Антоллогия советского детектива-40. Компиляция. Книги 1-11

— Я не могу уйти. Хозяйка не отпустит.

— Скажи, заболел.

Парень, скомкав, впихнул кредитку в карман. Развинченно размахивая руками, подошел к женщине. Хозяйка, слушая его, взглянула на Палавека, улыбнулась одними губами, кивнула.

Повар лениво поволокся в сторону реки. За мужем хозяйки, который мог заработать на Палавеке? Он тихонько поправил браунинг, в котором оставался один патрон, и пересел за столик, выдвигавшийся на тротуар. Метрах в пятидесяти в сторону реки, возле перекрестка, через который тянулись машины, рикши, велосипедисты и мотоциклисты, повар пережидал красный светофор. Рядом в светло-салатовой форме выделялся полицейский.

Палавек оттолкнул столик. Убыстряя шаги, пошел в противоположном направлении. Метров через двадцать побежал, ввинчиваясь в толпу, огибая расстеленные циновки уличных торговцев, канавы, столбы.

Грянул пистолетный выстрел в воздух. Второй. Движение вокруг постепенно замирало. Таков обычай: пешеходам и транспорту полагалось стоять после предупредительного огня, преследуемый оставался единственным, продолжавшим движение...

Палавек выхватил браунинг. Не всякий решится теперь подставить подножку. Он бежал мимо лавок, супных, мастерских, вдоль заборов с рекламой, садиков и алтарей, мимо остановившихся, озирающихся людей со сливающимися в одно лицами, расступавшимися и предававшими этим Палавека. Как прав был механик, что они — всегда одни...

Впереди на перекрестке заступили дорогу двое в светло-салатовых гимнастерках. Палавек сделал бросок во дворик, опрокинул стол с какими-то красками, растоптал снопики шляпной соломки, по тюкам, приваленным к глухой стене, взобрался наверх.

Перед ним расстилалась улица, запруженная тысячами людей, которые неторопливо шли, выкрикивая по команде, подаваемой в мегафон, резкие слова. Времени раздумывать не оставалось. От гребня стены, на которой он сидел на корточках, вцепившись руками в шероховатый бетон, до тротуара было метра три.

— Эй, вы! — заорал Палавек, чувствуя, как срывается голос. — Ловите меня! Ловите!

Подхватили. Он коснулся асфальта. Сжали запястья, плечи, потому что кто-то сказал:

— Провокатор, братья!

Палавек выронил браунинг.

— Нет! Нет! Нет! — кричал он, не стыдясь прорвавшейся мольбы.

Сказавший, что Палавек — провокатор, носком сандалии пнул браунинг, и он отлетел в сточную канаву.

— Ну, увидим, — сказал. Стрелять ты, пришелец, во всяком случае, не сможешь... Иди с нами. Но — без левацких выходок...

— Прекратить увольнения! Прекратить убийства профсоюзных функционеров! Увеличить расценки! Остановить рост цен! Работу!.. — неслось отовсюду.

Полицейские стояли вдоль тротуара. Пожарные машины красными квадратными корпусами возвышались над толпой по перекресткам. Наемная охрана жидкой цепочкой рассредоточивалась у стальных ворот в доки. Колонна людей в рабочих спецовках и комбинезонах, проткнув ее, втекала в ворота, и никто не решался преградить дорогу или вырвать кого-либо из рядов.

...Командир катера «65» передал бинокль лейтенанту Рикки Пхромчана. Подумав в сотый раз, что пора бы обзавестись очками, он подкрутил регулировку резкости. Между корпусами с зубчатыми алюминиевыми крышами, примыкавшими к докам, скапливался трудовой люд. Рикки разглядел кусок рогожи, поднятый на бамбуковой жерди. Цвет флага был красный.

Беспорядки в доках тянулись восьмой час. Судостроители прошли по городу, увлекая за собой грузчиков, складских рабочих и поденщиков, вернулись назад, не позволив расчленить себя отрядам безопасности. Профсоюзы обеспечивали дисциплину и не давали повода для вмешательства армии.

Лейтенант перевел бинокль в сектор порта, где грудились вдоль мостков у черной трясины берега джонки, сампаны, моторки и лодки «дикого флота». Грязь, запущенность и убогость. С палуб плавучих трущоб сошло большинство тех, кто снова выстраивался на территории доков...

За белой сеткой специального затона покачивались на желтой воде яхты и пестрые прогулочные лодки с подвесными моторами. Цветные канаты тянулись к оранжевым буям.

Ни одно суденышко не должно пройти без досмотра в направлении моря. Будь то убогая, провонявшая рыбным соусом лодка с надстройкой из дранки или плавучая дача, начиненная электроникой. Палавек, ушедший от чиангмайской полиции, находился в этом городе и, вне сомнения, искал путей в море.

В Бангкок Рикки Пхромчана и Чудоч Уттамо вылетели на рассвете «педальным» самолетом, вымотавшим все силы болтанкой над горами. Накануне, поздно вечером, комиссар позвонил в общежитие, где гостям из центра предоставили ночлег, и сообщил о трюке с переодеванием телохранителя «очень высокой персоны». Запрошенные полицией командование скаутов и офицеры армейских патрулей на выездах из города сообщили, что никаких частных автомобилей не выпускали. Поскольку после двадцати-ноль-ноль из Чиангмая выехал один автобус на Бангкок, дали сигнал тревоги по его маршруту. Из-за нерасторопности связистов, дежуривших ночью спустя рукава, перехватить автобус сумели только перед его отходом из Сарабури. Водитель и кондуктор показали, что действительно везли из Чиангмая пассажира в светлом смокинге со следами потасовки. Оба опознали портрет-фоторобот Палавека. Водитель сказал еще, что случайно приметил, как переодетый в синюю крестьянскую рубашку и шорты пассажир нанимал такси — «тойоту» со вмятым бампером. На номер он не обратил внимания. Посты дорожной полиции перехватили такси на выезде из Самутпракана. Оно шло с другим пассажиром. Местная полиция поставила всех на ноги. Как-никак город считался и военным портом.

Рикки Пхромчана сумел открутиться. Он поступил так, как поступал в армии, когда операция не удавалась: валил все на других, в данном случае на чиангмайского майора, агентура которого, вместо того чтобы тихо-мирно «пасти» иностранца, набросилась на бандита, не предупредив его, Рикки Пхромчана. Разнос достался чиангмайцам, а лейтенанту полковник наказал докончить дело в Самутпракане. Из всех возможных позиций для перехвата беглеца Рикки выбрал самую последнюю — порт.

Как теперь выпутается из положения Йот-Палавек, лейтенант не представлял. В городе, напичканном осведомителями и полицией, в том числе военной, без подготовленного убежища и друзей не спрятаться... Кто поможет? Никто. Но и к гибели несчастного в этом городе он, Рикки Пхромчана, отношения тоже иметь не будет. Хватит служить игрушкой в каких-то махинациях и полковника, и Майкла Цзо, и остальных сильных мира сего. Пусть поступают и командуют, как им угодно. Пусть мир погрязает в вооруженной драке. Только без него, Рикки Пхромчана...

Шведский сухогруз, синяя громадина с многоэтажными надстройками, поднимал волну от берега до берега, взбаламучивая реку до дна. Вздыбило зачаленные лодки. Они застучали бортами, налезая одна на другую.

В течение пяти минут, вписываясь в излучину, швед заводил треугольную корму, отрабатывая винтами. Заслонил правый берег. Катер «65» валяло... А когда очистился сектор обзора, в нем в сторону моря на максимальной скорости шла красная лодка с подвесным мотором. Маневр, прикрывшись корпусом сухогруза, совершал ловкий моряк.

Рикки поспешно навел бинокль. И узнал одинокого рулевого.

Командир катера зевнул. Сказал:

— Отдайте стеклышки старшине, лейтенант. Пусть поглядит представление в доках. Приглашаю на чай.

Перед спуском в люк, взявшись за поручни трапа, Рикки Пхромчана еще раз посмотрел вдоль реки, по которой, растворяясь в мареве, уходила лодка.

Бангкок — Москва

Николай ДЕЖНЕВ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЧИНОВНИК Повесть