Пой Диане хвалу, нежный хор девичий,Вы же пойте хвалу Кинфию, юноши,И Латоне, любезнойЗевсу, богу всевышнему!Славьте, девы, ее, в реки влюбленную,Как и в сени лесов хладного Алгида,Бора на Эриманфе,В кудри Крага зеленого.Вы же, юноши, все славьте Темпейский дол,Аполлону родной Делос и светлогоБога, рамо чье лиройИ колчаном украшено.Пусть он, жаркой мольбой вашею тронутый,Горе войн отвратит с мором и голодомОт народа, направивИх на персов с британцами!
22
Кто душою чист и незлобен в жизни,Не нужны тому ни копье злых мавров,Ни упругий лук, ни колчан с запасомСтрел ядовитых,Будет
ли лежать его путь по знойнымАфрики пескам, иль в глуши Кавказа,Иль в стране чудес, где прибрежье лижутВолны Гидаспа.Так, когда брожу я в лесу СабинскомБез забот, с одной только песней к милойПалате моей, – с безоружным встречиВолк избегает.Равного ж ему не кормили зверяДавний леса, не рождала дажеИ пустыня та, что всех львов питаетГрудью сухою.Брось меня в страну, где весны дыханьеНе способно жизнь возрождать деревьев,В тот бесплодный край, что Юпитер гневноКроет туманом;Брось меня туда, где бег солнца близкийЗнойностью лучей обезлюдил землю, —Лалаги моей разлюблю ль я голосИли улыбку?
23
Ты бежишь от меня, Хлоя, как юнаяЛань, которая мать в г_о_рах утратилаИ напрасно страшитсяЛеса легкого лепета.Лист взметется ль сухой вешним дыханием,Шелохнет ли слегка быстрый бег ящерицВеточку ежевики, —Вся она уже в трепете.Ведь не тигр я, не лев, страшный сын Ливии,Чтоб тебя растерзать, хищно набросившись.Брось за матерью бегать:Зреешь ты для супружества!
24
Можно ль меру иль стыд в чувстве знать горестномПри утрате такой? Скорбный напев в меня,Мельпомена, вдохни, – ты, кому дал ОтецЗвонкий голос с кифарою!Так! Ужели ж навек обнял КвинтилияСон? Найдут ли ему в доблестях равногоПравосудья сестра – Честь неподкупная,Совесть, Правда открытая?Многим добрым сердцам смерть его горестна,Но, Вергилий, тебе всех она горестней.У богов ты, увы, с верой не вымолишьДруга, что ты доверил им!И хотя бы умел лучше Орфея тыСладкозвучной струной лес привораживать,Оживишь ли черты лика бескровного,Раз Меркурий, не знающийСнисхожденья к мольбам, страшным жезлом своимУж коснулся его, чтоб приобщить к теням?Тяжко! Но перенесть легче с покорностьюТо, что нам изменить нельзя.
25
Реже по ночам в запертые ставниРаздается стук молодежи дерзкой,Чтоб прервать твой сон, и покой свой любитДверь на пороге,Что она легко покидала прежде.Стала слышать ты реже все и реже:«Сна лишен тобой я, – ужель спокоен,Лидия, сон твой?»Увядая, ты по лихим повесамВ свой черед всплакнешь в уголке безлюдномПод напев ветров, что ярятся пущеПод новолунье;И в тот час, когда любострастья пламень,Что в обычный срок кобылицу бесит,Распалит тебя, ты возропщешь, плача,В горьком сознаньи,Что и плющ и мирт лишь в красе зеленойЦенит молодежь, предавая волеСпутника зимы – ледяного ветраЛистья сухие.
26
Любимец Муз, я грусть и волненияОтдам развеять ветрам стремительнымВ Эгейском море. БезучастенСтал я к тому, кто в стране полночнойГрозит другому, и Тиридата чт_о_Страшит. О Муза, сердцу любезная!Ключей ты любишь свежесть; свей же,Свей же для Ламия цвет весеннийВ венок душистый. Чт_о_ без тебя мояХвала? Достоин быть он прославленнымТобой и сестрами твоимиПлектром лесбийским на струнах новых.
27
Пускать в ход кубки, что для веселияДаны, – позорно! Нравы фракийскиеОставьте, и держите ВакхаСкромного дальше от ссор кровавых.К вину, к лампадам, право, совсем нейдетКинжал мидийский. Вы, собутыльники,Умерьте крик и гам безбожныйИ возлежите, склонясь на локоть…Я должен с вами крепость фалернскогоОтведать вместе? Пусть не скрывает братМегиллы Опунтийской, кто жеРанил стрелою его, счастливца!Охоты нет? Иначе не буду пить!Любовь какая б ни увлекла тебя,Палит она огнем не стыдным, —Лишь в благородной любви
ты грешен!Что б ни таил, шепни-ка мне на ухо, —Тебя не выдам. О злополучный мой,Какою ты крушим Харибдой, —Пламени лучшего ты достоин!Какой ведун иль ведьма ФессалииТебя изымет зельями? Бог какой?Триликой сжатого Химерой,Вряд ли тебя и Пегас исторгнет!
28
Моря, земли и песков измеритель несчетных, Архита,Скудные ныне тебя покрываютГорсти ничтожного праха у брега Матинского мыса,Пользы тебе никакой не приноситТо, что эфира обитель исследовал ты и все небоМыслью об_е_гал, на смерть обреченный.Пал и Пелопа отец, хоть и был сотрапезник бессмертных,Умер Тифон, к небесам вознесенный,Умер Минос, посвященный Юпитером в тайны; владеетОрк Пантоидом, вернувшимся в Тартар,Хоть доказал он щитом, снятым в Герином храме, что жил онВ пору Троянской войны, утверждая,Будто лишь кожа да жилы подвластны безжалостной смерти.Сам же он был знатоком не последнимИстин, сокрытых в природе, по-твоему. Но по дорогеК Ночи уходим мы все и к могиле.Фурии многих дают на потеху свирепому Марсу,Губит пловцов ненасытное море,Старых и юных гробы теснятся везде: ПрозерпинаЗлая ничьей головы не минует.Так и меня потопил в Иллирийских волнах буреносныйНот, Ориона сходящего спутник.О мореплаватель, ты мне песку хоть летучею гордостьюКости прикрой и главу, не скупися:Я ведь могилы лишен. За это пускай все угрозыЕвр от Гесперии волн направляетК рощам Венуэйи, ты ж невредим оставайся: наградыПусть на тебя справедливый ЮпитерЩедро прольет и Нептун, святыни Тарента хранитель.Грех совершить ни во что ты не ставишь?Может ведь это и детям твоим повредить неповинным,Суд по заслугам с возмездием строгимЖдет и тебя: не пребудут мольбы мои без отмщенья,Жертвы тебя не спасут никакие.Пусть ты спешишь, – не долга ведь задержка: три горстиБрось на могилу мою, – и в дорогу!
29
Мой Икций, ты ль счастливой АравииСокровищ жаждешь, страшной войной грозишьЦарям непокоренной Савы,Цепи куешь для ужасных мидян?Какая дева иноплеменница,Когда в бою падет ее суженый,Тебе послужит? Что за отрокЧашником будет твоим, кудрявым,Из свиты царской, стрелы привыкнувшийМетать из лука _о_тчего? Можно лиСказать, что Тибр не возвратится,Что не встечет вспять река на горы,Коль ты, скупивший книги ПанетияИ вместе с ними мудрость Сократову,Нам посулив благое, хочешьИх обменять на испанский панцирь?
30
Кипр любезный свой ты покинь и, внемляВ ладана волнах тихий зов Гликеры,В дом ее явись, о Венера, Книда,Пафа царица!Пусть с тобой спешат и твой мальчик пылкий,Грации в своих вольных тканях, Нимфы.Без тебя тоской повитая Геба,С ней и Меркурий.
31
Что просит в новом храме поэт себеУ Аполлона? И с возлияниемО чем он молит? Не богатыхПросит он нив средь полей Сардинских,Не стад обильных в жаркой Калабрии,Не злата с костью белой из Индии,Не тех угодий, что спокойнымТоком живит молчаливый Лирис.Пускай снимают гроздья каленские,Кому Фортуна их предоставила;Пусть пьет купец хоть золотымиЧашами вина – свою наживу —Богов любимец, ибо не раз в годуПростор он видит вод АтлантическихБез наказанья. Мне ж оливки,Мне лишь цикорий, да мальвы – пища.Так дай прожить мне тем, что имею я,О сын Латоны! Дай мне, молю тебя,Здоровья и с рассудком здравымСветлую старость в союзе с лирой.
32
Лира! Нас зовут. Коль в тени мы пелиВ час досуга песнь, что прожить достойнаГод иль больше лет, – то сложи теперь мнеРимскую песню.Первым внял тебе гражданин лесбосский;Был хотя свиреп на войне он, все жеМеж боев, корабль после бурь причаливК берегу сырому,Вакха, Муз он пел и Венеру с сыном,Чт_о_ повсюду с ней неразлучен, ЛикаЧерных блеск очей воспевал, красавца,Черные кудри.Феба слава ты, на пирах ЮпитерРад тебе внимать, от трудов ты сладкийОтдых всем даешь, я к тебе взываюБлагоговейно!