Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Глаза, постепенно привыкая к темноте, различают темные громады зданий. Значит, вокруг раскинулся город...
На взгорье виднеется большой памятник - недвижный страж города. А внизу вздыхает море.
Баку дремлет, словно великан - после долгого труда. Дремлет, но не спит. Его кровь бьется далеко на западе в стальных сердцах танков, кипит в моторах самолетов, летящих на Берлин...
Теймур шагал по затемненному городу. Он не сообщил домой о своем возвращении. И правильно - поезд опоздал в Баку на два часа. Ничего удивительного: война. Эшелонам, идущим на фронт,
Теймур прибавил шагу. "Домой, домой". Торопиться следовало еще и потому, что через час по городу нельзя будет пройти без особого пропуска. Миновав Советскую, Теймур углубился в узкие, кривые переулки. Чемодан с каждым шагом тяжелел. Нужно передохнуть - здесь вряд ли появится патруль, решил Теймур. Отдышавшись, он обернулся и посмотрел вниз, на город, оставшийся позади. Разглядеть места, памятные с детства, было невозможно. Но он мысленно представлял себе знакомые улицы.
В последнем бою осколком мины Теймуру повредило правую руку. Чтобы не испугалась мать, он еще в Грозном переоделся в штатское. Руку, тяжелую от гипса, кое-как удалось вдеть в рукав пиджака. Так было почти незаметно, что он ранен. "Сначала подготовлю мать, - думал Теймур, - а уже потом..."
Где-то внизу прогремел грузовик. Теймур поднял чемодан и неторопливо, словно растягивая удовольствие, двинулся дальше.
Вдруг издалека послышались шаги. Кто-то догонял его. В тишине ночи отчетливо стучали каблуки.
– Подождите!
– тревожно прозвучал девичий голос.
Теймур обернулся. Девушка, запыхавшись, остановилась поодаль. Подойти ближе она не решалась.
– Извините, пожалуйста! Здесь недалеко мой дом... Моя сменщица заболела... Я осталась за нее... Поздно уже, боязно. Можно мне с вами?
Теймур не мог в темноте разглядеть лица девушки.
– На каком заводе работаешь, землячка?
– спросил он.
Девушка замялась.
– Не положено, вы уж извините...
Теймур снисходительно улыбнулся, он знал, что сейчас почти все заводы Баку засекречены. Но армейская привычка (на фронте он был разведчиком) брала свое.
– Ты доверила мне свою жизнь, так почему бы тебе не открыть мне эту маленькую тайну?
– полушутливо настаивал Теймур.
– Извините, - робко повторила девушка. И словно выбирая слова и не найдя ничего более убедительного, сама задала вопрос: - Что с вами?
– Она указала на его руку.
– Сильно вас? Болит?
– Обыкновенное ранение. Осколком.
Девушка взялась за ручку чемодана.
– Давайте помогу.
– Нет, нет, землячка, что ты, я сам...
Они завернули за угол, остановились.
– Ну, вот, и дошли. Большое вам спасибо.
Девушка опасливо огляделась. В переулке, куда она собиралась свернуть, было совсем темно. Теймур спросил:
– Где ты живешь?
– Вон в том доме, - показала она в темноту.
– Не вижу.
– Я тоже, - улыбнулась девушка, - но я знаю, наш дом вон там, в конце.
– Если ты боишься, я провожу тебя до ворот, - предложил Теймур.
Девушка потупилась.
– Как хотите...
Они сделали несколько шагов. Вдруг из темноты появились какие-то тени. Теймур обернулся, почуяв недоброе. "Надо защитить девушку!" - мелькнула мысль. Но девушка исчезла, а вместо нее
за спиной чей-то сиплый бас приказал:– Ставь чемодан, раздевайся.
– В чем дело?
– возмутился Теймур.
– Не тяни, раздевайся...
И что-то острое кольнуло его под лопатку.
– Тебе, что, жизнь надоела? Шевелись!
Теймур резко обернулся, дал пинка бандиту, стоявшему сзади. Тот, охнув, повалился наземь. Но в то же мгновение на шею Теймура обрушилось что-то тяжелое, тупое. Он медленно осел. А потом все было, как во сне. Кто-то, сопя, стал стаскивать с него пиджак. Во дворах отчаянно залились псы. Сиплый бас распорядился:
– Живее, на Патамдарт!
И вдруг совсем рядом раздался голос девушки, недавней спутницы Теймура.
– Погодите, а вдг'уг он еще жив...
Длинные холодные пальцы прошлись по его лбу и вискам.
– Жив. Т'гахните его еще 'газок!
– Отойди, Турач!
– Т'гахни, я 'гово'гю, - настаивала девушка. Теймур опять ощутил в затылке боль, и словно провалился в черный, бездонный колодец.
Где-то поблизости попробовал голос первый петух. От нестерпимой боли в голове Теймур застонал. Опершись на левую руку, он тяжело приподнялся и сел, в ушах гудело. Утренний ветерок обдал лицо прохладой. Из-за шербатой линии одноэтажных плоскокрыших домиков на холме, будто нехотя, поднималось огромное, медное солнце. Теймур попробовал встать и со стоном опять опустился на тротуар. Две женщины, издалека заметив его, перешли на другую сторону улицы. Их шаги постепенно затихли вдалеке. Багровея от ярости и стыда. Теймур осторожно потрогал распухший, окровавленный затылок. "Обвели, вокруг пальца обвели, как молокососа! Заманили в ловушку. И где!?
– Почти дома".
– Что же ты здесь расселся, сынок?
– около Теймура остановилась старуха с ведром.
Он тупо посмотрел на женщину. Потом взгляд его упал на ведро с водой он невольно облизнул запекшиеся губы. Старуха молча подставила ему ведро. Теймур пил долго, захлебываясь, вода стекала на грудь, за пояс,
Старуха заметила что рука его в гипсе, спросила:
– С фронта, наверно?
Теймур глянул на правую руку. Нет, пиджак не унесли, видимо, помешал гипс.
– С фронта, - с трудом ответил он.
– А голову-то как же?
У Теймура не было ни сил, ни желания отвечать. Он опустил левую руку на асфальт, оперся на нее и, пошатываясь, встал на ноги.
– Бедняга, идем - отдохни у нас немного. Вот наша дверь, идем, сынок, сердобольно предложила старуха. Теймур только сейчас узнал ее.
– Тетя Набат?
– Ты знаешь меня?
– Тетя Набат, что слышно о Кямале?
Старуха по горькой привычке приложила руку к глазам:
– От него черная бумага пришла, извещение...
– Жаль!
Теймур тяжело наклонился и поднял кепку. Он хотел чем-нибудь утешить женщину, но ничего не придумал и, даже не попрощавшись, медленно свернул за угол. Старуха проводила его печальным взглядом. Она так и не смогла вспомнить, кто же этот парень.
Теймур одолел подъем и остановился. Перед глазами плыли какие-то серые круги и черточки. Только отдышавшись он заметил, что рядом с ним остановился кто-то и разглядывает его в упор, с нескрываемой издевкой.
– Вот это встреча!... Не узнаешь?