Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20

Генерал остался доволен его докладом и подтвердил мысли Эди и Николая, что контакт с Шушкеевым может оказаться также перспективным. Поручил Николаю организовать прикрытие Эди при его встрече с финансистом Шушкеева, а затем, улыбнувшись, заметил:

— Майор, хороший отпуск у тебя получился. Просто завидки берут. Маликов сегодня, смеясь, рассказал, что твой грозненский начальник обеспокоен отсутствием связи с тобой.

Эди, глубоко вздохнув, произнес:

— Ему-то, наверно, Маликов объяснил, что к чему, а вот продлят ли мне отпуск, никто не сказал.

— Продлят, куда он денется, но пока вместе будем двигать дело вперед. Я доволен твоей работой. Молодец, майор, молодец, — произнес Тарасов, уважительно глядя на Эди. Затем, посерьезнев, заметил: — Вечером можно будет позвонить Моисеенко. Милицейское начальство не возражает, чтобы ты назвал Бородина тем самым следователем, который за деньги согласился кромсать уголовные дела на «Иуду» и Шушкеева.

— Понял, товарищ генерал, — сказал Эди с готовностью.

— Откуда позвонишь?

— Из гостиницы. Конспирации они меня еще не учили.

Тарасов в очередной раз улыбнулся, а затем произнес:

— Правильно рассуждаешь и правильно поступаешь. Но тем не менее скажи, когда думаешь идти к финансисту Шушкеева? Кстати, как его фамилия?

— Постоюков Алексей Александрович, — быстро вставил свое слово Николай.

— По-сто-юков? — Фамилия какая-то непонятная, — усмехнулся генерал, — но для стукача и шпика подойдет. Майор, мы несколько отвлеклись, жду твоего ответа на свой вопрос.

— Товарищ генерал, полагаю, что до похода к Постоюкову, надо подсобрать некоторый материал на него, а также переговорить с «Иудой», возможно, и показать его фотографию, а затем лишь идти к нему.

— Согласен, с фотографией задумано хорошо. Более того, ее срочно надо направить в Москву для проверки по тамошним фототекам на шпионов. Николай, добудь все в сжатые сроки.

Вернувшись в кабинет, Николай сразу отослал одного из своих подчиненных сделать фотокопию с формы № 1 в паспортном столе милиции, а сам включил чайник.

Не успели они по чашке чая выпить, как в кабинет влетел Артем, и, с ходу плюхнувшись на стул у стола совещаний, зло бросил:

— Этот Бородин меня буквально вымотал. Понимаете, не успевает оформить обвинительные заключения. Говорю, возьми в помощь кого-нибудь из своих коллег, а он — не могу, мол, может быть утечка.

— Да не кипятись ты, он просто заинструктирован своим руководством, которое не хочет рисковать, — заметил Николай и без всяких пауз эмоционально продолжил: — Пока ты со следователем бодался, Эди еще одного нелегала выявил.

— Да ладно вам дурака из меня лепить, лучше чаю дайте, — отмахнулся от него Артем и, подмигнув Эди, который, не проявил в ответ никаких эмоций, обронил: — Вы что, решили меня разыграть?

— Нисколько, ответил Николай и, не торопясь, рассказал ему о Постоюкове.

Дослушав до конца, Артем спросил:

— Тарасов знает об этом?

— Да, уже начата проверочная работа.

— Предупредите исполнителей, чтобы не наследили в суматохе, — почти в приказном тоне сказал Артем. Видно было, что такая реакция с его стороны вызвана тем, что Николай эту сногсшибательную информацию доложил без него.

— Они знают, что и как делать, не первый день в органах, — отпарировал Николай.

— Нужно было подождать, пока не вернусь, надо же сначала с Москвой.

— Не волнуйся, генерал переговорил с Маликовым. И они согласовали порядок действий, — вновь отпарировал Николай, незаметно для Артема подмигнув Эди, давая тем самым понять, что понимает причину его недовольства. — Ты лучше все-таки поделись информацией по уголовным делам. Эди скоро надо навестить «Иуду» и после него звонить Моисеенко, — вернул он Артема к реальности.

— Спасибо, Николай, что напомнил о деле, а то Артем, как мне показалось, Бородиным выбит из седла, от чего забыл даже поздороваться со мной, — бросил, широко улыбнувшись, Эди.

— Ой, прости, мне показалось, что мы сегодня уже виделись, — стал оправдываться Артем и, подойдя к Эди, потрепал его за плечо.

— Уже простил, — заметил Эди, — так что расскажи, где мы находимся по уголовным делам. Вечером же надо звонить резиденту.

Присев на соседний стул, Артем произнес:

— Бородин хоть и ворчит, но дела практически завершил. Завтра «Иуде» и Шушкееву будут предъявлены обвинения.

— Тарасову сказал об этом? — спросил Николай.

— Уже… — бросил Артем и осекся.

Реакция Николая была мгновенной, и он, прервав говорящего, иронично промолвил:

— Ну что вы, товарищ Ковалев, не поставили меня в известность, что информируете моего непосредственного начальника, ведь это может вызвать вопросы ко мне.

— Я просто уверен вы оба будете генералами, — рассмеялся Эди, — поскольку хорошо владеете правилами жизни так называемого мадридского двора. Но что прикажете делать мне, рядовому партии, которому надо идти к шпиону, ведь фотографии Постоюкова так и не принесли.

— И на самом деле, долго едут, — согласился Николай и потянулся к телефону, но в этот момент в кабинет вошел начальник отдела белорусской контрразведки Ермилов.

— Николай Павлович, все удачно получилось. Они только в прошлом году поменяли паспорта. При этом практически в одно и то же время. Это так, для сведения. На всякий случай я принес фото и его жены Марты Валерьевны: наш Серега вспомнил, что где-то пару лет тому назад в числе других опрашивал ее по ситуации на станции. Помните, разбирали случай с подслушиванием телефонных разговоров. Так вот он говорит, что Марта в разговоре с ним прикинулась валенком, хотя опрошенные работницы станции отзывались о ней как о квалифицированном специалисте.

— Спасибо, включи этот момент для проработки в готовящийся план. Подними старые материалы. Надо будет их оценить с учетом новых обстоятельств.

— Уже поручил. К вечеру доложу наши соображения.

— Хорошо. Но чего тянешь с запросами?

— Мы уже по проводу запросили Москву, а они — Вильнюс. В течение часа будут готовы обстоятельные шифртелеграммы.

— Молодцом, Сергей, так и действуй, — подбодрил уходящего из кабинета контрразведчика Николай и протянул Эди фотографии.

Отметив профессионализм Ермилова и умелую работу со своим подчиненным Николая, он глянул в лица Постоюковых. С фотографий на него смотрели обычные люди, подобных которым на улицах Минска можно было встретить множество.