Антисваха против василиска

— Да-да, я у него по самой высокой цене шкурки выкупаю, — заверил перепуганный Олив. — По самой-самой высокой, из уважения к вам, господин начальник!

— Угу. Словом, расклад такой: сдаёшь мне все улики и исчезаешь из Эзмера навсегда. Исчезновение — не несчастный случай, нет ищущих родственников — и дела нет. Шкурки скупай где-нибудь подальше, а то Гине сильно удивится, что мертвяк по городу ходит.

Посеревший Олив выложил на стол тонкую пачку надушенных писем, горку безделушек и перстень с рубином.

— Это всё, — заверил парень, утирая пот со лба. — Что б я ещё хоть раз с женой богатея связался — да ни в жизнь! Это Аринка сегодня, небось, проболталась мужу, когда домой прибежала в слезах. Ну, бабы, никакую тайну сохранить не могут!

— Ах, да, чуть не забыл, — отвлёкся от ужина Докс, и Олив опять побелел и затрясся. — Это Арина подслушала намерение мужа отомстить тебе за «всё хорошее» и прибежала ко мне, а ещё упросила меня передать тебе две вещи: деньги, что она успела сэкономить в своих тратах для дела вашего побега, и извинения, что её любовь подвергла твою жизнь опасности.

У Олива хватило совести покраснеть, но мешочек с деньгами он в карман сунул.

«Благотворительность — святое дело», — философски рассудила Аня, когда за меховых дел мастером закрылась дверь.

Письма она сожгла в домашней печи, а мужские безделушки и перстень спрятала в нижний ящик стола, чтобы при случае вернуть клиентке. «Дело неугодного мужа» отправилось в архив.

Глава 23. Визит магистра

Ночью ей опять снился сон, как она парит высоко в небе, высматривая острым взором мельчайшие детали творящегося на земле. Под ней вились реки, многоугольники городов мигали искорками масляных фонарей. Упоительное чувство свободы переполняло Аню, парящую на широко раскинутых крыльях, ловя потоки воздуха. Впереди заполыхал молниями грозовой фронт, протянувшийся над тёмным лесом, но она и не подумала свернуть, бросаясь в чехарду ослепительных разрядов и оглушающий рокот грома.

«Мамочки, я стараюсь попасть под молнию?!» — ахнула Аня и попыталась проснуться или хотя бы вмешаться в сюжет сна.

Ни то, ни другое не удалось, зато получилось подсунуть свой длинный хвост под особенно яркую молнию и радостно зашипеть от пробежавших по чешуйкам огоньков и тряхнувшего тело удара: ощущения, как от гидромассажа под фейерверком! Крылатое змеиное тело ввинтилось между двух близкорасположенных, искрящих статическим электричеством тучек, закоротило их на себя — и Аня будто погрузилась в бурное джакузи. А уж когда со всех сторон полил тёплый дождик, бросаемый то в один её бок, то в другой порывами ледяного ветра, аналогия с душем Шарко стала практически полной. Аня уже не пыталась проснуться — она активно ловила молнии на хвост! Когда человеческие желания не противоречили желаниям змеиного тела, то между разумом и его материальной ипостасью царило полное согласие.

Аня вынырнула из туч, пронеслась над озером, озарённым полной луной, и в воде отразился силуэт крылатого восточного дракона.

«Вот это настоящий Василиск, а не та змеиная феечка, которую мне удалось сознательно изобразить, — подумала Аня. — А куда я лечу?»

Она не просто летела — она вернулась под облака и неслась быстрее ветра, словно навёрстывая время, потраченное на пляску с молниями. Вмешаться в ход сна опять-таки не выходило, приходилось покорно ждать его окончания.

«Надеюсь, в этот раз обойдётся без убийств и крови, — поёжилась Аня. — Какой долгий сон!»

Скорость полёта снизилась, когда широкая лента реки, над которой парила Аня, дополнилась узким правым притоком. На месте впадения маленькой реки в большую раскинулся город, и этот город Аня взялась облетать по кругу. Замерла на месте, быстро трепеща крыльями, и рванула вбок и вниз, уходя в плотный туман, повисший над берегом полноводной реки. Издалека доносился шум, будто молотом крошили камень.

— Сойдёт, на площадку алтаря уже похоже, — услышала Аня, и стук прекратился. — Присыпь россыпью щебёнки, чтоб обработанная поверхность случайному охотнику и грибнику в глаза не бросилась.

Шорох камней сменился удаляющимся звуком мужских голосов. Аня сложила крылья и выползла на крутой склон из туманного оврага. Осмотрелась. Не осталось сомнений, что скоро на подготовленный алтарь ляжет очередная жертва…

На сознание Ани нахлынула буря трудно различимых чувств. Кажется, среди них были жажда крови, охотничий азарт, звериная злоба… Шквал непривычных эмоций закрутил воронкой, и сон резко оборвался тёмным забытьём.

Её разбудил раздавшийся рядом стук. Аня с шипением подскочила на кровати и со стоном схватилась за голову, чувствуя чугунную тяжесть в висках. Стремительно обернулась на звук, еле удерживаясь от обращения зверем, и увидела Маришу, поправляющую штору на приоткрытом окне.

— С добрым утром, — приветливо сказала девочка, посматривая с привычной настороженностью. — Павлюк на заре рыбачить ушёл, а вы так долго не выходили из комнаты, что я решилась заглянуть. Заглянула, а у вас тут духотища стоит! Ничего, что я окно открыла?

Ощущая во всём теле неимоверную усталость, словно и не спала всю ночь до полудня, Аня посмотрела на крошки теста, валяющиеся у порога и под подоконником.

— Полоски целы были, когда ты окно взялась открывать? — хрипло спросила она.

— Полоски? — переспросила Мариша. — ОЙ! Я испортила ваш с Павлюком опыт, да?! Я не заметила полосок, простите, бога ради! Павлюк мне рассказывал, но у меня совсем из головы вылетело! В следующий раз я обязательно посмотрю, обязательно!!!

— Мариш, успокойся. — Аня встала, обняла девочку и погладила по волосам и вздрагивающим от всхлипываний плечам. — Тебе лучше вообще не заходить в мою спальню: во сне я не контролирую себя, могу лежать тут в виде зверя и испугать тебя.

— Я вас в любом виде не испугаюсь! — страстно заверила девочка. — Вы добрая. Хорошая. Я зашла, потому что вы обычно на рассвете встаёте, а тут всё нет вас и нет…

Девочка неожиданно расплакалась, утирая слёзы рукавом. На тихие утешения Ани она мотала головой, хлюпала носом и невнятно мямлила, что боялась, не случилось ли чего худого.

— Ну что со мной дома может случиться? — с улыбкой приговаривала Аня. — Успокойся.

— И дома может, и где угодно может! — сердито воскликнула девочка, тряхнув косичками. — Узнают, что вы метаморф, — убьют сразу! И Павлюка убьют, если он магию покажет, а Павлюк тоже хороший! Ребята соседские звали его с ними на рыбалку идти, а он один пошёл, чтобы не случилось чего ненароком. Почему хорошие, никому не желающие зла люди должны прятаться?

Вздохнув, Аня поцеловала Маришу в макушку и повела её завтракать: девочка сидела голодной, дожидаясь пробуждения хозяйки дома или хотя бы возвращения Павлюка. Без спроса есть то, что приготовили её же руки, девочка не решилась.

За едой Аня ломала голову над вопросом: насколько можно верить новому сну? Отыскав в кабинете карту Дистинии, она нашла на ней один город, расположение которого соответствовало увиденному «во сне»: город стоял на месте впадения тонкой речушки в большую полноводную реку. Прочертив на карте путь из Эзмера в этот городок и старательно припомнив всё, что видела во время ночного полёта, Аня была вынуждена констатировать наличие стопроцентного географического совпадения. Она нашла даже то озеро, в которое смотрелась ночью!