Антология советского детектива-11. Компиляция. Книги 1-11

Представление прокуратуры в МВД СССР о незаконных методах дознания, примененных следователем по особо важным делам полковником милиции Быковым В. И. к гражданину Ильину С. М. с целью получения признания своей вины в убийстве гражданина Киреева, а также о незаконном аресте Ильина.

Постановление об отстранении полковника милиции Быкова В. И. от ведения следствия по уголовному делу об убийстве гражданина Киреева и назначении служебного расследования в отношении полковника Быкова.

Вячеслав Иванович сразу же вспомнил дрянную бумажку с угрозой. Вот, достали-таки... Зачем он ее выбросил?.. Но сейчас не расскажешь об этом немолодым серьезным людям с погонами старших офицеров.

— Пишите объяснительную, товарищ Быков, — сухо сказал генерал.

— А что, собственно, я должен объяснять?.. Никаких недозволенных методов... Меня самого насторожила такая быстрая готовность Ильина к признанию. Неестественно...

— Вот об этом и напишите, — заметил секретарь партбюро.

— Не было и не могло быть недозволенных методов! Никогда в моей практике! — повторил Быков запальчиво.

— Поезжайте в прокуратуру, почитайте показания Ильина. Посмотрите данные медэкспертизы... На теле у вашего подследственного — следы побоев.

— Но... — Вячеслав Иванович онемел. Он понял — все это реально и более чем серьезно. И все-таки... Посмотрел в глаза генералу — с Панкратовым они работали столько лет бок о бок, немало выпало на их общую долю...

— Вячеслав Иванович, — генерал наконец посмотрел в лицо Быкова, — что греха таить, арестовали вы Ильина незаконно...

— Но, Василий Матвеевич, неужели вы верите всему этому?

— Скоропалительно вы арестовали Ильина, — с укором повторил генерал. — Да, не сразу он предъявил свое бесспорное алиби, не сразу вспомнил и назвал свидетеля, который подтвердил, что находился вместе с Ильиным весь тот день, в который был убит Киреев. Но ведь и вы не нашли этого свидетеля. Что же касается заявления подследственного, будто вы подвергали его истязаниям... Допросы шли один на один. У лейтенанта Сиволодского Ильин вины своей не признал. У вас признал. Быстро и полностью признал свою вину в тягчайшем преступлении! Таковы факты, Вячеслав Иванович. И не будем много об этом говорить. Служебное расследование покажет, какова истина. Поезжайте в прокуратуру.

«Почему он со мной так разговаривал? Неужели эти десять лет совместной службы ничего не значат? — тупо глядя на собственный стол, думал Быков. — Почему поверили этому проходимцу, а не мне? Как вообще могли усомниться во мне? Неужели не виден явный оговор?..»

Дверь кабинета тихо отворилась, и вошла майор Левченко.

— Вячеслав Иванович, дорогой, да неужели в это кто-то поверит? Убеждена, служебное расследование все отметет, сразу.

— Не надо, Валя, так легко подходить к этому.

— Следствие, которое вели вы, передадут мне. И надо довести его до конца — тогда все встанет на свои места. И ради вас...

— Не ради меня, ради истины... — глухо уронил полковник Быков.

Левченко заглянула в его лицо и осеклась, побледнела.

— Не верю! Боевой офицер Быков личное оружие в ход не пустит, — сказала требовательно, веско.

— Да, не пустит, — усмехнулся он в ответ. — У меня дети. Какая жизнь дорогая; Марина на свою зарплату да на пенсию за меня, разжалованного, их не прокормит.

— Типун вам на язык, — Быкову показалось, что в глазах у Валентины Михайловны появились слезы. — Надо думать, как выходить из положения. И ради вас, и ради истины, что для нас с Мишей совершенно однозначно.

— Поеду к Анищенко, — перевел разговор Вячеслав Иванович. — Что там этот подонок смог сочинить с такой убедительностью?..

— Следы побоев у него есть. Это верно. Но я обращала внимание Анищенко и полковника Петрова из наших кадров, который возглавляет комиссию служебного расследования, что эти синяки и ссадины — в таких местах, где он мог самотравмироваться. Например, ушиб плеча. Да ткнись как следует о стенку, при хорошем замахе и ключицу можно сломать! Или на шейном покрове.

— А какое вынесла впечатление об Ильине, Валя?

— Не убивал он Киреева, Вячеслав Иванович, — она вздохнула. — Жаль, я раньше к этому делу почти не подключалась. Вы и эксперты настаивали на том, что узел в лассо, которым был задушен Киреев, азиатский... А это узел, каким рыбаки вяжут сети вручную. Сейчас редко кто владеет этим мастерством. Но я вас уверяю — это тот самый узел. Поверьте морячке. У нас в Сосновке каждый подтвердит. Ильин его вязать не умеет и не научится никогда. С этим надо родиться... Я смотрела ваши материалы по Астрахани. Вас не удивило, Вячеслав Иванович, что этот самый Уткин поехал именно в Керчь? А почему не в Батуми? Или не в Баку? И почему в Керчь за ним потащился картонажник? Совпадение? Вряд ли. И еще. Убийца Киреева — рыбак. Умеет сетевой узел вязать. Еще одно совпадение? Когда их слишком много, они перестают быть таковыми. Закономерность начинает просматриваться, как вы любите говорить. Значит, Керчь... И пожалуй, загляну-ка я еще в Астрахань, погляжу, не уехал ли с рыбозавода еще кто-нибудь, в Керчь или дальше. А полковник Быков, пока я буду путешествовать, наберется мужества. Договорились? Кстати, Василий Матвеевич, по-моему, только делает вид, что целиком доверяется факту. Но в душе своей... Уж поверьте моей чисто женской интуиции.

...Поговорив с Анищенко, которая ознакомила его с показаниями Ильина, Вячеслав Иванович понял, что домой ехать просто не в силах. Марина еще не знает, что он вернулся из Астрахани. И не надо ей видеть его в таком состоянии. Она умеет читать в его лице. А сейчас это лишнее. Он не сможет рассказать ей всего — и отмолчаться не сможет. Быков позвонил Павлову и напросился в гости, если можно, с ночевкой — разговор, предупредил, длинный и тяжелый.

— Что с тобой? — увидев полковника, удивился старый друг.

XIV

У Павловых уже все спали. Друзья специально просидели допоздна в прокуратуре, чтобы Быков не встретился с Катей и Димкой.

Быков успел рассказать почти все.

— Плохое дело, брат, — мрачно уронил Павлов. — Нет ни одного довода в твою пользу. Арестовали вы парня зря. Незаконно получается. Я принимаю твою точку зрения, что самого важного свидетеля Ильин специально утаил до поры до времени. Но и ты ведь не искал!

Вячеслав Иванович в ответ на это усмехнулся.

— Но с другой стороны, — продолжал Александр Павлович, — ты идешь по верному пути. Уж я на хозяйственных делах не одну собаку съел. И по логике развития хозяйственного дела, когда любым путем убираются концы, убить Киреева мог человек, причастный к манипуляциям с астраханской рыбой на московском холодильнике. Если много лет завод едва выполняет план, то зачем ему постоянно нужна лишняя упаковочная тара? Две с половиной тысячи коробок с одной тонны осетрины умножь на четыре рубля. Тонна — десять тысяч рублей.

— Это я уже подсчитал, — вяло сказал Быков. — Деньги безумные.

— А теперь высчитывай вот что. Поставки астраханского завода переориентировались с московского хладокомбината в Киев и Новосибирск именно тогда, когда мы этот холодильник очистили от его преступного руководства, в том числе от Преснецова и Балакина. Астраханцам понадобился новый рынок сбыта. Вероятно, они его нашли сами. Но как верно сказал тебе Тофик Садыкович — у них же не частная лавочка. Подобный вопрос мог решить в Москве человек уровня Треухова, не меньше. Но он уже находился под следствием. Самым влиятельным интересантом этого дела, таким образом, остается Киреев.