Антигона
Шрифт:
КРЕОН /задумчиво, про себя/. Ребенок- Хоть оппозиция и разгромлена, но тайно она продолжает действовать повсюду. Все эти друзья Полиника, припрятавшие золото в Фивах; пропахшие чесноком, вожди плебса, вдруг объединившиеся со знатью; жрецы, пытающиеся поживиться, ловя рыбку в мутной воде... Ребенок! Они, наверное, решили, что так будет трогательнее. Представляю себе этого ребенка с физиономией наемного убийцы, с лопаткой, аккуратно завернутой в бумагу и спрятанной под одеждой... Если только они и в самом деле не подучили какого-нибудь ребенка, оглушили его громкими фразами... Невинная душа - неоценимая находка для их партии! Бледный мальчуган, презрительно плюющий в солдат, наводящих на него ружья... Молодая невинная кровь, обагрившая
1-Й СТРАЖНИК. Начальник, мы сторожили как следует! Дюран присаживался на полчасика, у него болели ноги, но я, начальник, был все время на ногах. Старший может подтвердить.
КРЕОН. Кому вы успели рассказать о случившемся?
1-Й СТРАЖНИК. Никому, начальник. Мы сразу же бросили жребий, и вот я пришел.
КРЕОН. Слушай хорошенько. Приказываю продлить срок вашего дежурства. Те, кто придет вас сменить, пускай вернутся назад. Таков приказ. Возле трупа должны находиться только вы. И ни слова о происшедшем! Вы виновны в том, что небрежно несли караул, вы все равно будете наказаны. Но если вдобавок ты проболтаешься, если в городе распространится слух, что труп Полиника пытались похоронить, я всех вас повешу!
1-Й СТРАЖНИК /вопит в ужасе/. Мы никому не говорили, начальник, клянусь! Но ведь пока я здесь, они, может быть, уже сказали тем, кто пришел нас сменить! /На лбу у него выступают крупные капли пота, язык заплетается./ Начальник, у меня двое детей, один - совсем крошка! Ведь вы подтвердите на военном суде, что я был здесь? Я был тут, с вами! Значит, у меня есть свидетель! Если кто-нибудь и проболтается, так это не я, а другие. У меня есть свидетель!
КРЕОН. Беги назад, да живей! Если никто не узнает, ты будешь жив.
СТРАЖНИК выбегает.
/Некоторое время молчит, затем шепчет./ Ребенок...
Вступает ХОР.
ХОР. Ну вот, теперь пружина натянута до отказа. Дальше события будут разворачиваться сами собой. Этим и удобна трагедия - нужен лишь небольшой толчок, чтобы пустить в ход весь механизм, достаточно любого пустяка мимолетного взгляда на проходящую по улице девушку, вдруг взмахнувшую руками, или честолюбивого желания, возникшего в одно прекрасное утро, в момент пробуждения, желания, похожего на внезапно проснувшийся аппетит, или неосторожного вопроса, который однажды вечером задаешь самому себе... И все! А потом остается одно: предоставить событиям идти своим чередом. Беспокоиться не о чем. Все пойдет само собой. Механизм сработан на совесть, хорошо смазан. Смерть, предательство, отчаяние уже здесь, наготове, и взрывы, и грозы, и безмолвие, все виды безмолвия: безмолвие конца, когда рука палача уже занесена; безмолвие начала, когда обнаженные любовники впервые, не смея пошевельнуться лежат в темной комнате; безмолвие, которое обрывает вопли толпы, окружающей победителя, как в кино, когда звук внезапно пропадает, - открытые рты беззвучно шевелятся, а победитель, уже побежденный, одинок среди этого безмолвия...
Трагедия - дело чистое, верное, она успокаивает... Прежде всего, тут все свои. В сущности, ведь никто не виноват! Не важно, что один убивает, а другой убит. Кому что выпадет. В драме - с предателями, с закоренелыми злодеями, с преследуемой невинностью, с мстителями, ньюфаундлендскими собаками, с проблесками надежды - умирать ужасно, смерть похожа на несчастный случай. Возможно, еще удалось бы спастись, благородный юноша мог бы поспеть с жандармами вовремя. В трагедии чувствуешь себя спокойно, потому что знаешь: нет никакой надежды, даже самой паршивенькой; ты пойман, пойман, как крыса в ловушку, небо обрушивается на тебя, и остается только кричать не стонать, не сетовать, а вопить во всю глотку то, что хотел сказать, что прежде не было сказано и о чем, может быть, еще даже не знаешь. А зачем? Чтобы сказать об этом самому себе, узнать об этом самому.
В драме борются, потому что есть надежда выпутаться из беды. Это неблагородно, чересчур утилитарно. В трагедии борьба ведется бескорыстно. Это для царей. Да и, в конце-то концов, рассчитывать ведь не на что!ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
Появляются все ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.
АНТИГОНА. Чего ж ты медлишь? Мне твои слова
Не по душе и по душе не будут.
Тебе ж противны действия мои.
Но есть ли для меня превыше слава,
Чем погребенье брата своего?
И все они одобрили б меня.
Когда б им страх не сковывал уста,
Одна из преимуществ у царя
И говорить и действовать как хочет.
КРЕОН. Из граждан всех одна ты мыслишь так.
АНТИГОНА. Со мной и старцы, да сказать не смеют.
КРЕОН. Тебе не стыдно думать с ними розно?
АНТИГОНА. Чтить кровных братьев - в этом нет стыда.
КРЕОН. А тот, убитый им, тебе не брат?
АНТИГОНА. Брат - общие у нас отец и мать.
КРЕОН. За что ж его ты чтишь непочитаньем?
АНТИГОНА. Не подтвердит умершей этих слов.
КРЕОН . Ты больше почитаешь нечестивца.
АНТИГОНА. Но он - мой брат, не раб какой-нибудь.
КРЕОН. Опустошитель Фив... А тот - защитник!
АНТИГОНА. Один закон Аида для обоих.
КРЕОН. Честь разная для добрых и для злых.
АНТИГОНА. Благочестиво ль это в царстве мертвых?
КРЕОН. Не станет другом враг и после смерти.
АНТИГОНА. Я рождена любить, не ненавидеть.
ЭВРИДИКА. Сад еще спал, он не подозревал, что я любуюсь им. Как красив сад, когда он еще не думает о людях! Поля были мокрые от росы и чего-то ожидали. Все кругом чего-то ожидало. Я шла одна по дороге, звук моих шагов гулко отдавался в тишине, и мне было неловко - ведь я прекрасно знала, что ждут не меня. Тогда я сняла сандалии и осторожно проскользнула в поле, так что оно меня не заметило. Была еще ночь. Только одна я в полях и думала, что уже утро. Сегодня я первая увидела, как настал день.
ХОР. Я теперь меньше познаю и больше понимаю, но каким-то особенным, незаконным способом. Все увереннее удается мне овладеть даром непосредственности. Во мне развивается способность постигать, улавливать, анализировать, соединять, давать имя, устанавливать факты, выражать их причем все сразу.
Рай - он повсюду, к нему ведут любые дороги, если только пойти по ним достаточно далеко. Но продвинуться вперед возможно, лишь возвращаясь назад, затем направившись вбок, и вверх, и затем вниз. Нет никакого прогресса, есть только вечное движение и перемещение - оно идет по кругу, спиралеобразно, бесконечно. У каждого человека свое назначение, и единственный наш императив - это следовать своему назначению, приняв его, к чему бы это ни вело.
Я живу для одного себя, но себялюбия или эгоизма в этом нет и следа. Я всего лишь стараюсь прожить то, что мне отпущено, и тем самым помогаю равновесию вещей в мире. Помогаю движению, нарождению, умиранию, изменению, свершающимся в космосе, и делаю это всеми средствами, день за днем. Отдаю все, чем располагаю. Отдаю в охотку, но и вбираю сам - все, что способен вместить. Я и венценосец, и пират. Я символ равновесия, олицетворение Весов
СТРАЖНИКИ вносят АНТИГОНУ.
Ну вот, начинается. Маленькую Антигону схватили. Маленькая Антигона впервые может быть сама собой.
СТРАЖНИКИ. Забрали ее лопатку, а ты опять за свое, ногтями стала рыть... Ну и дерзкая ты! Я на секунду отвернулся, взял у Дюрана табаку и не успел заложить щепотку за щеку, не успел сказать спасибо глядь, а она уж роется в земле, точна гиена. Это средь бела дня! А уж как эта девка отбивалась, когда я хотел ее схватить! Чуть глаза мне не выцарапала! Кричала, что должна довести дело до конца... Ей-богу, она сумасшедшая!
Входит КРЕОН.
КРЕОН /останавливается, удивленный/. Что это значит? Дурачье! /Антигоне./ Где они тебя задержали?