Антология «Битлз»

В то время я сделал несколько рисунков (они куда-то подевались), на которых были какие-то четыре лица, и все они говорили: «Все мы согласны с тобой!» Оригиналы я отдал Ринго. В ту ночь я сделал много рисунков. Все легли спать, и тогда дом Джорджа показался мне огромной подводной лодкой, которой управлял я» (70).

Ринго: «Я был в клубе, когда Джон и Джордж вбежали туда с криком: „Лифт горит!“. Самое лучшее, что мы могли сделать после этого — это принять кислоту!»

Джордж: «Когда я впервые принял кислоту, у меня в голове словно вспыхнула лампочка и возникли какие-то мысли, но не простые, вроде: «Пожалуй, я сделаю это» или «Наверное, причина в том». Вопрос и ответ как бы исчезали друг в друге. Внутри наступило просветление: за десять минут я прожил тысячу лет. Мой разум, восприятие и сознание продвинулись так далеко, что я могу описать это только как ощущения космонавта, который с Луны или из космического корабля смотрит на Землю. С высоты своего сознания я смотрел на Землю.

Поскольку в то время кислота не была запрещена и никто ничего о ней не знал, никого не пугали разговоры о небесах и аде — мы не выдумывали себе этот рай и ад. Но все в физическом мире подчиняется двойственности: все есть рай и ад. Жизнь — это и рай, и все есть ад, такова ее сущность. А кислота просто помогает очутиться в космическом пространстве, где все кажется более величественным. Ад будет больше похож на ад, если вы хотите испытать именно это, а рай — на рай».

Джон: «Кстати, благодарить за ЛСД нужно ЦРУ и военных. Все противоположно тому, что оно есть на самом деле, верно? ЛСД создавали для того, чтобы подчинять людей, а на самом деле дали нам свободу. Иногда ЛСД действует удивительным образом, он чудеса творит. Я вам говорю: они происходят, точно. Это как два пальца… Если просмотреть правительственные отчеты о кислоте, то из окон выбрасывались только те, кто служил в армии. Я никогда не слышал, чтобы человек выбросился в окно или покончил жизнь самоубийством только из-за кислоты» (80).

Джордж: «Не могу сказать, какое влияние оказал этот случай на остальных. Мы все очень разные. С годами мне стало ясно, что, даже когда мы переживаем одно и то же событие, мы воспринимаем его каждый по-своему. Я сделал ошибку, предположив, что у меня ЛСД вызвал такие же ощущения, как и у всех остальных. До этого я знал: если все пьют виски — все опьянеют, у всех закружится голова, все начнут пошатываться. И я сделал ошибочный вывод о том, что каждый, кто принимает ЛСД, — самое светлое существо. А потом я обнаружил, что некоторые люди остаются такими же глупыми, как и были, или те, которые не достигают просветления, не видят ничего, кроме ярких красок и огней, и чувствуют себя только как Алиса в Стране Чудес.

Дело в том, что после того, как примешь кислоту пару раз, кажется, что уже нет смысла принимать ее снова. Основой того, что я пережил, стала мысль: «Это тебе ни к чему, потому что это состояние осознания». Изменение сознания с помощью химического вещества не есть путь к самореализации. Думаю, в некоторых случаях оно может оказать положительное воздействие, но это все равно опасно. Потом у людей не хватает сил, чтобы справиться со всем этим: чудовище у них внутри вмещает целый ад, и этот ад просится наружу. Часто появляются сообщения о людях, бросающихся под машину или прыгающих с крыши. Я понимаю их, потому что внезапно душа становится свободной и ее ничто не сдерживает. Можно испытать это, почувствовать, что значит покинуть собственное тело, будто вы переживаете собственную смерть, но следует помнить, что вы все-таки по-прежнему находитесь в своем теле.

В 1966 году я был в Индии в тот день, когда там поклоняются Шиве. Среди мелочей, которые продавали на улицах, я увидел маленький кактус, усыпанный колючками, размером с крупный цветок мака. Я спросил у Рави Шанкара, с которым был: «Что это?» А он ответил: «Согласно мифологии этим питается Шива». Я подумал: «А, это мескалин, лофофора или что-то другое галлюциногенное» — и сказал: «Я попробую его». Но Рави воскликнул: «Нет, нет, не ешь его! От него люди сходят с ума». Это соответствовало описанию психоделического вещества, потому что его недостаток в том, что мысленно ты заходишь так далеко, что теряешь контроль над собой, и тебе уже никогда не вернуться к нормальному состоянию сознания. И в некотором смысле после этого ты навсегда перестаешь быть прежним.

По-моему, преимущество заключается в том, что, если другие наркотики и алкоголь оказывают на вас влияние, и вы ощущаете интоксикацию, с психоделиками этого не происходит. Они влияют на организм, но не вызывают интоксикации, вы остаетесь трезвым, но с одним отличием: вы теряете сосредоточенность. Внезапно вы начинаете видеть сквозь стены, и вам кажется, что ваше тело перестало быть плотным. Как когда вы берете дольку апельсина и начинаете счищать с нее кожуру, вы видите крохотные капли, которые плотно прилегают друг к другу, оставаясь каждая самой собой. Вы видите свое тело именно таким, как я в воспоминаниях вижу его сейчас, замечаете, что оно все движется, что в нем происходит пульсация энергии. Это поразительно. Вы видели когда-нибудь марево над огнем? Вот и в этом случае вы тоже видите это марево. Однажды я пытался загорать после приема кислоты в доме в Лос-Анджелесе, и через десять секунд услышал, как поджаривается моя кожа, издавая шкворчание, словно бекон на сковородке. Люди скажут: «Естественно, ведь он был под воздействием наркотика». Но я считаю, что на самом деле это наши чувства и ощущения обостряются до такой степени.

Должно быть, то же самое пережили и люди, достигшие космического сознания. Они все время могут видеть сквозь стволы деревьев, видят корни деревьев в земле, видят, как влага поднимается из почвы и растекается по дереву, как Супермен видит сквозь стены. Потому что сущность и причина всего в физическом мире — чистый разум, который проявляется чисто внешне через все это. Это наше эго дурачит нас, заставляя думать: «Я и есть это тело». ЛСД помог мне понять: я вовсе не это тело. Я чистая энергия, проникающая повсюду, которая пребывает в теле лишь небольшой промежуток времени.

В то время я не знал всего этого. Я просто родился и делал то, что делал, я случился точно так же, как случились «Битлз» или кислота и все остальное, так что можно назвать все это кармой. И хотя мой опыт с кислотой имеет свои недостатки, я считаю его удачей, потому что он избавил меня от многолетнего равнодушия. Это было пробуждение, осознание того, что самое важное в жизни — спросить: «Кто я? Куда я иду? Откуда пришел?» Все остальное, как говорил Джон, просто «группешка, которая играет рок-н-ролл». Разве это имеет значение? Все остальное дерьмо — всего лишь дерьмо. Вся деятельность правительства, всех людей по всей планете — всего лишь напрасная суета. Все они гоняются за собственным хвостом, одержимые большой иллюзией. Если научишься жить по внутренним правилам и сосредоточиваться на некоем космическом законе, тебе не понадобятся правительства, полицейские или те, кто устанавливает какие-то правила. Будь у меня хоть половинка шанса, я подмешал бы кислоту в чай членам правительства».

Ринго: «По-моему, ЛСД меняет каждого. Он заставляет вас по-другому смотреть на вещи, заставляет присматриваться к себе, к своим чувствам и эмоциями. Кислота в каком-то смысле приблизила меня к природе, к ее силе и ее красоте. Начинаешь понимать, что дерево не просто дерево, а живое существо. Мой облик изменился — но ведь и вы меняете одежду!»

Джон: «Эйфорию я испытал не меньше тысячи раз. Я принимал кислоту постоянно и прекратил принимать только из-за глюков, которые я просто не мог больше выносить. Я отказался от нее на какое-то время и начал снова принимать незадолго до встречи с Йоко.

С помощью кислоты я получил сигнал, что надо уничтожить свое эго, и так и сделал. Я читал эту дурацкую книгу Лири ["Опыт применения психоделиков"] и прочее дерьмо. Мы прошли через все, через что проходит каждый, и я уничтожил себя. Я уничтожил свое эго, я не верил, что способен на что-нибудь, я позволял людям поступать и говорить, как им вздумается, я был ничтожеством, я был дерьмом. А потом Дерек дал мне дозу у него дома, когда он вернулся из Лос-Анджелеса. Он сказал: «Ты в полном порядке, — указал на написанные мной песни и добавил: — Ты написал вот это, ты сказал это, ты умен, тебе нечего бояться». А на следующей неделе я встретился с Йоко, и мы опять приняли кислоту, она заставила меня полностью осознать, что я — это я и что все в порядке. Так и было, я снова начал бороться, я опять стал словоохотлив и говорил: «Да, я могу это сделать!» и «Черт бы вас всех побрал, вот чего я хочу. Я хочу этого, и не смейте мне мешать» (70).

[Я не принимал ЛСД] несколько лет. Грибы или какой-нибудь мескалин тоже не ускользнули от моего внимания: я балуюсь ими раза два в год. Но кислота — химическое вещество. Люди принимают ее, даже если об этом больше не говорят. Ведь летают по-прежнему в космос. Это все равно что сажать в тюрьму за то, что вы не говорите на эту тему.

За всю жизнь я не встречал человека, который испытал бы серьезные последствия приема кислоты. В шестидесятые годы я принимал ее, наверное, миллионы раз и никогда не встречал людей, у которых возникали бы проблемы. У меня случались глюки, но такое бывало и в обычной жизни. Глюки бывали у меня и после косячка. Параноиком можно стать и просто оттого, что ходишь в рестораны. Для этого незачем что-нибудь принимать.