Антимозг: цифровые технологии и мозг

Что мы можем с этим сделать? Думаю, нам следовало бы ориентироваться на то, как мы решаем другие аналогичные проблемы. Алкоголь тоже вызывает зависимость, причиняет вред телу и духу, ведет к падению социального статуса, одиночеству, депрессии и преждевременной смерти. Одновременно он — часть нашей культуры, многие люди охотно его употребляют. Что мы делаем в такой ситуации? Мы видим опасность и облагаем производителей и продавцов алкоголя налогами, чтобы затруднить доступ к нему молодым людям. Мы знаем, что именно в детстве и юности закладываются основы для развития болезненного пристрастия и что регулярное потребление алкоголя в больших количествах быстро ведет к тому, что человек скатывается вниз по социальной лестнице. Чем раньше начинается употребление алкоголя, тем быстрее развивается болезненное пристрастие. Несколько лет назад цены на так называемые слабоалкогольные напитки были искусственно повышены за счет соответствующих акцизов. Эта мера имела успех не только в Германии. Она функционировала повсюду. С сигаретами дело обстоит точно так же: удорожание их уменьшает число смертей от рака легких.

Исследования снова и снова показывают, что и для новых средств массовой информации и коммуникации ограничение дозы было бы единственной мерой, которая доказуемо уменьшает исходящие из них опасности. Известно также, что не действует вовсе: просвещение и добрые советы. Мы можем писать на сигаретных упаковках, что курение смертоносно; курильщиков это не впечатляет. На основании большого числа исследований, которыми были охвачены тысячи испытуемых, было доказано, что просветительские кампании, апеллирующие к разуму и снабжающие знаниями, не приносят результата. В обзоре, опубликованном в научном журнале Nature, говорится: «[…] данные показывают, что проводимые в школах акции, просвещающие детей о позитивном влиянии правильного питания и спорта на здоровье, практического действия не имеют». Если просветительские речи об опасностях табака, алкоголя и наркотиков не действуют, откуда берется оптимизм утверждать, что с цифровыми СМИиК все будет по-другому? Однако сторонники тотального «цифрового прогресса» повторяют, как молитву, утверждения о том, что просвещение и добрые советы — лучшие средства для решения проблем, возникающих при использовании СМИиК.

«Водительское удостоверение» для Интернета?

Вне всякого сомнения, Германия — автомобильная страна, признанный мировой лидер в этой области: каждое седьмое рабочее место у нас прямо или косвенно связано с автомобилем; без автомобиля не функционирует ничего. Кто не умеет водить автомобиль, считается малоквалифицированным специалистом. В принципе было бы логичным получать водительское удостоверение еще в школе, не так ли? В США, где без автомобиля тоже обойтись невозможно, этот шаг давно сделан. У нас — нет. В гимназии, в школе, где школьники обучаются до восемнадцати лет и потому могли бы получать водительские права, преподают родной язык, математику, иностранные языки, естественные и гуманитарные науки и еще спорт, музыку и искусства, но не готовят к жизни как таковой. Иначе следовало бы преподавать умение готовить, делать уборку и вести счета. Против этого отчаянно возражают поборники классического гимназического образования, которые не желают отклоняться от канона в пользу житейских мелочей, ведь так или иначе их «преподаст сама жизнь». А вошедшая в поговорку неприспособленность к повседневному быту некоторых людей с высшим университетским образованием (во главе с рассеянным профессором, у которых оба ботинка — левые) зачастую служит аргументом для противной стороны, которая утверждает, что давно пора отказаться от этого «классического гимназического снобизма».

Этот довольно старый спор образует основу, на базе которой разгорается оживленная дискуссия о том, следует ли возвести новейшие достижения цивилизованного мира — в частности, информационные технологии — в ранг школьной дисциплины. Казалось бы, «за» это говорит многое: компьютер нужен даже тем, кто не имеет дела с обработкой информации. Например, в клинике, где я работаю, компьютер нужен уборщице (чтобы заказывать моющие средства по Интернету), медсестре (для ведения документации), врачу (вообще для всего) и главврачу (который не может позволить себе роскоши не работать на компьютере). Короче говоря, почти на любом рабочем месте без компьютера не обойтись. Поэтому было бы хорошо уже в школе научиться обращению с цифровыми СМИиК и получить «водительское удостоверение» для работы за компьютером и в Интернете.

С этой точки зрения введение школьного предмета «Информационные технологии» кажется логичным. С другой стороны, нам нужны и мотопилы, и духовки, и автомобили, и бланки для банковских переводов, но мы не возводим обращение со всеми этими вещами в ранг школьной дисциплины. Мы даже не думаем об этом! С Интернетом и компьютером все по-другому. Очевидно, его рассматривают не только как инструмент для выполнения определенных видов работ, но и как инструмент для обучения. Если верить сторонникам введения электронного обучения, совмещения развлечения и образования, компьютерной и медийной грамотности, то компьютер — нечто вроде высокотехнологичного варианта нюрнбергской воронки [45] , с помощью которого учеба будет даваться нашим детям сама по себе.

45

«Нюрнбергская воронка» — шутливое обозначение механического способа обучения и преподавания, с помощью которого обучающийся может усваивать предметы без зубрежки и напряжения, а учитель может научить чему угодно даже самого глупого ученика: в голову ученика вставлена воронка, через которую заливаются знания. Выражение восходит к труду основателя кружка Нюрнбергских поэтов (1647 г.) Георга Филиппа Харсдёрффера «Поэтическая воронка. Искусство немецкой поэзии без обращения к латыни, которое можно усвоить за шесть часов».

Многих родителей такая аргументация сбивает с толку, и они немедленно покупают детям компьютер. «Наши дети должны жить лучше нас. Мы не должны лишать наших детей того, что в дальнейшем позволит им продвинуться в жизни. Тот, кто не умеет пользоваться компьютером, будет исключен из числа осчастливленных благами современного общества (примерно, как те, кто не умеет читать)». Так или примерно так думают многие родители. Я знаю это, потому что нередко получаю письма, в которых родители, бабушки и дедушки просят совета по этому вопросу.

В последние годы все больше и больше детских садов и школ обзаводится компьютерами; связанные с этим проблемы мы наблюдаем каждый день. Как обстоит дело с фактическим воздействием компьютера на школьную успеваемость, мы уже подробно рассмотрели. Если какое-то влияние и существует, то оно отрицательное.

Не следует упускать из внимания и то, что компьютер — дорогой товар, срок службы которого краток. Если даже купленный сегодня компьютер через 3 года еще функционирует, то он в любом случае уже устарел и потому ничего не стоит. Опять нужны деньги — для покупки нового компьютера, и так без конца. Из продукции этой ценовой категории только компьютер имеет столь высокую цену при столь коротком сроке службы. Какой потребитель из социально слабых слоев населения купит, например, автомобиль, который через 12–18 месяцев не стоит и половины начальной цены и который через 3 года нельзя ни отремонтировать, ни модернизировать, потому что это просто-напросто себя не оправдывает? Ни школы, ни детские сады не стали бы этого делать, но вот для компьютера все делают исключение, что, безусловно, радует его изготовителей. Разумеется, с помощью ПК можно учить отдельные слова, потому что он терпеливее человека. Однако мало какой 12-летний школьник использует компьютер для этой цели. Вместо учебы дети и подростки играют в «стрелялки» и другие оглупляющие и развивающие агрессию, бессмысленные игры.

Особенно критично следует оценивать факт, что посредством лозунгов и постоянных разговоров о «медийной грамотности» именно родителей из социально слабых слоев населения лживо уверяют в том, что они сделают что-то хорошее, вложив свои скудные средства в быстро устаревающие приборы и программные средства. Промышленность внушает им мысль: если вы с раннего детства не усадите вашего ребенка за компьютер, ничего, кроме рабочего на конвейере или сборщика мусора из него не получится. И многие педагоги радостно подхватывают эту мысль. Следствие — малоимущие родители полагают, что им надо любыми путями сэкономить деньги, чтобы купить отпрыску компьютер, под девизом: «Если медийная грамотность так же важна, как умение читать, то мы должны потратить деньги на покупку компьютера, даже если это для нас нелегко».

Все эти утверждения и аргументы потому особенно коварны, что родители и знать не могут, что новый компьютер дома будет вредить развитию их ребенка, чему родители, собственно, хотели поспособствовать. Родители не читают статей о многовариантном анализе данных теста, оценивающего грамотность школьников в разных странах мира и умение применять знания на практике, и легковерно тратят деньги «для блага» их ребенка — и тем самым вредят ему.

Медийная грамотность

Как уже было показано в главе 12, в Южной Корее, стране, где в настоящее время наиболее интенсивно используют цифровые СМИиК, у 12 % молодых людей были обнаружены четко выраженные симптомы болезненного пристрастия к СМИиК. Это показывает, что требования обучать медийной грамотности в детских садах и начальной школе толкают нас на ошибочный путь. Что бы вы сказали, если бы поступило предложение тренировать детсадовцев в обращении с алкоголем или ввести это в школах как дополнительный предмет? «Мы должны как можно раньше научить наших детей разумно обращаться с алкоголем. Только так мы можем существовать в современном мире с избыточным предложением алкогольных напитков и других веществ, вызывающих болезненное пристрастие».

Тем, кто полагает, что я преувеличиваю, я напомню: подобные попытки были предприняты. Хотели уберечь подростков от употребления наркотиков, и с этой целью на уроках социологии и обществоведения, начиная с 8 класса, предоставляли в распоряжение школьников так называемый чемоданчик с наркотиками. В нем находились образцы наркотиков и относящиеся к ним принадлежности, которые должны были информировать о том, какие бывают наркотики и насколько они опасны. Однако это ни в коей мере не удерживало подростков от употребления наркотиков. Наоборот, чемоданчик пробуждал интерес! Тот, кто прежде не имел понятия о наркотиках и даже не думал о них, во время уроков начинал проявлять любопытство. Удовлетворить это любопытство во время урока было нельзя, зато после уроков и вечером — пожалуйста. В результате чемоданчик с наркотиками изгнали из школы: он способствовал тому, от чего должен был отвращать.