Антология сатиры и юмора России XX века. Том 32. Одесский юмор
Шрифт:
Рассказ-жалоба ограбленного был сбивчив и более полон эмоций, нежели фактов, но Миша терпеливо выслушал пострадавшего и по окончании его сбивчивого рассказа презрительно процедил: «Ха-ла-мид-ни-ки». Надобно знать, что «халамидниками» в отличие от «людей» воры и налетчики презрительно именовали своих мелких «неорганизованных» коллег, стоявших на самой низкой ступени уголовной иерархической лестницы как по уровню профессионализма, так и по следованию морали и соблюдению неписаных законов криминального мира. И уже из уголовного жаргона этот специфичный, ныне начисто забытый термин перекочевал в одесский язык, на котором халамидниками называли непутевых, несерьезных, словом, зряшных
Действительно, на следующий же день куплетиста навестил человек, о котором ничего нельзя было сказать, кроме того, что он молодой, осведомился: «Или вы тот, кому следует фрак?» – и вручил его, простецки завернутый в газету «Одесская почта». Последнее наводило на мысль, что фрак никак не мог быть приобретен в магазине готового платья или конфексионе, где приказчики, несмотря на пошатнувшееся время, щегольски упаковывали покупку в пакет из хрустящей оберточной бумаги.
Но не успел еще опомниться новоявленный владелец фрака, как прибыл следующий посланец, за ним еще и еще. И каких только фраков они не приносили: изрядно залоснившийся, но тщательно отутюженный фрак официанта «Лондонской» гостиницы, старинного покроя онегинский фрак, еще недавно, по-видимому, пребывавший в костюмерной одесского Городского театра, респектабельный фрак присяжного поверенного. В конечном счете их оказалось ровно тринадцать, а могло быть четырнадцать, если бы, как говорят в Одессе, между ними наличествовал фрак самого Зингерталя, великолепно сшитый когда-то в мастерской на Дерибасовской угол Ришельевской…
Мне довелось слышать эту историю много лет назад, когда еще были живы немало из тех, о которых теперь имею честь, долг, удовольствие и счастье рассказать, потому что, как с грустью написала когда-то наша землячка Вера Инбер, «они жили, эти люди. Многие из них прошли и скрылись, как будто их ноги никогда не топтали легкие седые травы у дороги», и на Молдаванке музыка не играла.
Ирина Полторак, Владимир Трухнин
(авторы телепередачи «Городок»)
Телеминиатюры
Больной заходит в кабинет.
– Здравствуйте, Сидор Семенович. Я бы хотел, чтоб вы меня посмотрели.
– А что у вас?
– У меня что-то с ушами.
– А по-моему, у вас что-то с глазами.
– Почему?
– Потому что я не Сидор Семенович, а Марья Ивановна!
– Доктор, у меня редкий медицинский случай. У меня аллергия на женщин.
– Интересно. И как же вы реагируете на женщин?
– Так в том-то и дело, что никак…
– Вы что, курите? Немедленно бросайте! Курение укорачивает жизнь.
– Глупости. Мой дед курит, а ему уже девяносто лет.
– А если бы не курил, ему было бы уже сто!
Врачебный долг платежом красен.
– А что тебя на работе три месяца не было?
– Отдыхал, в горы ездил.
– Три месяца – в горах?
– Нет, в горах я был два дня. Три месяца я был в гипсе.
– У меня юбилей. Пять лет назад в этот день я сделал первый шаг к разводу.
– Да ну? Что за шаг?
– Я женился!
–
Здравствуйте. Верочку можно?– Здесь такой нет.
– А Ирочку можно?
– И такой нет.
– А Олечку можно?
– Нет!
– А Зиночку можно?
– Нет!
– А Танечку можно?
– Скажите наконец, что вам нужно!
– Как что? Мне нужна женщина, которую можно!
Пушкин у Державина.
– Гаврила Романыч! Я стихи написал! Разрешите прочесть?
– Ну давай, только покороче.
– Уж небо осенью дышало…
– Короче.
– Уж реже солнышко блистало…
– Короче!
– (Обиженно.) Короче – становился день! (Плача убегает.)
Новую мазь для лыж изобрели наши мастера. Основу мази составляет скипидар, причем смазывать надо не лыжи.
У телефона Киркоров. Из соседнего помещения слышен стук молотка.
Киркоров. Алло! Алло! Ничего не слышу! Алло! Это Филипп. Что? Да, я сегодня даю концерт. Что? Да, буду работать под фонограмму. А? Не слышу! Я тебе перезвоню, у меня тут пол ремонтируют с утра!
Входит в другую комнату. Там мастер стучит молотком по полу.
Киркоров. Вам еще долго стучать?
Мастер. Так я же только первую доску прибиваю.
Киркоров. Как первую? Вы же весь день колотили!
Мастер. Так я сегодня тоже под фонограмму работаю. (Кладет молоток, а звуки ударов продолжаются.)
Однажды великий русский мастер Левша ухитрился подковать блоху. Благодарное животное после этого смогло не только кусаться, но и лягаться.
Однажды поссорились Кирилл и Мефодий. Так появились три популярные буквы русского алфавита.
У знаменитого американского инженера Генри Форда было три жены и одиннадцать любовниц. Однажды вечером они явились к нему одновременно. Так он изобрел конвейер.
Одесский юмористический журнал «Фонтан»
– Странное все-таки название для журнала – «Фонтан».
– Ну почему? Согласитесь, что журнал с названием «Фонтан» – единственный в мире журнал, о котором нельзя сказать, что это «не фонтан!»…
Низкое качество жизни вызывает высокое качество юмора.
У журнала «Фонтан» есть все шансы.
Я сам не хохотал уже сто лет.
Так хочется посмеяться.
Так надоело читать анекдоты.
И в Одессе охота видеть человека, а не тещу, торговку и делового остряка, сидящего на акценте.
Из акцента мы выжали все.
Сэкономим Одессу.
Здесь все гораздо глубже – и хуже, и лучше, чем в наших шутках.
Будем беречь Одессу.