Антиматрица. Президентский самолет летит в Палачевск

Насколько Патрик знал, он никогда не встречал ни одного из этих людей, но их лица не были для него совершенно незнакомыми. Это были лица убийц, с которыми ему часто приходилось иметь дело в силу своих служебных обязанностей.

Вдруг сзади раздались легкие шаги. Это был Миллер. Он тихо подошел и медленно провел Павла вокруг стола, представив ему каждого из лежащих на полу мужчин. Вскоре они снова оказались на том месте, откуда начинали обход. Патрику Миллер указал на женщину, лежавшую у его ног, и сказал:

– Хорошая была женщина. Звали её Барбара, она работала раньше на нас, и она же и познакомила меня вон с тем парнем, паном Станиславом. Этот парень был далеко не последней фигурой во всей этой истории с Анджеем Кнехтом. Мы так хорошо с ним поладили. Всё было просто прекрасно. Но чувство юмора у них у всех отказало. Они решили со мною и с нашими ребятами начать вести без всякого уважения. Поэтому и поплатились за своё неуважение своими жизнями. Жаль, Барбара была мне небезразлична, но её никак нельзя было в этих условиях оставлять в живых. Лично тебе сообщаю. Частично можно сказать, что наш счет за твоих парней оплачен. 

Когда оба они поднялись наверх, Патрик сказал, обращаясь к Миллеру и Брауну:

– Да уж. Джентльмены. Поверьте мне, когда я говорю, что действительно очень сожалею, пропустив, по-видимому, замечательный обед. Я говорю так потому, что искренне хотел бы потратить некоторое время на более близкое знакомство с вашими гостями. Я очень сконфужен тем обстоятельством, что ваши гости так и ушли, не дождавшись меня. Это очень нехорошо с их стороны.

– Я полностью согласен с тобой, это очень не вежливо с их стороны. Что делать, воспитывались они видимо у плохих учителей. Единственно могу тебе в утешение сказать, что перед своим уходом кое-кто из гостей был всё же вынужден поговорить с нами по душам. Выяснилось в ходе разговора много интересного – сказал, поглаживая рукой свой лоб, майор Браун.

– Джентльмены, когда имеешь дело с такими людьми, как ваши гости, привыкаешь действовать очень осторожно. Исправление ошибки стоит слишком дорого. И, по-моему, благоразумная осторожность должна руководить и нашим решением прислушаться к любым их словам – внимательно глядя в глаза Брауну, сказал Патрик.

Браун помолчал некоторое время, а потом сказал:

– Мистер мой уважаемый. Благоразумие и осторожность – замечательная вещь. Но мы сейчас быстро должны расстаться, с привычкой мыслить циклами, диаграммами, где кривые плавно изгибаются то вверх, то вниз. Сейчас здесь творится вообще непонятно что. И поэтому невольно приходится верить такому бреду, за который вчера мог бы сам любого отправить в психушку.

– Насколько я могу понять, – сказал Патрик – сейчас ты мне расскажешь нечто невероятное.

– Самое главное – эти ребята, наши гости, получили заказ чуть ли не самого Президента, а может и его самого, и министра обороны страны уничтожить пана Анджея Кнехта и двоих существующих ныне его клонов. Заметь – двоих клонов, как минимум. Причем сделать это можно любым способом. Пусть даже с большими жертвами среди мирного населения. Им была обещана полная амнистия, за любые жертвы. Главная задача уничтожить некого непонятного агента, которого страшно опасается и Президент, и министр обороны, а вовсе не тебя, и не самого Кнехта. Агент этот является одним из клонов Кнехта. Такие вот интересные дела. Выходит, зря мы на тебя и на твоих ребят, царствие им небесное, бочку катили. Вам тогда в аэропорту попался под руку либо сам Кнехт, либо его клон. Однозначно - сказал майор, потом поднял свой стакан, сделал маленький глоток и поставил его на место.

– Вы хотите меня убедить, что я могу расслабиться, раз охотятся не столько за мною, сколько за каким-то неизвестным мне агентом, просто похожим на меня, как однояйцевый близнец? – сказал Патрик.

– Нет, сэр, совсем нет. – Миллер глубоко вздохнул. – Если посмотреть на ситуацию трезво, то надо признать, что пока остаются все те же проблемы, что и были раньше. Но при этом мы срезали головку очень мощной организации, которая могла нам сильно помешать. Потом та информация, которую мы сегодня получили, дает нам возможность совершенно по-другому увидеть всё, что здесь произошло. Наш отчет уже переправлен в Центр. Так что ждем совершенно другого отношения к нашей работе.

– Мистер Браун – задал вопрос Патрик - я понимаю, что вы поймали свою дичь, используя меня, как вкусную наживку. Поэтому вы и находитесь в таком прекрасном расположении духа. Каково, по-вашему, непосредственное будущее этих самых клонов, включая и меня, ну, скажем, сегодня ночью, да и вообще?

Майор в знак согласия кивнул и произнес:

– Если я скажу, что данный вопрос ясен для меня, я совру. Как я понимаю, ты сторонник конкретного обсуждения, разговоры вокруг да около тебя не устроят. Так что, слушай. Сегодня отправляйся со своей подружкой в какую-нибудь гостиницу по своему выбору, деньги мы тебе на роскошную жизнь сейчас выделим. А завтра в полдень встретимся. Адрес будет написан на бумаге, которую тебе сейчас вручит пан Миллер. На этом давай прощаться. Нам есть еще, чем сегодня заняться. До свидания.

***

Премьер- министр вернулся в комнату, где находился Анджей, сразу же после того, как пан Вацлав отправился вместе с его помощниками на место происшествия. Он сразу же обратился к Кнехту:

– Понадобилось, все же отправить за пределы резиденции этого человека, для того чтобы спокойно пообщаться. Ужасно себя чувствую. Такое ощущение у меня, что везде предательство. Я никому не могу доверять теперь. Похоже на то, что на тех, кто был в этом самолете, что улетал в Австралию теперь точно положиться нельзя. Скажу вам честно, похоже на то, что все кто был в самолете, были похищены, а вместо них к нам сюда вернулись совершенно другие люди. Люди, или возможно некие их клоны.

– А президент? – спросил Анджей.

– Президент тоже заменен на подставное лицо. Об этом я узнал, совсем немного пообщавшись с этим существом, изображавшем из себя нашего президента. Всё очень плохо. Вашему напарнику из госбезопасности я не доверяю тоже, хотя его и не было в том злополучном самолете. Но он мне всё равно весьма подозрителен. На время избавимся от него – сказал Фаск.