Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20

Через короткое время он вернулся в зал, неся на большом подносе кофейник, чашки с блюдцами, тарелки с румяными пирожками и ломтиками моисеенковского торта. При этом, обратив внимание на то, что Моисеенко переместился на край дивана, подумал, что тридцати секунд его отсутствия тому вполне могло хватить, чтобы пристроить микрофон-времянку в диван или куда-нибудь поблизости от него.

«Ничего, после его ухода внимательно все обшарю», — решил Эди, направляясь к столу.

— Эди, ставьте все в центр, а вы, Андрей Ефимович, пересаживайтесь на любой из стульев. Устроим небольшой праздник для животов.

Таких пирожков вы сроду не ели. Они мое личное творение. Ешьте, пожалуйста, на здоровье, они, как говорят, с пылу с жару, — весело тараторила Елена, разливая по чашкам кофе.

Дождавшись, когда мужчины усядутся за стол и начнут есть аппетитные пирожки, запивая их ее фирменным кофе, она, загадочно улыбнувшись, спросила:

— Ну, что скажете, товарищи мужчины, о моем кулинарном искусстве?

— Очень здорово у вас получилось! — воскликнул Моисеенко. — Дайте рецепт, жене подарю.

— Вы лучше приведите ее ко мне, и я научу. По бумажкам невозможно научиться. Меня моя мама на кухне учила.

Намеревавшийся было что-то сказать Моисеенко, услышав последнюю фразу Елены, неожиданно осекся и пару раз шмыгнул свисающим до щетки усов большим носом. Затем, усилием воли справившись с охватившим его волнением, что не осталось незамеченным Эди, и уставившись в тарелку с пирогами, выдавил из себя:

— Я обязательно посоветую ей воспользоваться вашей щедростью, Леночка.

«Гад знает, чье снадобье убило ее мать, и потому не решается посмотреть в глаза дочери. Боится, что она прочтет в них имя одного из убийц», — подумал Эди, пригубив чашку с кофе.

— Буду только рада вам помочь, — улыбнулась Елена.

— В долгу не останусь. Я, кстати, договорился о вашем участии в Софийской ярмарке. Так что готовьтесь, в сентябре предстоит поездка.

— Ой, спасибо, Андрей Ефимович, но, к великому моему сожалению, я не смогу. Мне нужно бывать у папы.

— Никаких проблем, поедете после Болгарии, к тому же с полной чашей впечатлений, — улыбнулся Моисеенко. — Думаю, ваш отец поддержит эту идею.

— Знаете, я говорила с ним по этому поводу. Он сказал, поступай, как велит твое сердце. Мое сердце велит поддержать его в это трудное время, — с чувством промолвила Елена.

— Скажу честно, даже завидки берут. Вы просто умница, Леночка, — слащаво произнес Моисеенко и тут же неожиданно спросил: — Только скажите: а как вы собираетесь его поддерживать? У него же там будет лагерный режим.

— Ничего, Юра обещал помочь, а он слов на ветер не бросает.

— А Юра он что, такой всемогущий?

— Нет, просто у него много знакомых в милиции.

— А в других органах? — с ехидцей спросил Моисеенко.

— Есть и в других. Он даже этого, кто в тюрьму к папе пропускал, близко знает. Правда, я забыла, как его зовут.

— Миша, — вставил слово Эди, посчитав необходимым прервать этот форменный допрос с элементами провокации, осуществляемый Моисеенко внаглую, чтобы расширить свою информированность в отношении Юры, а может, и получить какую-нибудь зацепку для последующей проверки.

— Ну да, Миша.

— Может, тогда попросите и Эди помочь вам? — предложил Моисеенко, продолжая держать ее под прицелом своего прищуренного взгляда. — Он там тоже многих знает.

— О-о, это было бы здорово, но Эди собирается домой, — промолвила Елена, вопросительно глянув на него.

— А вы все-таки попросите его. Он же друг вашего папы?!

— Он и так нам очень помог… — начала говорить Елена, но, перебив ее, Эди произнес:

— Елена, можете не сомневаться, я не оставлю вас одну. Буду периодически приезжать. К тому же мне надо поработать в московских архивах и библиотеках. Так что будем совмещать одно с другим.

— Вот и хорошо, тогда я спокоен за вас, Леночка, — рассмеялся Моисеенко и, потянувшись через стол, легко хлопнул ладонью по лежащей на столешнице руке Эди. — Вот это правильно, вот это решение человека слова!

Елена, не понимая, чем вызвана такая импульсивная выходка со стороны Моисеенко, но осознавая, что в данный момент произошло нечто такое, что, наверно, предполагает необходимость проявления ею чего-нибудь аналогичного, воскликнула:

— Ой, как я рада, что вы будете с нами и мы сможем вместе поехать к папе.

— Сможем, Елена, когда от Юры получим весточку о месте, где будет находиться Александр, — тепло произнес Эди, отметив при этом для себя, что она хорошо усваивает элементы ролевой деятельности и вообще хорошо держится с этим матерым шпионом.

— Эди, я тоже рад этому решению, — проговорил Моисеенко, торжествующе глядя ему в глаза. — Я понял, это ваш ответ и на мой вопрос. Прекрасно, о деталях поговорим позже. Сейчас же, дорогие друзья, мне надо возвращаться на работу, дела, дела… А вы, Леночка, знайте, что я тоже постараюсь всегда быть поблизости, напоминать о себе и появляться, когда в этом будет надобность. Надеюсь, не возражаете?

— Нет, конечно, Андрей Ефимович, — весело ответила она, поднимаясь вслед за гостем.

Уже на выходе из квартиры Моисеенко попросил Эди позвонить ему завтра в первой половине дня и ушел.

Эди же, как только Елена закрыла дверь, приложил указательный палец к губам и, взяв ее под локоть, повел на кухню, где под верещание кухонного радио сначала внимательно осмотрел букет, а потом рассказал о подозрительном портфеле и необходимости обследовать комнату на предмет обнаружения микрофона.

— Может портфель выкинуть в мусоропровод? — предложила она.

— Нельзя, он еще пригодится, — заметил Эди. — Сейчас пойдем в комнату и вы будете говорить о том, какой же приятный человек этот Андрей Ефимович, как вам понравились его цветы и как было неудобно отказываться от поездки в Софию. Потом, когда начнем убирать со стола, скажите, что надо чуточку бы прибраться. Я поддержу эту затею и возьмусь пылесосить… После, выключив пылесос, предложу на время припрятать портфель, который он мне подарил. Вы же, сначала предложите спрятать в комнате своего отца. Но, когда мной будет сказано, что надо бы в более надежное место, укажете на шкафчик на балконе, мол, вор, если он и проберется в квартиру, не подумает искать в нем.

Через час, реализовав свой сценарий на практике, они пришли на кухню, где за непринужденным разговором попили чаю с пирогами, а затем пошли гулять.

Календарное московское лето медленно двигалось к осени… Но солнце, не обращая на это никакого внимания, словно забыв, что ему пора бы умерить свой пыл, нещадно пекло, заставляя людей прятаться в тени деревьев или под разноцветными куполами легких зонтиков.

В отличие от многих москвичей Эди и Елене повезло: они шли по Кунцеву, которое утопало в зелени скверов лип и сосен, дышащих прохладой и свежестью.