Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15

– А боевые сто грамм? – Улыбаясь, спросил режиссер.

– И без них не обходилось. – Кивнул головой Григорий Иванович. – Только я не употреблял.

– А почему?

Старик немного помолчал.

– Это было в сорок третьем году. Мы тогда как раз получали посылки с Большой Земли, почти каждый день. Наши отряды партизанские координировали и готовили к большой операции, может слыхали? – Дождавшись кивка головой Гургеныча, Багров продолжил. – И вот в одну из ночей самолеты сбросили груз. Все мешки подобрали, кроме одного. Ну не нашли его просто. – Развел он руками. – Как потом оказалось, его наши и припрятали – там были консервы и водка. Спрятали, значит, и начали тайком попивать в карауле. И вышли на нас немецкие егеря. Вырезали подчистую весь караул, и подобрались к землянке с командиром. Хорошо у нас понадобилось одному до ветру выйти, он и углядел их. Из кустов. – Уточнил старик.– Ну, не надевая штанов, дал по ним очередь из автомата. Мы даже в туалет с оружием ходили, строго было с этим. Поднялась тревога. Егеря отбились и ушли, много наших положили, а через день началась облава. Вот с той поры я ни капли в рот не беру.

– Не берет. Могу подтвердить. – С гордостью глядя на мужа, сказала Анна Георгиевна.

Старик любовно погладил жену по руке.

– Тяжело тогда было. Немцы стали район от партизан чистить, облава за облавой – передохнуть некогда было, постоянно с места на место переходили. А ещё нужно было боевую задачу выполнять. Какая уж тут водка? Так и пережили зиму. А потом уже пришла Красная Армия, земли наши освободил, нас всех пропустили через проверку и кого комиссовали, кого призвали, и пошли мы дальше врагов бить. Только после всего этого на водку даже смотреть не хотелось.– Закончил Багров под смешок.

Гургеныч смотрел на старика и его семью. Все сидевшие за столом жадно и внимательно слушали, стараясь не пропустить ни одного слова. По всему было видно, что не часто ветеран рассказывал о том, как воевал. Это была одна общая черта всех людей, прошедших войну – они не любили говорить о том, что пережили, как терпели лишения, как теряли своих друзей и боевых товарищей.

– Скажите, – начал снова Гургеныч, – и что было дальше?

– А дальше была война. – Ответил Багров. – А война, это тяжелая и грязная работа, которую нужно было просто делать. Вот я её и делал. Как мог. И думаю, – он посмотрел на свой пиджак, где теснились ордена и медали, – делал неплохо.

– Снято. – Отодвинулся от камеры Михалыч.

В комнате сразу спало напряжение.

– Это все? – Спросил Багров, придвигая к себе чашку с чаем.

– Да нет, Григорий Иваныч, – улыбнулся Гургеныч, – это даже не половина. – Мы только так, наметили общие контуры. Вот вы, как нам известно, до сих пор ещё работаете?

Багров выпрямился и согласно кивнул головой.

– Да, работаю. – Он хитро прищурился. – Вам уже председатель пожаловался?

– Нет. – Вернул улыбку Гургеныч.– Он вас наоборот – хвалил.

– А как же по-иному? – Багров развел руками. – Ведь не по государственному это будет. Вот возьмем, к примеру, приусадебное хозяйство: я там работал, жена моя работала – столько сил туда вложили и что теперь, когда видишь бесхозяйственность, пройти мимо? Нет, это будет не по-советски, неправильно. Вот поэтому и пошел я туда, в меру своих сил трудиться. Да и помогаю – где советом, где руками.

– Ну а вы, что скажете? – Обратился Гургеныч к детям.

– А что нам сказать? – Ответил один из сыновей, старший, по всей видимости. – Батя у нас человек суровый, – он сдержанно засмеялся, – но справедливый. Зазря кричать не будет, но если увидит что не так – не смолчит.

Остальные поддержали говорившего согласным гулом, поддерживая друг друга.

– Ну, гости дорогие, – вытер лоб платком Багров, – время работе и час отдыху. Давай, хозяйка, накрывай на стол, – он поднял руки, – и возражения не принимаются, угостим как полагается.

Выйдя на улицу, Гургеныч с наслаждение вздохнул полной грудью свежий, вечерний воздух. Смеркалось. Дивной красоты закат уступил место сумеркам. Сердечно попрощавшись с хлебосольными хозяевами, киногруппа отправилась отдыхать. Шагая по улице в сторону Дома Колхозника, Гургеныч ещё раз прогнал в голове отснятый материал, вопросы, которые он хотел задать и остался собой доволен. Судя по всему, фильм должен получится отменный. Начало этому было положено.

** ** ** ** ** **

Громкие крики петухов, раздавшиеся за окном, заставили Гургеныча оторвать голову от подушки. Не открывая глаз, он прислушался. Вот прозвучал заливистый напев одного петуха, ему ответил другой, следом подхватил третий. Где-то дальше по улице протяжно промычала корова и хлестко щелкнул кнут пастуха. Гургеныч перевернулся на другой бок и снова крепко заснул.

Второй раз его разбудил осторожный стук в дверь.

– Кто там? – Громко спросил Гургеныч.

– Вы просили разбудить вас. – Отозвался из-за двери девичий голос.

Гургеныч посмотрел на часы, стрелки которых показывали семь часов утра. Он все вспомнил – вчера они договорились с утра проехать по полям, и он просил разбудить пораньше.

– Хорошо, встаю.– За дверью простучали легкие шаги, удалившиеся по коридору.

Гургеныч откинул одеяло и потянулся за одеждой. Споро одевшись, он умылся и спустился в фойе.

– А вот и вы.– Подскочила со стула, ожидавшая его Настя. – А ваши уже все собрались, сидят – кушают.

– Вот хорошо. – Улыбнулся Гургеныч. – Сейчас мы с вами попьем чай и поедем, как и договорились.

– Ой, – вскинулась девушка и замотала головой. – Я не хочу – я дома завтракала.

– Никаких возражений не принимается. – Решительно подхватил её под руку Гуреныч и повлек в столовую. – Поедем когда все, – выделил он слово, – поедим. Что же нам? Голодными целый день ходить?

Съемочная группа в лице оператора Михалыча и ассистентов Дениса и Андрея, уже сидели за обильно накрытым столом.

– Это что ещё такое? – Остановился пораженный Гургеныч.

– А то и есть. – Чуточку горделиво ответила, стоявшая здесь же администратор Елена Михайловна, – кушайте гости дорогие, и помните наше алтайское гостеприимство. – Она кокетливо стрельнула глазами в Михалыча, и снова поправила скатерть. – Если что будет нужно – не стесняйтесь, обращайтесь прямо ко мне.

Женщина ещё раз оглядела стол, сидевших за ним мужчин и с сожалением отправилась к себе за стойку.

– Так, – не переставая хлебать борщ, промычал Михалыч, – у нас сегодня по плану поле, потом на хозяйство проедем.

– Да, – кивнул Гургеныч. – Сегодня снимем натуру, завтра доснимаем семью и закончим на этом. Материала я думаю хватит, ещё нужно оставить хронометраж на военные вставки.

– Это какие ещё вставки? – Оторвавшись от тарелки, спросил оператор. – Почему я не в курсе?

– Узнаешь. – Невозмутимо попробовал суп режиссер. – Всему свое время. Ешь давай и за работу. Вон молодые ребята как тебя уже обогнали. – Кивнул он на Дениса и Андрея, стремительно опустошивших тарелки с первым блюдом и придвинувших новые.