на скалах, – мысленно усмехнулся Агамемнон, – это нужно на всякий случай запомнить. Софоклюс непременно должен записать сей перл для потомков».

– Так что же ты сразу не сказал, что хочешь сделать со мной слу-слу? – удивилась великанша и, сграбастав Аякса, скрылась в недрах гигантского дворца.

– Что за молодежь пошла, – сокрушенно покачал головой Агамемнон, – никакой романтики…

Издалека послышался полный отчаяния вопль несчастного Аякса.

* * *

– Агамемнон, по-моему, я ее убил, – горестно прошептал могучий герой, обхватив руками медный шлем.

Агамемнон обнаружил приятеля сидящим на полу широкого коридора рядом с комнатой, из которой торчали голые пятки дочери Антифата.

– Аякс, да ты что? – испугался Агамемнон, не в силах отвести взор от чудовищных ног великанши. – Да как же ты?

– Не знаю. – Аякс затравленно посмотрел на царя. – Все нормально вроде было. Она разделась, на кровать влезла, ну, я, как обычно, доспехи приподнял, чтобы… ну ты понимаешь. Она это как увидела, так в обморок и грохнулась…

– Мать моя Гея, – прохрипел Агамемнон, которого поразила страшная догадка. – Сиди здесь, дефективный, и никуда не уходи…

Осторожно обойдя ноги великанши, Агамемнон прошел в комнату, которая оказалась спальней для веселых утех. На стенах были изображены женские груди с крылышками и прочие не менее неприличные картинки. Даже повидавший и перепробовавший многое на своем веку Агамемнон слегка покраснел.

Тифата лежала на полу спальни, бесстыже разбросав ноги.

Агамемнон угрюмо почесал бородку, затем повнимательней всмотрелся в порнографические фрески. Что-то в них было не-так. Чего-то на картинках явно не хватало. Озадаченный грек принялся осматривать обнаженное тело лестригонши. Осмотр тела поверг его в легкое недоумение. Вернувшись кАяксу, Агамемнон нервно произнес:

– Не знаю, как размножаются лестригоны, но тебе, идиоту, следовало это выяснить, прежде чем на царскую дочку залазить.

– А что я, что сразу я? – захныкал Аякс. – Я, может быть, тоже чуть от разрыва сердца не умер, когда увидел у нее… (В этом месте часть текста была подвергнута жестокой цензуре. – Ред.)

– Странно все это, – произнес Агамемнон, помогая приятелю встать на ноги. – Внешне вроде как женщина… влипли мы с тобой, дружище, по самое не хочу…

Бежать из дворца лестригонов было бессмысленно, ибо герои могли запросто в нем заблудиться. Однако им без труда удалось найти гостевую комнату, на дверях которой висела греческая табличка: «Для недомерков».