АнтиМетро, Буэнос-Айрес

– Каким ещё камнем?

– Искусственным. Мария пальнула из пистолета в прыгнувшую немецкую овчарку. Попала, ясный пень. Все женщины семейства Сервантесов стреляют на удивление метко…. Итак, старанием чуткого подземного эха звук, рождённый выстрелом, был многократно усилен. Благодаря этому, из потолка выпал большой кусок старого бетона и успешно приземлился, подполковник, на твоей глупой голове, свободной от шлема. Вот, собственно, и всё.

– Как это – всё? – забеспокоился Артём. – А что было дальше?

– Ребята попытались привести тебя в сознание, но у них – ровным счётом – ничего не получилось. Потом, когда образовалась такая возможность, приболевшее тело доставили на земную поверхность. Доктор (настоящий, из «Эскадрона смерти»!), вынес авторитетный вердикт, мол: – «Пациент скорее жив, чем мёртв. Вернее, впал во временный летаргический сон. Удар камнем по темечку наложился на общую усталость организма и на расшатанные нервишки…. Впрочем, ничего страшного. Я выдам соответствующий эффективный препарат, поколете больного – три раза в сутки перед едой – глядишь, он и проснётся. Может быть…». Тебя, Тёмный, отвезли на данную асьенду. Диагноз, поставленный стареньким доктором, оказался верным. В том плане, что с тех пор и трёх недель ещё не прошло, а ты уже пробудился ото сна…. Чего бровями-то дёргаешь так растерянно? Спросить о чём-то хочешь? Спрашивай, бездельник. Дядя генерал сегодня добрый…

– А, вот, операция «Старый цемент»…. Она завершена? Каковы её результаты? Надеюсь, положительные? Мария Сервантес арестована? А что с Хантером? Откуда в подземелье взялись маленькие дети? И, самое главное, где моя Таня? С ней всё в порядке?

Виталий Павлович глубокомысленно пригладил редкие волосёнки на круглой голове и многозначительно хмыкнул:

– Сколько вопросов – сразу…. Первым делом, сообщаю, что твоя беременная супруга, Тёмный, жива и здорова. Более того, чувствует себя просто превосходно…. Хочешь, подполковник, выпить? Могу предложить отличный шотландский виски. Контрабандный, ясная лавочка. В Аргентине всё самое лучшее – по устоявшейся традиции – контрабандное. Кроме девушек, женщин и парнокопытных животных, понятное дело…. Гы-гы-гы! Так как, набулькать?

– Неплохо было бы…

– Молодец! В смысле, наш человек. Чтобы прожжённый «грушник» отказался от халявной выпивки? Не дождётесь, уважаемые дамы и господа! Скорее, как говаривал один толстозадый турок, небо упадёт в голубой и ясный Дунай, чем случится такой невероятный казус, – Громов поднялся на ноги, здоровой рукой наполнил высокие бокалы – из пузатой бутылки тёмно-синего стекла – жидкостью благородного тёмно-янтарного цвета и, подкатив сервировочный столик к креслу-каталке, предложил: – Бери, Тёмный, посудину с половинной дозой. Ты же, как-никак, ещё не до конца выздоровел. А на блюдечке – жареные орешки кешью, то бишь, натуральная пища Богов. Закусывай, чтобы не окосеть преждевременно…. Ну, за высокие правительственные награды, которые скоро украсят наши парадные кители. Или же – кителя? Хрен его знает, честно говоря…. Ладно, подземный боец, вздрогнули!

Поставив пустой фужер на столешницу, Артём бросил в рот несколько экзотических орешков, старательно разжевал их и попросил:

– И всё же, уважаемый Виталий Павлович, развейте, пожалуйста, мои сомнения. Что, всё-таки, произошло в тайных катакомбах Хуана Перрона? В чём заключался глубинный смысл этой странной подземной катавасии?

– Чего это я буду отдуваться в одиночку? В смысле, один за все? – рассердился генерал-лейтенант. – С каких таких подгоревших пирожков? Мне что, больше всех надо? Вот, когда народ соберётся, тогда и поговорим – подробно и вдумчиво. В том плане, что каждый расскажет свою часть данного запутанного кроссворда…

– А где он?

– Кто это – он? Кроссворд?

– Ну, …э-э-э, народ…

– Гы-гы-гы! – жизнерадостным молодым жеребцом заржал Виталий Павлович. – Народ, говоришь? Да, здесь они все, беззаботно гуляют по округе. Сейчас я тебе покажу…

Громов ловко подкатил кресло-каталку к низеньким перилам террасы и посоветовал:

– Наблюдай, отважный и многообещающий российский орёл. А для лучших результатов – предлагаю воспользоваться мощной импортной оптикой. Рядом с бутылкой виски лежит отличная подзорная труба бельгийского производства…. Это я её сюда притащил из фамильной библиотеки Сервантесов. Тут – недалеко от дома, на речном берегу – расположен отличный пляж. Думал, понимаешь, понаблюдать – на досуге – за полуголыми молоденькими барышнями. Так, чисто платонически, типа – по-стариковски.…Но поздняя осень, мать её, на дворе. Все стройные красотки куда-то попрятались, шалавы коварные. Только коровы, козы да овцы разгуливают по пляжу. Тоже молоденькие и стройные, надо признать. Но я же – не зоофил? Верно? Гы-гы-гы!

Артём поднёс подзорную трубу – малым окуляром к левому глазу, а его наблюдательный внутренний голос принялся увлечённо комментировать увиденное: – «Перед нами – кусок классической аргентинской пампы, ограниченный с запада и юго-запада широкой извилистой рекой. Холмы и холмики, овраги и овражки, редкие смешанные рощицы и густые заросли чертополоха…. Ага, коровы, козы и овцы, о которых говорил Палыч. Однако, породистые – видно с первого взгляда…. Две низенькие старушки беззаботно гуляют по осенней пампе. Одна из бабушек – при ходьбе – опирается на белую тросточку. Это же сеньора Мартина Сервантес и донья Изаура! Щебечут, как две старинные закадычные подружки…. Так, а это что за влюблённая парочка, выряженная в ковбойские шмотки? Идут, обнявшись, веселятся от души, заразительно смеются, а теперь, и вовсе, целуются взасос…. Лёха Никоненко и Мара Сервантес? Как такое может быть, а? Значит, Марию не арестовали? Она, что же, не является подлой предательницей? Ладно, потом проясним данный щекотливый вопрос…».

– А сеньорита Сервантес, действительно, очень похожа на «бушковскую» Мару, – проследив за направлением взгляда подчинённого, глубокомысленно известил Виталий Павлович. – Достойную смену вырастила Мартиночка. Даже немного завидно…

Недовольно поморщившись, внутренний голос посоветовал: – «Ну, его, генерал-лейтенанта, к такой-то нехорошей матери. Вместе с его заумными высказываниями. Не будем, братец, отвлекаться на всякую ерунду…. Итак, двигаемся дальше. То бишь, поворачиваем подзорную трубу…. Овцы, козы, упитанные бычки, одомашненные гуанако. Широкая садовая скамейка с резной спинкой. На скамье вольготно расположился, читая толстую газету, прилично одетый господин с солидными очками на длинном носу. Рядом с господином о чём-то возбуждённо шепчутся две голенастые девчушки младшего школьного возраста…. М-м-м, мужчина в очках – это, несомненно, Алекс Пушениг, писатель хренов. Следовательно, неповоротливой аргентинской полиции удалось-таки задержать данного подозрительного типа. Но почему же тогда он не в тюрьме? Теперь, девчонки…. Не они ли совсем недавно – увлечённо и беззаботно – пинали надувной тёмно-зелёный шарик на подземном стадионе? Да, очередная изощрённая головоломка…

– Господин Алекс Пушениг играет в нашей нестандартной истории едва ли не самую ключевую роль, – пояснил генерал Громов. – По крайней мере, с него, родимого, всё и началось.…Перенаправь-ка, Тёмный, подзорную трубу ещё правее. Честное слово, не пожалеешь.

Артём без промедлений воспользовался генеральским советом и непроизвольно вздрогнул. По широкой тропе, без устали петлявшей между зарослями высокого чертополоха, чинно и размеренно вышагивала Таня, а за ней послушно трусили, время от времени ловко перепрыгивая друг через друга, два чёрно-бурых щенка.

«Как же нашей Татьяне Сергеевне идёт это длиннополое чёрное пальтишко!», – умилился сентиментальный внутренний голос. – «Наилучшим образом подчёркивает стройность фигуры. И она опять заплела волосы в косички, естественно, с тёмно-синими бантами в крупный белый горох…. А чёрно-бурые собачки, надо думать, те самые детёныши одичавших немецких овчарок, застреленных нами в подземелье. Не обманула донья Мартина, не отдала щенков на растерзание учёным-садистам…».

– Виталий Павлович, а как бы мне побыстрее – пообщаться с женой? – нервно барабаня пальцами по перилам, спросил Артём. – Давненько я уже её не видел…э-э-э, вблизи. Ну, вы, наверное, понимаете…

Генерал Громов, задумчиво улыбнувшись, достал из кармана куртки чёрный мобильный телефон, толстым указательным пальцем уверенно пробежался по кнопкам и спросил – начальственно-небрежным басом:

– Майор Никоненко? Руководство, понимаешь, беспокоит…. И тебе, шалопаю, долгих лет жизни. Надеюсь, уже вволю нацеловался со своей рыжеволосой бестией? Нет ещё? Ну, ты и ненасытный! Прямо-таки, как кровожадный серый кайман – из парагвайских вонючих болот – по ранней весне…. Почему, именно, по весне? Потому, что как раз в это время года у серых кайманов происходит активное сезонное спаривание. Что-то навроде медового месяца…. Гы-гы-гы! Ладно, пошутили, и будет…. Тут наш больной проснулся. Что? Да, не части ты так, прямо как питерский воробей в апреле месяце…. Чувствует себя подполковник хорошо, разговоры всякие со мной разговаривает. Бодр и весел, короче говоря. Даже семьдесят капель шотландского вискаря соизволил принять на грудь…. Ты, Лёша, вот, что сделай. Позвони – прямо сейчас – всем нашим, пусть активно подгребают на террасу. Поболтаем немного, удовлетворим, так сказать, природное любопытство господина подполковника…. Австрияк? Нет, не беспокой. Пусть читает умные газеты и присматривает за девчушками…. И Татьяне не звони. Она сейчас гуляет с собачками по Фиолетовой аллее. От вас это недалеко, примерно с полкилометра. Когда подниметесь на холм, где на вершине лежит гранитный ярко-розовый валун, то сразу её и увидите. Сообщите, мол, законный супруг очнулся от летаргического сна и сгорает от неистребимого желания – заключить её в крепкие объятия и губы обмусолить от души…. Танюха, естественно, тут же, позабыв обо всём на сете, сломя голову рванёт к дому. А вы с Марой позаботьтесь, пожалуйста, о щенках. Негоже малышей оставлять в пампе без присмотра. Таких крох кто угодно может обидеть. Лисы, например. Не говоря уже о красных агуарах и белоголовых орланах…. Всё понял, майор? Тогда – выполнять!