Антисказка. Или бойтесь своих желаний
Шрифт:
«Ах ты, пушистый наглец», — подумала девушка и, протянув руку, почесала его за ухом. Кот довольно замурлыкал, прищурив глаза.
— Вставай, солнце уже высоко, каша стынет, — он спрыгнул на пол, — Идём, идём, — подгонял кот Машу, забыв, что у неё вообще-то хвост, ходить она сама не может, только разве что скакать.
Девушка откинула одеяло, намереваясь последовать да котом, и ахнула:
— Мой хвост пропал! Баюн, ты видел? Хвоста нет!
Поскольку из одежды на ней была только рубашка, она обернула вокруг себя одеяло и вскочила на ноги.
— Не может быть, посмотри! Но
Кот лениво развернулся и сел, рассматривая Машу:
— Похоже мои догадки верны… — тихо мурлыкнул он и уже громче добавил, — А что я тебе говорил? Будешь умного меня слушаться!
Маша, пританцовывая, схватила Баюна и закружила с ним по комнате:
— Ура! Я же теперь могу… — но договорить она не успела — в дверях появился Владыка.
— Что за шум? — вошёл он в комнату и в немом изумлении уставился на ноги Маши, выглядывающие из-под одеяла.
С одной стороны, он был рад за неё, а вот с другой, памятуя о разговоре, каким образом вернула внешность Кикимора…
— И кто он? — грозно спросил Владыка.
Маша замерла посередине комнаты с котом в руках, одеяло поползло вниз и, чтобы не потерять одежду, она скинула Баюна на пол, подхватив за край своё импровизированное сари.
— Вот и делай добро, — заворчал недовольно кот, — Я ей совет бесценный, а она меня на пол… — ворча, он исчез в коридоре.
— Это не то, о чём ты подумал, — покраснела девушка, — Я утром проснулась, а оно само вот.
— Ты говорила, что твоя подруга смогла стать собой после ночи с Ником, что я должен думать? — хмурился мужчина.
— А думай, что хочешь, я тебе правду говорю, — гордо вскинула голову Маша.
В конце концов, она же не обманывает.
— Хм… — он задумчиво обошёл вокруг Маши, — Может быть, вы сделали неверный вывод и дело в другом?
Оказавшись позади, он вдруг резко развернул её к себе, заключив в объятия. А потом поцеловал так, что у Маши закружилась голова. От поцелуя руны вспыхнули на руке девушки также ярко, как и на предплечье Владыки. Одеяло предательски скользнуло к ногам, Владыка подхватил Машу на руки и аккуратно уложил в постель.
— Давай закрепим результат? — хитро улыбнулся он, — Чтоб твои стройные ножки больше никуда не исчезли.
«Чёрт возьми, почему нет? Зачем я его всё время отталкиваю, ведь сама уже себе призналась — люблю. И потом, лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделала!» — подумала Маша и сдалась, закружившись в безумном ритме страсти.
Алёна.
С первыми лучами солнца к домику тётки Миры стали стекаться посетители. Весть о том, что у неё гостит Яга, разлетелась быстрее скорости света, и я была вынуждена отбиваться от страждущих тем, что все волшебные снадобья остались в избушке, вот вернусь и тогда… О том, что «тогда» я тоже мало, чем смогу помочь, старалась не думать. Там, в конце концов, ещё Баюн есть, может что посоветует. «А может, и домой вернуться удастся», — промелькнула мысль, которая вместо радости почему-то отозвалась в сердце тоской.
Спустившись к завтраку, я обнаружила ещё гостей. Вчерашний староста сидел рядом с Кощеем, по другую руку от него молодая девушка. В общем, незнакомку можно было назвать красивой: толстая коса каштановых
волос перекинута на плечо, ярко-алая лента, повязанная вокруг головы, карие глаза в обрамлении густых ресниц, пухлые губы. Вот только взгляд — холодный, цепкий и какой-то злой — сразу мне не понравился.— Доброе утро, — поприветствовала я собравшихся.
— Ой, Яга, садись, — сразу захлопотала Мира, — А мы вот с Василисой оладушков напекли.
Подруга уже вовсю завтракала, макая в мёд небольшие оладьи, и при виде меня кивнула в приветствии.
— Это моя дочь, Марьяна, — представил девушку староста, — Дело у нас к тебе, Яга, не откажи, выслушай.
— Слушаю, — меньше всего мне хотелось помогать ей, но ничего не поделаешь — должность такая.
— Можно не при всех? — потупилась девица, — Это личное.
— Понятно, — вздохнула я поднимаясь из-за стола, — Пойдём на улицу, — махнула головой девице.
— Я тебе оладушек отложу, — пообещала Вася, — А то ишь, налетели, все съедят.
Мы вышли на улицу и, не спеша, двинулись вдоль дома.
— Что за дело у тебя?
Марьяна немного помялась, не решаясь:
— Мне бы зелье приворотное.
Я удивлённо посмотрела на неё. Красивая девица, нет, вот вправду красивая. Стройная, отец не простой крестьянин — староста, уважаемый человек. Завидная ведь невеста и туда же — зелье подавай.
— Жених мой ко мне остыл, — видя мой изумлённый взгляд, пояснила она, — Видать, появился кто. А я не могу без него, люб он мне сильно.
— Рада бы, но всё в избе осталось. Дела свои закончу здесь, и приходи ко мне, посмотрим, чем смогу помочь, — завела я свою шарманку.
Девица кивнула, принимая ответ. Мы успели выйти на широкую улицу, на селе, несмотря на ранее утро, вовсю кипела жизнь. Возвращались мужики с покоса, куда-то проезжали телеги, запряжённые измученными лошадёнками. Шли бабы работать на поля, вдалеке у опушки леса виднелось стадо коров с пастухом. Навстречу нам шёл молодой парень. Завидев его, у Марьяны засветились глаза от счастья.
— Добрыня! — кинулась она к нему.
Он поднял голову, услышав своё имя, и досадливо поморщился, увидев девушку.
— Здравствуй, Марьяна.
— Добрынюшка, как я рада встрече. Совсем забыл про меня, не заходишь. Сестра твоя меня на порог не пускает, — стрекотала девица.
— Не досуг мне сейчас, — обречённо вздохнул Добрыня, — Дома отец дожидается, я вот только из кузницы возвращаюсь.
— Совсем себя не бережёшь, ночи напролёт работаешь. Я бы могла тебе с отцом помогать.
— Благодарю, мы с сестрицей справляемся.
— А это что? — ткнула пальцем Марьяна во что-то куполообразное, накрытое толстым пледом.
— Дарине подарок готовлю, не хочу чтобы видел кто.
— Покажи, — потянула Марьяна руки, но парень быстро спрятал за спину.
— Не готово ещё. Позже, как доделаю.
Досадливо топнув ножкой, Марьяна закусила пухлую губку:
— Сегодня вечерить придёшь? Я ждать стану.
— Не досуг мне, работы много, сама знаешь. Отец твой, небось, сказывал? — парень тихонько отодвинул девицу с пути, — Прости, мне идти пора, батюшка ждёт, — не дожидаясь ответа, он пошёл дальше, а Марьяна повернулась ко мне: