Антикиллер-5. За своего…

– А тебя никто и не вовлекал, милая. Сама туда рвалась. Забыла, как заявить на нас грозилась, если не возьмем тебя в Ставрополь? И что нам оставалось делать?

– Да придушить, что еще! – Цифра фыркнула в чашку. – Как того птенца-малолетку в Степном! По-моему, вас это никогда не напрягало.

– Не говори ерунды, а?

– Никакая не ерунда. Если бы я не была вам нужна, точно придушили бы давно. А так вместе мы создаем впечатление нормальной семьи – папа, мама, дочка, никаких подозрений… – Цифра вдруг громко расхохоталась. – Вам бы еще старушку какую организовать в свою банду, на роль бабушки! Это было бы совсем зачетно!

Мать тоже улыбнулась. Одними губами.

– Значит, твоего парня зовут Ниндзя? – сказала она. – А как его фамилия?

Цифра замолчала, насупилась.

– Без понятия, – бросила она. – И никакой он не мой парень. Прихвостень обычный, сопляк.

– Этот сопляк может спалить нас, как мух в спичечной коробке. Зачем ты ему разрешила взять ружье?

– Ничего я ему не разрешала! Он сам схватил ключи и убежал! Что мне, в полицию звонить надо было?

– Могла бы сказать нам…

– Да не парьтесь вы так! Вернет он ваше ружье, когда наиграется! Оно ему сто лет не сдалось!

– Мы не можем ждать сто лет, дорогая. Может, хотя бы позвонишь ему?

Цифра подумала.

– Вы же пацану кишки выпустите, так? – она настороженно посмотрела на мать.

– Не факт, дорогая.

Что-то мгновенно переменилось в этой утренней атмосфере, хотя внешне все осталось по-прежнему: чай в зеленых чашках, горка печенья в миске, солнечный день за окном, мать и дочь по обе стороны стола – чем-то похожие, как две представительницы семейства кошачьих, и в то же время разные, как опытная самка-львица, для которой вспороть брюхо быку – дело привычное, и злющая сиамская кошечка, способная максимум выцарапать глаза.

– Ладно, позвоню. – Цифра потянулась, широко зевнула, встала из-за стола. – Только не калечить его, ладно? Среди местной шоблы Ниндзя самый адекватный, жалко его. Да и на морду симпатичный.

– Его морду мы постараемся для тебя сохранить, – сухо сказала мать. – Давай, звони.

Ящик поджидал возле обменника.

– Ночью кто-то бомбанул бар на Платовском. С ружьем.

Он с размаху опустился на пассажирское сиденье, грохнул дверцей. Сигарету не выбросил, хотя она не разрешала курить в машине. Окурок воинственно торчал изо рта, зубы сжаты, глаза бешеные. Лучше не трогать.

– Думаешь, они?

– А хрен их знает! – проорал он. – Орали, стреляли. Бармена зацепили, и еще одного… Сказали, какие-то наркоты зеленые.

Она нервно постучала пальцами по рулевому колесу.

– Кого-то задержали?

Он только выругался.

– Ладно, ладно, без паники. Сейчас попробуем что-то сделать.

– Ты, блин, с девкой своей сделай что-нибудь! Отверткой в мозги, блин! Она всех нас раком поставила, сучка мелкая!

– Сам виноват, дурень, – она включила зажигание, резко повернула к нему голову. – И хватит, захлопнись. Я сейчас подъеду к этому ублюдку, переговорю с ним. Ты будешь ждать где-нибудь неподалеку, пока я не позову или не подъеду к тебе. Ни звука, ничего. Если дернешься, обоих размажу…

Ящик со злостью врезал кулаком по бардачку. Крышка отлетела, упала под ноги, на пол посыпались магнитофонные кассеты, бумаги, сигаретные пачки, упаковки с влажными салфетками.

– Всё, всё, езжай уже! – прокаркал Ящик, собирая барахло трясущимися руками и заталкивая его обратно. – Я уже успокоился, не видишь, что ли, блин?!!

* * *

Ниндзя

В арке было не то что темно, но как-то сумрачно, и Ниндзя сперва не узнал ее, а когда понял свою ошибку, делать ноги было уже поздно. Да и неудобно бегать от красивой женщины – особенно когда тебя колотит и подклинивает после бурной ночи.

– А где Цифра? – буркнул он.

– Ее зовут Света, между прочим. А тебя как звать, мальчик?

Мать Цифры одета в обтягивающие джинсы и кожаную куртку, волосы свободно падают на плечи, улыбается приветливо – на вид не дашь больше тридцати, приятная и аппетитная мадам.

– Чего? – Ниндзя очнулся, вспомнил. – А-а, меня, это… ну, Димой, – буркнул он. – Так где Цифра? Тьфу, Света?

– Она ждет в машине. Попросила меня поговорить с тобой.

– О чем?

– Ну, во-первых, ты взял без спроса одну нашу вещь.

– Ничего я не брал! – Ниндзя вытаращил глаза, попятился. – Я просто… перепутал ключи! Думал, это мои! А потом я все вернул!

– Перестань. Света мне все рассказала…

– Она ничего…

– Во-вторых, – перебила его женщина. – Я хотела бы узнать, кто ограбил ночной бар на Втором Платовском переулке.

У Ниндзи отвисла челюсть.

– Это не мы…

Хотя правильный ответ можно было без труда прочесть на его лице – казалось, Ниндзя вот-вот разрыдается.

– Хорошо, Дима, – не стала спорить она. – Пусть будет так. Света мне сказала, что ты хороший парень… И симпатичный.

Она сделала полшага, приблизившись к нему вплотную. Ниндзя больше не отступал.

– Я и сама теперь вижу это. Очень симпатичный пацанчик, – повторила она с какой-то новой, волнующей интонацией и дотронулась до его щеки.

Прикосновение было легким и уверенным. Пальцы скользнули ниже, обхватили его шею. Ниндзя обалдело уставился на ее губы, оказавшиеся совсем рядом.

– Где лежит ружье? – тихо проговорила она.

– В подвале, – выдавил он. – Я хотел принести… Вернуть… Честно…

– Я верю. Что ж, давно не спускалась с мальчиками в подвал. Это даже интересно. Пошли.

– Чего? Куда? – Ниндзя был буквально загипнотизирован.

– Туда, мой хороший. Туда, куда ты и хотел с самого начала.

Она обхватила его за плечи и подтолкнула. Ниндзя, загипнотизированный этой взрослой опытной женщиной, послушно поплелся к своему подъезду. Его бросало то в жар, то в холод. Может, она хочет перепихнуться с ним в подвале? Он вспомнил, когда впервые увидел ее, – это ощущение, когда с тобой могут вытворить что угодно в любой момент. Страшно. Любопытно. Страшно.

Но пока он возился с замком на двери подвала, она, похоже, передумала.

– Иди, я подожду здесь.

– Разве вы не спуститесь? – промямлил вчерашний грозный грач-налетчик.

– Боюсь крыс, – улыбнулась Цифрина мать. – Иди, иди. Только быстро.

В спортивной сумке, где лежали ружье и патронташ, он обнаружил бутылку «Джим Бима», в которой еще что-то плескалось на дне. Он выпил остатки, постоял, тупо пялясь на лампочку и прислушиваясь к бардаку в своей голове. Выхода не было. Если он не выйдет, она, конечно, спустится за ним – но Ниндзя сомневался, что это будет волнительное романтическое приключение. К тому же ему и вправду следовало избавиться от ружья, пока не нагрянули менты. Он опять приложился к бутылке, высосал последние капли и, взяв сумку, пошел наверх.